Десять тысяч стилей. Книга одиннадцатая - Илья Головань

«Успел», – подумал Ливий, исчезая прямо перед взрывом в лаборатории.

Атака неизвестного врага повредила механизм телепортации. Ярь высвободилась, многие приборы не выдержали нагрузки – и лаборатория взлетела на воздух. Механизм все же успел отправить Ливия, но сам Волк даже не был уверен, что лучше – таким образом «сбежать» или остаться в эпицентре взрыва.

Ведь сейчас Ливий стоял посреди темноты – такой родной и привычной. И вокруг не было совершенно ничего. Волк не ощущал ни верха, ни низа, даже привычное чувство времени пропало – стоило Ливию это почувствовать, как он начал считать про себя.

«Пора вспоминать все, что знаю про телепортацию», – подумал Волк.

Телепортация – быстрое перемещение из одной точки пространства в другую. О том, как она работает, маги знали мало. Телепортация была своего рода проколом в пространстве. Будто сложив лист бумаги пополам, ты пробивал его насквозь и через эту дыру попадал с первой стороны листа на вторую.

Но Ливий не прошел через дыру. Она закрылась, и Волк оказался на обратной стороне бумаги.

«Телепортации бывают двух видов. Одни – двусторонние. Оттуда – туда, и обратно. Бывает телепортация односторонняя. С ней сложнее. В двухсторонней ты устанавливаешь два ориентира и ходишь между ними. В односторонней все, что у тебя есть – маяк, который светит вперед, а тебе только и остается, что идти по лучу. Здесь однозначно второй вариант, раз Синий Флаг говорил о возможности перебросить в почти любую точку Централа. Что ж, маяк разрушили».

Ливий не знал, где он находится. Если бы телепортация произошла мгновением раньше, Волк оказался бы в месте назначения. Мгновением позже – и Ливий остался бы в эпицентре взрыва.

– Но я здесь. Не пойми где. Не пойми когда.

Ливию пришлось идти куда-то «вперед» или даже «вверх». У идущего отлично развито чувство равновесия, но здесь не работало ничего. Ливий двигался, но ничего не менялось – вокруг царила одна лишь тьма без намека даже на лучик света.

Пока Волк шел, тьма вокруг него оставалась самой обычной, будто он находится в очень темном и пустом подвале. Но немного дальше была тьма другая – та, что пожирает и ничего не отдает.

Монах-Император – сильнейшая атака Ливия. Ею он ударил по тьме перед собой, и пожирающее ничто тут же жадно вцепилось в руку.

– Без толку. Да отцепись ты от меня, – сказал Ливий, смахивая с руки лоскуты прожорливой тьмы.

«Гекта может отогнать тьму. А что насчет выхода? Пробить своими силами дыру в реальности? Смешно».

Ливий был в тупике. Да, он мог прожить в этом месте долго, ведь был Великим Мастером, но рано или поздно смерть настигла бы его. Оставалось надеяться, что Синий Флаг жив и сможет достать ученика. Вот только Ливию совсем в это не верилось.

Мысли захлестнули его. Здесь, в месте, где почти растворяются пространство и время, Ливию не оставалось ничего другого, кроме как прокручивать сцены битвы за Сильнар.

– Я ничего не смог. Сбежал, бросив и женщину, и друзей. Оставил свой дом на разорение. Лучше бы отправился в бой, даже зная, что погибну.

Стоять на месте не хотелось, поэтому Ливий шел вперед. Мысли приходили накатами. Только Волк умудрялся разобраться в одном запутанном самообвинении, как появлялось другое. Возражать не было смысла. Причина побега – собственная слабость. Любой идущий имеет полное право корить себя в ней.

– И что дальше? Хорошо, если с Сильнаром все в порядке. А если нет? Что, если школа разрушена? Мстить «Единству», пока не погибну от их рук?

Ливий слышал свой голос, но только его. В мире тьмы не было ни эха, ни звука шагов. И эта гнетущая тишина лишь сильнее заставляла Волка обвинять себя.

«Ради чего все эти годы тренировок? Обучение у лучших мастеров, даже у Мудрецов? Я не смог ничего добиться. Разобрался с какими-то слабаками – и сбежал. Да, тот Верховный был слишком сильным. Но все мои друзья остались там, а они куда слабее. А я сбежал», – думал Ливий, раз за разом прокручивая в голове негативные мысли.

Казалось, будто всю жизнь перечеркнули. Талантливый музыкант, лишившийся рук. Моряк, больше не способный выйти в море.

Время неутомимо шло. Под тяжким гнетом мыслей Ливий забылся, перестал следить за обстановкой, ведь что можно увидеть в кромешной тьме? Но когда он на мгновение пришел в себя, то понял, что стоит на месте, а не идет.

– …

Ливий попытался задаться вопросом – тьма не дала ему этого сделать, залепив рот. Все тело было овито темнотой, которая старалась тихо поглотить неожиданного гостя.

– Ха!

Ливий с силой вырвался из тьмы. Отступать так просто она не собиралась. Будто дикий зверь, тьма бросилась на Ливия, но встретилась с Монахом-Императором, который остановил удар.

Тьму это не смутило. Она атаковала со всех сторон, бросалась сверху и снизу. В ответ Ливий бил так быстро, как мог. Он будто вернулся на поле боя, где сражался с сильным врагом. Покров тишины не работал, Ливий замечал тьму в самый последний момент – и бил, стараясь выиграть хотя бы мгновение.

Это была жестокая битва, в которой у человека не было ни шанса. Даже самый выносливый воин рано или поздно устанет. Но не тьма.

Кулаки сменились ладонями. Ливий перешел на Лапы Белого Тигра – и стал бить гораздо быстрее.

– Так просто меня не возьмешь!

Стоя на месте, Ливий бил во все стороны, встречая атаки тьмы. Ему казалось, что он упал в море, где сама вода переполнена желанием уничтожить чужака. Сотни атак тьмы – совершенно простых, но при этом быстрых – напарывались на сотни ударов ладонями. Пламя вспыхивало, и тут же гасло, поглощенное темнотой.

Так не могло продолжаться вечно. И все же Ливий был Великим Мастером.

Выносливость идущего такого уровня – огромна. Битва с тьмой продолжалась три недели, но Ливий не показывал и тени усталости. Техника Небесного Генератора пополняла запасы яри, но рано или поздно тело подошло бы к своему пределу.

Тьма стала изобретательней. Иногда она накатывала огромной волной,