Поцелуй - Фарит Маратович Ахмеджанов

Они были лучшими ищейками в мире. Они выслеживали любую дичь, а вы не представляете, насколько хитрой может быть дичь в этих странных лесах.

Бывало так, что им приходилось ловить не зверей. Кое-кого побольше и похитрее. И поопаснее. На иных были шрамы, оставшиеся от встреч с ними.

Но неудачи они не терпели ни разу.

Двенадцать псов как по команде подняли головы.

— Ну же!

— Госпожа, они потеряли след.

Артемида — невысокая, стройная, с ясным, красивым, но недовольным лицом — пронзительно смотрела на своих спутниц.

— Как такое возможно? У вас есть его одежда, вам известно, где он был! Как вы могли потерять след?

Нимфы Нефела и Опис потупились. След потеряли не они, но Артемида никогда не наказывала своих собак.

— Я задала вопрос!

— Госпожа, — рискнула высокая черноволосая Нефела. — Тритопатрей, видимо, готовился к побегу. На полянке в лесу он сбросил одежду.

— А запах свой он тоже сбросил?

— Я боюсь, что так, госпожа.

— Как! Как такое возможно!

— Я слышала, — пискнула белокурая Опис, — что госпожа Геката говорила, что можно выпить что-то такое, что лишает вас запаха и что…

— Вы слушаете эту старую каргу?!

Нимфы замолчали.

— Я не желаю слушать оправданий! — завопила богиня. — Мой брат Аполлон приказал вам — вам, лучшим охотницам Олимпа — выследить этого сморчка! А вы даже этого сделать не можете?

Поручение Аполлона было дано лично Артемиде и именно она считалась лучшей охотницей Олимпа, но Нефела и Опис смолчали. Одна из гончих тявкнула.

Несколько минут богиня изливала свой гнев на помощниц. Когда ее запал несколько утих, Нефела рискнула вставить слово.

— Госпожа, если Тритопатрей как-то смог избавиться от запаха, то гончие не смогут взять его след. Но все равно его можно выследить.

— Как?

— Сатиры закрыли сетку. Если он воспользуется потоками для перемещения — он откроет себя. Он может отсюда уйти, только используя ноги.

— И что?

— Мы знаем, где он был. Он вряд ли пошел в сторону Озера, он ведь оттуда и сбежал. Он наверняка пошел либо к Дороге, либо к Разлому. Только там он сможет получить помощь. Нужно перехватить его там!

— Госпожа Геката говорила еще, — несмело сказала Опис, — что то зелье — ну, которое лишает запаха и все такое — оно действует совсем не долго и постепенно запах возвращается.

Артемида грозно взглянула на своих помощниц.

— Хорошо. Организуйте это все побыстрее. Я буду у себя!

Артемида развернулась и исчезла. Нимфы посмотрели ей вслед, потом переглянулись.

— Ты к Разлому, я к дороге, — решительно сказала Нефела. — Бери половину сворки. Бегите быстро.

Опис кивнула и, коротко свистнув, скрылась между деревьев. Шесть собак устремились за нею. Нефела, сопровождаемая оставшимися, побежала в другую сторону.

В странных лесах — странные тропы. Они живут своей жизнью — сплетаются, расплетаются, сбегаются и разбегаются, виляют меж деревьев, пропадают и вновь появляются. Уж таково это место, сплетенное из дыхания земли и всего, что на ней существует.

Чтобы дойти куда-то, нужно очень хорошо представлять себе место назначения, а также обладать немалой волей, чтобы подчинить себе непослушные тропинки.

Меж могучих деревьев пробирался по странному лесу толстяк. Он был бос, его одежду составлял кусок грубой ткани, неумело обернутый вокруг плеч и затянутый грубой веревкой. Странным контрастом служила ухоженная кудрявая шевелюра и напомаженная короткая борода.

Толстяк задыхался. Он долго бежал и совершенно выдохся.

— Дорога, — шептал он. — По дороге налево. Приметный камень. Там будет одежда и способ доставки на место. Где же эта проклятая дорога!

Дороги не было. По старой своей привычке толстяк разговаривал сам с собой.

— Клепсидра упала. Значит, резервуар отца пуст. Но этого же не может быть! Лишь он может опустошить его, лишь он, свободной своей волей! Даже если его убили или похитили…

Толстяк с тонким всхлипом перевел дыхание.

— Где же эта дорога? Я ведь только успел с утра принять делегацию из Крисса. Потом пошел по разделке. Как хорошо, что в клепсидре есть колокол! Я услышал ее издалека…

Он вскрикнул, наступив на камень, и некоторое время прыгал на одной ноге.

— Озеро должно сейчас ходить ходуном. Все потоки идут через нас, через Большую Бочку. Если резервуар отца пуст, значит, там сейчас полный бардак. А Евбулея нет.

Трясущейся рукой он провел рукой по лицу, стирая пот. Потом посмотрел на ладонь.

— Аполлон. Он позвал отца на встречу на Крите. Отец был недоволен. Но он ничего не боялся. Никогда и ничего!

Лоб его избороздили морщины, он изо всех сил что-то вспоминал.

— Гефест. Я не видел заявок, но Гефест делал что-то для Аполлона. Отец когда-то говорил, что лишь Гефест может лишить его силы. Даже рисовал что-то… нет, не помню!

Будь толстяк повнимательней, он бы понял, что тропинка водит его по кругу — не со зла, не с умыслом, просто играя.

— Что же теперь делать? Дионисий молодец, он придумал этот план много лет назад. Я смеялся над ним. А сейчас, наверное, спасаю себе жизнь. Хотя…

Толстяк вскинул лицо к небу. Оно было странным — на нем сияло солнце, заливая все светом, но этот свет не мешал сверкать звездам и луне.

— Еще около часа, — пробормотал толстяк. — Потом меня учуют. Что же делать?

Он остановился, щурясь. Посмотрел по сторонам.

— Если не можешь прийти — сойди с тропы, — заученно пробормотал он. — Скажи вслух, куда хочешь. Тропа сама найдет тебя.

Он решительно углубился в бурелом, споткнулся, выругался, потом, выпрямившись, громко сказал:

— Хочу к дороге!

Сделал шаг, другой, и тут под ноги ему подкатилась еле заметная тропинка. Деревья чуть расступились, толстяк, шумно вздохнув, ускорил шаг.

Через несколько минут он услышал яростный лай. Побледнел, посмотрел по сторонам — деревья стали реже, близилась опушка леса. Он осторожно прошел вперед, прячась за стволами, выглядывая и вытягивая шею.

Шесть лающих собак окружили толстое узловатое дерево с большим дуплом. На высокой кривой ветке сидело странное создание — короткий, коренастый человечек с грубым широким лицом и большой пастью. На его лбу красовалась огромная шишка.

— Спускайся! — послышался грозный оклик.

Под деревом с луком в руках стояла грозная Опис.

— Не буду я спускаться, — ответило существо. — Неохота.

— Если не хочешь, чтобы я всадила в тебя стрелу — спускайся!

— Мне и здесь хорошо.

Стрела сорвалась с лука, но улетела куда-то в сторону, пропав между деревьев. Существо широко осклабилось.

— Не надо в меня стрелять.

Опис с удивлением посмотрела