Борис Сапожников
Интербеллум 3
Последний рассказ
Детектив 1
Всё началось, когда в Марнии снова объявился Бомон. Конечно, от его появления в урбе ничего хорошего ждать не приходилось, но кто бы мог подумать, чем всё обернётся в итоге.
После безумного дня, когда урб атаковал с моря гигантский монстр, а нависающая над нашими головами суперпушка выстрелила в первый раз, всем казалось, что всё дурное позади. Ничего более кошмарного уже случиться не может. Если только не начнётся новая война.
А о войне говорили в те дни все — в уличных кафе, ресторанах, кабаках, великосветских салонах, пассажах и, конечно же, на тесных кухоньках квартир в многоэтажных домах. Хозяйки за чаем и кофе, который пили, несмотря на поздний час, их благоверные за более крепкими напитками, отгоняющими тревогу. Все говорили только о войне — её боялись и ждали, как кару, что неизбежно обрушится на наши головы, и лучше бы прямо сейчас. Ведь ждать её и бояться уже сил никаких нет.
Дипломаты вели свои баталии за столами переговоров, пытаясь сгладить острые углы, заключая соглашения, продлевая или же денонсируя действующие. Газетные передовицы не то по собственному почину, не то по указке сверху всё чаще сравнивали наших посланников и атташе с докторами, отчаянно боровшимися в минувшие века с эпидемией Пепельной чумы, не щадя собственных жизней. Теперь же от их усилий зависит куда больше, ведь война унесла в могилу народа намного больше, чем та же серая чума и троллье поветрие, вместе взятые.
Казалось, одному мне во всём урбе не было дела до войны. Начнётся — так тому и быть. Снова получу казённое письмо — почему бы и нет, в конце концов. Окажусь в траншеях по горло в грязи — и это проходили, а раз уже было, то и не так пугает, если уж честно говорить. Может, лучше и сгинуть на фронте, чем прозябать в урбе, как большинство.
Я вежливо отказался войти в состав группы, ловившей в Марнии перевёртыша. Со мной по этому поводу говорил сперва Дюран, а после отказа снизошёл сам магистрат Монгрен. Но и он получил от меня тот же ответ. Я не желал больше вмешиваться в игры сильных мира сего, мне довольно и частных заказов в «Континентале».
— Я мог бы надавить на вас, молодой человек, — вздохнул явно удручённый моим упрямством Монгрен, — или на вашего патрона. Но не стану. Детектив вашего класса редко работает с полной отдачей, когда его принуждают к делу.
Вообще-то, он был неправ, и тот же Дюран об этом знал — моим главным недостатком было то, что я не могу работать не с полной отдачей. Однако я не стал развеивать заблуждение магистрата, не сделал этого и мой бывший взводный, за что я был ему благодарен.
Вот уже несколько недель я больше времени проводил в кабаке на углу Орудийной и Кота-рыболова, слушая тоскливые напевы чернокожей, сопровождаемые саксофоном или фортепиано. Пил что покрепче, хотя ни разу не напился до того, чтобы не уйти из подвальчика своими ногами. Заказы брал в основном с доски, когда мне отказывали в кредите на выпивку. В конторе появлялся урывками, если надоедало сидеть дома, ожидая, когда отроется кабак.
Появление в конторе моего фронтового товарища — председателя профсоюза портовых рабочих — в сопровождении неизменного гоблина Гриджака, надо сказать, обескуражило. Я сел ровно и кивнул обоим, чтобы заходили и закрывали дверь поплотнее. Разговор намечался не из тех, о которых стоит знать всем коридору.
— Ну привет, — сказал председатель, садясь на жалобно заскрипевший под ним стул. — Гляжу, ты неплохо устроился.
— До тебя мне далеко, — усмехнулся я. — Твоё время стоит дорого, господин председатель профсоюза докеров, так что давай сразу к делу.
— Да и правда, — кивнул он, — рассиживаться некогда мне. Работы — во. — Он выразительно провёл большим пальцем по горлу. — Гриджак, валяй.
— Тут такое дело, значит, — затараторил в обычной своей манере гоблин. — В порту снова неладно. Стал у нас отираться какой-то типчик странный — расспрашивает про то да про сё. Вот тут председатель и вспомнил, как ты тогда с «Милкой» всё красиво разрулил, и решил, что надо бы старого товарища навестить.
— Если у вас завёлся чересчур активный флик, то это не ко мне, — пожал плечами я. — Могу с Дюраном свести, он помочь не поможет, но хотя бы выяснит, за каким бесом флик такой активный в порту шастает.
— Да не флик он, — отмахнулся Гриджак, — ухватки не те. Явно разведка или контрразведка. Работает красиво, не подкопаешься, флики так отродясь не умели.
— Найми Михаэля Молота, он ему ноги переломает.
— Парни, чтобы кому-то ноги переломать, у меня самого есть, — буркнул председатель.
— Тогда не пониманию, зачем вам я понадобился?
— Да дело даже не в этом типчике, — снова затараторил Гриджак, — а в том, чем он интересуется.
— Поздравляю, ты меня окончательно запутал.
— Есть у нас в порту контора одна, ремонтом и подъёмом судов занимается. Сам понимаешь, дело прибыльное, даже если просто металл распилить, неплохой барыш приносит.
Сражения на море близ Марния шли жестокие, недаром же до войны известный на всю Аурелию курортный город был превращён в урб-крепость. На дне залива и по побережью лежали тысячи тонн металла — остовы погибших кораблей, орудия, снаряды, гильзы, личное оружие экипажей. Да, многое пострадало за годы лежания на дне, но и сохранившееся можно было продать как лом и остаться с прибылью на руках. А уж сколько в их трюмах находилось взрывчатых смесей и порохов, надёжно защищённых от воздействия агрессивной среды упаковкой, пропитанной алхимическими составами, и специальными заклинаниями, просто не счесть. Настоящее золотое дно.
— Таких контор в порту десяток, если не больше, что странного именно в этой?
— В том, что недавно её купил трест «Питерс, Такер и сыновья», и после этого они занялись упавшей крепостью. Ты ведь знаешь, что её никто не трогает. На неё контракт в портовой управе уже сколько лет висит, а эти вот не побоялись взять его.
Вокруг упавшей неподалёку от рейда Марния эльфийской небесной крепости ходили самые жуткие слухи. Она мешала судоходству, значительно затрудняя его, и власти урба давно уже предлагали контракт по её поднятию со дна и разборке на более чем выгодных условиях. Но желающих за все годы так и не нашлось. Никто не захотел связываться с магией народа сидхе и жуткими тварями, что вполне могут спать в её трюмах.
— Питерс, Такер, — произнёс я. — Альбийцы?
— Аришалийцы, но это не суть важно — этот трест только прикрытие. Для кого и чего, — Гриджак лишь плечами пожал, — мы не знаем, верно, председатель?
— Вам снова велено смотреть в другую сторону, — понял я.
Председатель кивнул, но ничего говорить не стал. Он давно уже считал себя практически хозяином порта, и когда, как в деле с «Милкой», его резко осаживало собственное профсоюзное начальство, становился зол и угрюм. Прямо как после недели в траншеях без курева и нормальной еды.
— А этот странный типчик, из-за которого вы пришли ко мне, трётся вокруг той самой конторы, — снова проявил я чудеса догадливости.
— Именно, — прищёлкнул длинными пальцами с обломанными ногтями Гриджак. — И это нам очень не нравится.
— Так и пусть интересуется этой подозрительной конторой, — пожал плечами я. — Вам-то что?
— Сверху давят, — мрачно бросил председатель. — Пришёл недвусмысленный приказ этого человека убрать.
— А я так понимаю, вы ничего наверх о нём не сообщали.
Молчание было лучшим ответом.
— Надеюсь, ты не думаешь, что я уберу этого за тебя.
— Чтобы убрать его, у меня достаточно бойцов, — покачал крупной головой председатель профсоюза докеров, — я хочу, чтобы ты разобрался с ним. Мне не нужна ещё одна бойня, как с «Милкой».
— Думаешь, всё так серьёзно? — удивился я.
— Если не серьёзней, чем в тот раз. Тогда меня прессовали ребята великого мастерового нашего урба, а сейчас даже они подштанники пачкают, когда слышат о тех, кто давит на меня. Прямо из столицы.
