Ознакомительная версия.
– Но тем не менее вы пишете, – следователь заглянул в мой рапорт, – что карта не во всем соответствовала местности.
– Несоответствия были минимальными. И я знаю, как определить, что рядом находится болото, так что в случае необходимости мог повернуть группу обратно. Если вы это имеете в виду.
Следователь задумчиво кивнул.
– А вы проверили маршрут, по которому шли бандиты? – спросил он.
– Нет, на это не было времени.
– Но насколько мне известно, бойцы из подкрепления, подошедшего на следующий день, пробовали пройти по следам напавших на зимовку, чтобы выяснить, с какой стороны они пришли.
– Моей группе нужен был отдых, – ответил я.
«И что он мне в вину ставит, бумагомарака хренов?» – со злостью подумал я.
Я уже около часа сидел в этом… хм… кабинете, чтобы не сказать допросной камере. Хорошо, хоть успел пообедать в столовой после составления рапорта и только потом пошел на «беседу для уточнения деталей».
Тут открылась дверь в комнату. Следователь встал, я тоже.
Вошёл полковник Олег Степанович Зубарёв, правая рука начальника всея Разведки Иллариона Илларионовича, немолодой уже человек с короткой армейской стрижкой, но крепкий, высокий, со строевой выправкой.
– Можешь идти, – велел полковник следователю.
Тот, ни слова не говоря, поднялся и вышел.
– Здравствуй, Виктор, садись, – сказал Олег Степанович, присев за стол.
– Слушаюсь, товарищ полковник, – ответил я.
– Оставь, – он махнул рукой, – у меня к тебе доверительный разговор. Надолго не задержу. Ты же устал после рейда?
– Есть немного.
– Это естественно. Так вот, я просмотрел рапорты твоих ребят, – каждый из нас написал рапорт о рейде ещё в Западном городище, но особое удовольствие личного общения с контрразведкой досталось только мне, как командиру группы. – И у меня есть к тебе пара вопросов.
– Слушаю, – ответил я уныло.
– Первый. Как ты оцениваешь боевые качества напавших на городок трапперов?
Полковник положил на стол папку, вытащил из нее лист бумаги, ручку и что-то написал.
А я задумался, и надолго. Олег Степанович меня не торопил, читал записи, сделанные следователем. На меня даже не смотрел.
– Выше среднего, – наконец ответил я. – Выше наших наёмников, но ненамного. Возможно, это и были наёмники, недавно прошедшие спецподготовку. Стреляют хорошо, но… ну не лесные они люди. Лесной охотник, он тоже, бывает, лопухнётся, но не так, как они. Может, у них проколы были, но когда мы нашли шоколадную обёртку, то сразу след взяли и больше ничего особо искать не стали. Это моё мнение, товарищ полковник.
– Понятно, – кивнул он и что-то черкнул на листе. – А саму идею нападения как оцениваешь?
– Идея неплохая, да и лежит на поверхности. Наши западные городки начали строиться только десять лет назад, заточены на оборону от нечисти и зверья. Но только после нападения маршрут у них получился бы слишком длинный. Возвращаться с добычей неудобно. Значит…
– Что? – спросил полковник и уставился на меня немигающим взглядом из-под бровей.
– Значит, либо где-то недалеко у них есть перевалочный пункт или схрон, где они хотели переждать облаву, а потом выйти в поход и обойти наши восточные и южные заставы. Но это рискованно, потому что трапперы в любой момент могут обнаружить следы чужих, да и нечисть может напасть. Либо это был отвлекающий манёвр, – ответил я, слегка стушевавшись.
Полковник довольно покивал головой.
– Вот видишь, Виктор, у нас с тобой мысли сходятся. О возможном существовании форпостов Фактории в Западных лесах и докладывал Илларион Илларионович вчера Администрации. Есть сведения, что Фактории формируют подразделение рейдеров-диверсантов и перебрасывают их через южные степи к нашим западным границам.
– У умных людей мысли всегда сходятся, – поддакнул я – от скромности мне не умереть. – Но, может, объясните тогда, к чему всё это приведёт? По вашему мнению.
Зубарёв улыбнулся, так снисходительно и покровительственно.
– Необходимо перебросить крупные силы на юго-запад и провести серьёзную зачистку тамошних лесов. Это потребует много сил и времени, а гражданские префекты, как всегда, не хотят передавать лишние полномочия военным.
– Операция планируется после Прохода?
– Нет, надеюсь отправить подразделения в ближайшее время.
– Но ведь тогда в Городе совсем не останется войск?
– Не вижу в этом ничего страшного.
Слова полковника мне не слишком понравились, в них прозвучало какое-то наплевательство. Ну да и ладно, полковник Разведки мастерски сбил меня с мысли, увёл разговор в другую сторону. Я всё-таки решил использовать момент и продолжить интересующую меня тему.
– Олег Степанович, – обратился я к нему, глядя прямо в глаза, – я всё-таки вас не совсем об этом спрашивал. Я просил обрисовать ситуацию в целом. Что всё это значит?
Полковник снова улыбнулся, на этот раз снисходительно.
– Это значит, что в этой ситуации нет ничего хорошего.
– Война?! – спросил я, чувствуя, как пульс начинает учащаться.
Олег Степанович опустил глаза, подумал немного.
– Начало войны определяется многими факторами. Некоторые из них от нас не зависят, некоторые наоборот. И одним из факторов, благодаря которому угроза войны отступила, был как раз бой у зимовки трапперов. И за это тебе, лейтенант Виктор Александрович Ахромеев, Администрация Колонии выносит благодарность. Подожди пока, не благодари. Официальная церемония впереди. У меня к тебе есть ещё вопрос. По-твоему, как далеко ушли неандертальцы?
– Ну километров на сто, не меньше.
– Да, значит, как и ожидалось, придётся зимние облавы ещё дальше устраивать, – сказал Олег Степанович как будто задумчиво.
Я уверенно кивнул. Мол, нормально, товарищ полковник, куда родное командование пошлёт, туда с радостью и пойдём. Но вряд ли Олег Степанович купился на такой дешёвый трюк. Впрочем, без разницы.
– Ну что ж, тогда у меня вопросов к тебе больше нет. Можешь идти, вот пропуск возьми.
– Слушаюсь, товарищ полковник, – ответил я, вставая из-за стола.
– Удачи, если что, в «Спирали» твоя сестра сегодня поёт, в 23:00.
Я с улыбкой поблагодарил полковника за совет. Хотя в какой-то момент у меня возникло большое желание проломить ему голову. Намекает, сволочь, мол, ты у нас под контролем, «если что». Ладно, к бесу всё.
Я быстро поднялся по ступенькам из подвала штаба, на выходе показал дежурному пропуск – серый клочок бумаги с подписью полковника. Дежурный кивнул, отдал честь и приказал, чтобы мне вернули «стечкин» и автомат. Свою броню я заранее отдал Заторному, чтобы тот закинул в мой ящик в казарменной раздевалке.
Расписавшись за оружие в журнале – мерзком создании, в котором строки налазили друг на друга (экономия бумаги, мать её!), – я вышел на улицу.
Свежий ветер приятно холодил голову и трепал волосы. На небе висел месяц, мерцали россыпи звёзд, часы показывали 20:37.
– Удачи, – сказал дежурный.
– Спасибо, – ответил я, – тебе тоже.
И направился в оружейную комнату в соседнем здании. Возвращалось на склад только оружие, выданное военной префектурой. Я должен был вернуть свои гранаты и автомат, хотя он, конечно, был закреплён исключительно за мной и собственноручно пристрелян. Я сдал казённое оружие прапорщику с красными глазами, расписался, где надо, на ходу сунул в специальную кобуру на поясе личный «стечкин» и быстро вышел из оружейной. Не терпелось покончить со всеми делами.
Пройдя метров сто мимо заброшенного пустыря и частично разобранных зданий, я зашёл в казарму, вяло кивнув дневальному. На Внешней Земле это был большой спорткомплекс с двумя бассейнами, баскетбольной площадкой и множеством разных помещений. Теперь в бассейнах хранится картошка и другие овощи, а на баскетбольной площадке стоят двухъярусные койки. Хотя мы ещё сопляками пробовали играть в баскетбол, но на улице, а не на площадке. Правда, потом отец объяснил мне, что мы играем скорее в регби, чем в баскетбол, но какая разница, главное – спортивный дух.
А вот раздевалка спорткомплекса сохранилась и использовалась по прямому назначению, как и душевая, в которой всегда была тёплая вода.
В самой душевой, кроме меня, никого не было. Смыв с себя пот и грязь после марафона, я ещё чуть-чуть постоял, нежась под струями воды, и нехотя закрыл кран. Затем вытерся, подхватил одежку с берцами и босиком пошёл в соседнюю раздевалку. Под потолком слабо горели несколько лампочек. Вдоль стен – ряды железных шкафчиков, некоторые приоткрыты, здесь не воруют. Мой – самый дальний, почти у окна, закрытого деревянными ставнями.
Шкафчик Саша запер, код он, конечно, знал. Внутри лежал мой панцирь, аккуратно сложенный, и записка с учетным номером, под которым отправят на главный склад мою долю трофеев. Я переоделся. Натянул старые джинсы, майку с длинными рукавами, накинул «гражданскую» куртку. Сразу будто струна ослабла внутри. Панцирь оставил в раздевалке, честно говоря, лень было тащить домой. Тем более с ним, тьфу-тьфу-тьфу, всё было в порядке. Разгрузку тоже оставил, а вот плащ-накидку и остальные вещи решил всё-таки взять. Хоть они и казённые, а следить за ними надо и лучше не доводить до состояния, когда появится демаскирующий запах.
Ознакомительная версия.
