– Боги нас благословили… – неуверенно начал Амоз.
– Боги нас прокляли! – заорал Амон. – Предали! Использовали! И ради чего? Чтобы остановить бедствие, которое сами допустили. Сколько еще они будут нами играть?
Я закусила губу. Похоже, знание о тайных мотивах богов, которые стремились защитить принцев от развоплощения, было еще более сокровенным, чем я полагала. Око и вправду открыло доктору Хассану очень многое. Я ощутила укол ревности, что мне не выпала такая удача.
Как хорошо было бы задать любой вопрос и сразу получить на него ответ! Я украдкой взглянула на археолога, и тот едва заметно качнул головой. По какой-то причине он не хотел делиться с братьями этими сведениями. Я решила не спорить и расспросить его позже.
– Братья, – продолжил Амон, – мы согласились на эту службу, чтобы почтить родителей, которые давно мертвы. Мы тысячелетиями защищаем мир – но теперь мир боится нас или, что еще хуже, даже не помнит. Мы существуем – но разве это жизнь? Мы исполняем свой долг, но в нем больше нет радости – по крайней мере, для меня. Я не отберу у Лилии драгоценную возможность жить и быть смертной. Она заслуживает большего. Я не позволю лишить ее того, чего лишили нас.
В комнате воцарилась тишина. Амоз встал и положил руку Амону на плечо.
– Да будет так. Мы уважаем твое решение.
– Но… – начал было Астен, однако запнулся, когда Амон поднял голову. – Мы уважаем твое решение, – наконец повторил он печально.
– Хорошо, – ответил Амон. – Пора с этим заканчивать. Доктор Хассан?
Визирь торопливо подскочил к принцу.
– Отвезите нас в аэропорт.
– Да, господин.
На этот раз Амон не воспротивился такому обращению.
Мы в считаные минуты собрали свои скудные пожитки и сели в такси. На горизонте занимался рассвет. Когда мы прибыли, доктор Хассан купил для братьев три билета на автобус до пирамид Гизы и сказал, что присоединится к ним при первой возможности.
Амоз и Астен крепко обняли меня на прощание и с теплотой пожелали удачи в жизни. Амон лишь сжал мои плечи и запечатлел на щеке братский поцелуй.
– В добрый путь, Лилия, – сказал он сухо.
– И это все, на что ты способен? – съязвила я, несмотря на подступающие слезы.
Парень не понял моего вопроса – или не захотел понять.
– Я сделаю все возможное, чтобы в тебе не нуждаться, – ответил он.
Я молча кивнула. Пока я раздумывала, как задержать его еще хоть на секунду, Амон поднялся в автобус. Амоз с Астеном помахали мне рукой из окна, но Амон, сидевший между ними, смотрел строго перед собой. На лице его застыло непонятное выражение. Я больше не чувствовала его эмоций и решила, что он, должно быть, окончательно разорвал нашу связь – с такой же легкостью, с какой вышвырнул меня из своей жизни.
Наконец автобус тронулся с места и исчез за углом. Я глубоко вздохнула и повернулась к доктору Хассану.
– Ладно. Думаю, сперва надо позвонить моим родителям.
– В этом нет необходимости.
– Нет? – растерялась я. – Но они должны знать, что я в порядке. И без документов мне отсюда не выбраться.
– Да-да. Мы обязательно им позвоним, только не сегодня.
– Почему?
В глазах доктора Хассана вспыхнули искры.
– Потому что пока вы нужны нам здесь, мисс Лилиана Янг. Следуйте за мной, – и он принялся оглядываться по сторонам, пока не заметил над головой какой-то указатель. – Ага. То, что надо.
Археолог торопливо протолкался через поток туристов и направился к стойке экскурсионного бюро.
– Куда мы направляемся? – спросила я, когда он закончил говорить с агентом на египетском.
– К пирамидам.
– Что?!
Осаар прекратил копаться в кошельке и обернулся ко мне.
– Амон может сколько угодно твердить, что ваше присутствие на церемонии необязательно, но мы с Астеном уверены, что судьба Египта – если не всего мира – в ваших руках. И теперь я должен задать один вопрос: чем вы готовы пожертвовать ради спасения Амона?
На свете было не так много людей, ради которых я бы все бросила.
Люди, которых я рисовала в своих блокнотах, были отчаянно, безрассудно влюблены. Это читалось в их глазах. Они бы, не раздумывая, умерли друг за друга – и прошли через самую сокрушительную боль, лишь бы не допустить страданий любимого.
В моей жизни недоставало глубоких привязанностей. Если не считать бабушку, в мире вряд ли нашелся бы хоть один человек, готовый пожертвовать ради меня жизнью. Любящий меня настолько. Больше всего на свете я хотела испытать такую любовь.
Мне показалось, что я нашла ее в Амоне. По крайней мере, он был готов пожертвовать собой ради спасения мира. И хотя он отослал меня прочь, я знала, что он сделал бы все для моей безопасности. Может, его холодность объяснялась чувством долга. Может, он сам хотел погибнуть и наконец освободиться от своего служения. А может, просто не питал ко мне такого интереса, как я к нему.
Что ж, даже если мои чувства к Амону безответны, он все равно заслуживал моей поддержки. Это был мужчина, несомненно достойный любви, и если я рассчитывала в будущем завоевать внимание человека столь же благородного – хоть я и сомневалась, что когда-нибудь найду кого-то, подобного ему, – мне следовало тоже поставить долг выше страстей и желаний.
Довериться судьбе и посмотреть, куда она меня приведет.
– Всем, – ответила я после паузы. – Я пожертвую ради него всем.
– Отлично. Это все, что мне требовалось знать. Теперь поспешим – нам нужно обогнать автобус.
– Как?
Археолог улыбнулся и забрал у агента ключи.
– Поедем на машине.
Обычно дорога от Ком-Омбо до Каира занимала десять часов, но доктор Хассан уложился в восемь, сделав единственную остановку после моей настойчивой просьбы. В Каире мы не направились сразу к пирамидам, а заехали на местный базарчик. Археолог попросил меня подождать в машине и вернулся через двадцать минут, груженный тяжелыми пакетами, которые небрежно забросил в багажник.
– А это зачем? – удивилась я.
– Увидите.
За всю дорогу он так и не посвятил меня в свою стратегию, ловко уклоняясь от множества вопросов. Я лишь поняла, что являюсь важной частью плана – и что Осаар согласовал все с Астеном.
Когда я напомнила, что Амон не желал моего присутствия на церемонии, археолог ответил, что тот даже не узнает. Это меня совершенно устроило. Возможно, мое разбитое сердце немного исцелится, если я помогу Амону спасти мир. Мне не хотелось снова чувствовать себя отвергнутой, а потому я твердо решила не попадаться ему на глаза.
Вскоре впереди показались пирамиды. Одолев пробку, доктор Хассан припарковался на краю комплекса – там, где стояли в ряд экскурсионные автобусы. Полицейские в белых рубашках и шляпах усердно патрулировали периметр на верблюдах. Я искренне удивилась, увидев, как особенно наглые туристы залезают на пирамиды ради удачного кадра.
– Разве достопримечательности не под охраной?
Доктор Хассан махнул рукой.
– Не заговаривайте с археологом об охране достопримечательностей. Иначе я не слезу с трибуны до следующей недели, а у нас нет столько времени.
– Ладно. Но как вы собираетесь проводить церемонию в такой толпе?
– Поверьте, в нужный момент всех зевак как ветром сдует.
– Да ну?
Египтолог ухмыльнулся, и я торопливо добавила:
– Нет, лучше не рассказывайте. Я все увижу сама, да?
– Точно.
Доктор Хассан вытащил из багажника пакеты, и мы направились к Сфинксу. Что ж, хотя бы он был защищен от любопытных. Археолог протолкался через толпу, показал охраннику рабочее удостоверение, и тот пропустил нас на огороженную территорию.
Я следовала за ним по пятам, стараясь не отставать ни на шаг – но все же замерла, когда мы приблизились вплотную к Сфинксу. Вот уж не думала, что когда-нибудь здесь окажусь! Величественный памятник так меня захватил, что я чуть не подпрыгнула, когда доктор Хассан коснулся моей руки.
– Сюда.
Мы нырнули в древнюю каменную постройку и миновали анфиладу пустых залов. Они окончились глухой стеной, из которой чуть выдавался один кирпич. Археолог быстро оглянулся, надавил на него – и стена, взметнув тучу песка, отъехала в сторону. За ней обнаружился ряд уводящих в темноту ступеней.
– А для этого требуется удостоверение археолога – или великого визиря? – поддразнила я, указывая на лестницу.
– Второе, – пробормотал доктор Хассан, собирая сумки. – Идемте.
Мы спускались под землю, пока дверь с тихим щелчком не вернулась на место, и мы оказались в кромешной темноте.
– Доктор Хассан? – взволнованно позвала я.
– Подождите минутку.
Постепенно глаза привыкли к мраку, и я разглядела ряд больших камней, лежащих в нишах вдоль стен. Они слабо мерцали, как тот камень, который дал мне Астен в оазисе.
