Ознакомительная версия.
– Может быть. – Савиньяк поднялся. – Сперва я хочу увидеть этого…
– Кнуда, – с отвращением напомнил Фарнэби.
– Имеет смысл взглянуть нам всем. – Графиня взяла со стола что-то завернутое в шаль и встала.
– Но стоит ли дамам? – выразил сомнение маркиз.
– Мне – безусловно, госпожу Арамона я просила бы присоединиться к нам, а Селине идти не стоит, с нее впечатлений хватит.
Дочь, видимо, считала так же; поставив в известность Савиньяка, она успокоилась. Луиза вздохнула, вспомнив, как трепетное создание, вместо того чтобы лишиться чувств или хотя бы заплакать, тихо и упрямо толкало всех к Проэмперадору и добилось-таки своего. Не внял только Маршал: зловредный котяра умудрился извернуться, выпутался из куртки, плюхнулся наземь и тотчас исчез под домом.
– Сэль, – предложила Луиза, – поищи Маршала еще раз, только, пожалуйста, не одна.
– Я прослежу за этим, – заверил Фарнэби. – Мечтал бы лично, но ведь я должен присутствовать при допросе?
– Да, – подтвердил бесхвостый маршал. – Селине помогут «фульгаты». Маркус, вы были довольны этим Кнудом?
– Пожалуй… Дело свое знает, услужлив, понятлив. Будь иначе, я б его не держал.
– Семья у него есть?
– Ко мне он поступил вдовцом, но года три назад женился на дочери помощника нотариуса из Новой Фарны. Девица была старовата, однако с недурным приданым.
– Родню супруги навещают?
– Конечно, ведь они ждут наследства. Третьего дня Кнуд ездил с поручением в город, наверняка был у тестя.
– Третьего дня… – задумчиво повторила графиня. – Есть ли в Новой Фарне беженцы из Олларии, вы, само собой, не знаете.
– Увы… Но ведь можно узнать.
– Если потребуется.
Напавшего на Сэль ублюдка отделали отменно. Луиза с трудом скрыла ликованье при виде заплывших глазенок и разбитой хари. «Услужливый и понятливый» был стянут конскими путами, в небитом и несвязанном виде он наверняка был осанист и вальяжен, но теперь напоминал толстую кровяную колбасу, брошенную у задней стены конюшни. Рядом стоял парень с вилами и блаженно улыбался.
– Гошподин мафкиз, – взвыла «колбаса», и Луиза с радостью обнаружила, что зубов у поганца поубавилось, – гофпова ггафиня! Умоляю… высфуфайте!.. Это заговов… Ставффый конюх меня ненавидит… Я газобвачив его пьянство…
Виноваты были все. Старший конюх с подручными, беспробудно пьянствующие и обкрадывающие доверчивого маркиза. Управляющий, состоящий в доле с конюшенными ворами и только и думающий, как бы выжить честнейшего дворецкого. Глупая девица, которая в ответ на предложение помощи запустила в доброго человека страшным зверем и подняла крик. Зверь, вне всякого сомнения, бешеный…
Оклеветанный страдалец усердно кашлял кровью, всхлипывал, взывал к маркизу, Савиньяку и Создателю и тщился осенить себя знаком. Выглядело сие тошнотворно, лживо и… неопасно.
– Мэтр Шабли вел себя иначе, – тихо сказала графиня, и ее сын в тон откликнулся:
– Мэтра Шабли не били конюхи.
– Главаря мародеров били «фульгаты»…
– Просто насильник?
– Средь бела дня? Вряд ли, но мне непонятна эта плаксивость. Мэтр не защищался бы, а нападал, главным образом на хозяина. Мол, как ты, старый дурак, не оценил его, такого прекрасного…
– Маловато выпил?
– Я квянусь, квянусь Совдателе… Это офыбка… Девуфка не понява… Фто… Фто мовет быть нувно бваговоспитанной девице на конюфне? А мофет… мофет… она думава, фто я видев, фто она там девава с конюхами…
Загрызть ублюдка Луиза не успела: из-за угла конюшни показалась Селина в сопровождении стройного сухощавого офицера. Кошачья корзинка придавала «закатному коту» удивительно мирный вид. Казалось, он собрался на рынок.
– Фьюха! Ах ты ф! Подвая… … … Я тебя… твою… … тебя… на…
Хрясь! Страж с вилами пустил свое орудие в ход, не дожидаясь приказа. Правда, пока лишь черенок. Не помогло: «безвинно оклеветанный» корчился, но продолжал сыпать словесами, которых избегал даже пьяный Арнольд, и Луиза почувствовала благодарность к покойному мужу, правда, не столь сильную, как к молодому конюху.
– Теперь это он, – сказала графиня, и в ее голосе чувствовалось… удовлетворение. – Значит, два или три дня…
– Похоже. – Савиньяк обернулся к Фарнэби: – Маркус, я забираю вашего котодранца, а взамен оставлю десяток солдат, дня на три. Это нужно ради вашей же безопасности.
– Как хочешь. – Хозяин Фарны, брезгливо выпятив губу, смотрел на продолжавшую бесноваться колбасу. – Но не лучше ли повесить?
– Пока нет. Уилер, отведите дам в сад и побудьте с ними.
– Идите к южной стене, – оживился маркиз, – там как раз расцветают гладиолусы.
– Слышите?
– Госпожа Арамона, – графиня Савиньяк подхватила капитаншу под руку, – в самом деле, идемте. Странно все получилось. Я еще ни с кем не знакомилась так, как с вами и вашей дочерью…
Луиза в ответ смогла лишь кивнуть, но последней каплей стало появление виновника суматохи. Изо всех сил задирая башку и хвост, Маршал куда-то волок еще трепыхающегося голубя.
Глава 5
Талиг. Старый Крионский тракт
Альт-Вельдер
400 год К. С. 22-й день Летних Молний
Обществу Валме Робер был скорее рад, но порой виконт бесил какой-то зыбкой неправильностью. То, что пузатый щеголь оказался таким же миражом, как и его «львиная собака», Робер понял еще у Барсины, но Готти, когда отпала необходимость морочить людям голову, стал честным волкодавом, кагетский посол, оставшись во время мятежа без маски, даже не пытался ее надеть вновь, а наследник Валмонов к одной ипостаси умудрился прибавить вторую. Будто фазан взял и обернулся капюшонной змеей, не пожелав при этом расстаться с яркими перьями. Не для того, чтобы обманывать, но исключительно для красоты.
Однажды Робер, не выдержав, сказал об этом виконту; в ответ раздался панегирик змеиным хвостам. Больше Эпинэ на откровенность не напрашивался, тем более что места делались все более родными.
– Это Журавлиная… – объяснял Эпинэ то Карои, то брату Анджело, то Мевену. – Это Грозовое… Мюзиньи… Горуа… Оборотная горка…
Мысль о доме завладела бывшим Проэмперадором полностью. Будь на то его воля, Робер помчался б вперед так быстро, как выдерживал Дракко, но ни младенца, ни покойного кардинала галопом и даже рысью не повезешь. Все, что мог Эпинэ, – это пытаться сократить ночевки и обеды, но Валме с Карои любили поесть, а наследник Валмонов еще и поспать.
– Уже не меньше восьми, – жаловался Мевену Робер, – сколько можно спать?
– По крайней мере, – утешил спустившийся вниз одновременно с Эпинэ Мевен, – нам никто не помешает позавтракать. Этот постоялый двор явно лучше предыдущих, и я отнюдь не уверен в следующих.
– Ты хочешь есть? – удивился Робер. В последнее время Иоганн по утрам выглядел не лучшим образом и на завтрак только пил шадди, правда, к обеду превращался в оголодавшего волка.
– Есть я хочу, – Мевен понизил голос, – но больше поговорить. И чтобы никто сзади не подполз. Двинемся мы не раньше девяти, так почему бы тебе не угостить меня настоящим южным завтраком? Ну и местным вином, не без того. Кэналлийское кэналлийским, но ты так рвешься в Эпинэ…
– А тебя домой совсем не тянет?
– Как-то не думал… – Мевен безучастно скользнул взглядом по развешанным на стенах гирляндам лука, чеснока и разноцветных перцев. – А вы в самом деле чесночники…
– Вот именно! – внезапно развеселился Робер и заказал настоящее кроличье рагу.
Мевен хотел поговорить, Иноходец – поесть без чужих глаз и лихорадочных раздумий. Не вышло ни того, ни другого. В мирное, пахнущее вкусной едой утро вступил еще молодой капитан в сопровождении полудюжины солдат. Эпинэ капитана не знал, а вот Иоганн вполне миролюбиво приподнял стакан.
– Это Анри, – шепотом представил он. – Анри Дарзье… Сто лет не виделись.
Все, что успел Эпинэ, – это понять: перед ним наследник Дораков, и наследник этот преисполнен чувства собственной значимости не меньше Дикона.
– Робер Эпинэ, – возвестил он, – вы подлежите задержанию за незаконный переход Кольца Эрнани, похищение его высочества Октавия и прямое нарушение приказа командующего Кольцом Эрнани графа Дорака, а также за самочинное присвоение должности Проэмперадора Олларии и многочисленные злоупотребления, повлекшие за собой мятеж. Иоганн Мевен, вы обвиняетесь в пособничестве Роберу Эпинэ и государственной измене. Извольте сложить оружие и следовать за мной, или же к вам будет применена сила.
– Анри, – не понял Мевен, – какая муха тебя укусила?
– Сударь, то, что мы когда-то были знакомы, вашу участь не облегчит! Извольте сложить оружие!
– Ты повторяешься. – Мевен обернулся к Роберу; в его глазах был вопрос, и Эпинэ едва заметно кивнул. Первой промелькнувшей у Робера мыслью стала радость от того, что беженцы и Дэвид под присмотром Эчеверрии, вторая касалась уже Дарзье, который изрядно рисковал. Превратить картинно положившего руку на эфес капитана в заложника ничего не стоило. Третья мысль хоронила вторую: Дарзье недаром напомнил Дикона, исполняя приказ, он вряд ли понимал, что связывается прежде всего с Марселем, при котором полусотня адуанов, не считая Готти.
Ознакомительная версия.
