К вечеру с Северных Безвоздушных гор подул ветер. Здесь, вдали от океана, он был злым и пронизывающим. Благородному Лису, хоть он и стремился уйти от погони, совсем не улыбалось скакать на холодном ветру по сильно пересеченной, поросшей лесом и жестким кустарником местности, какой являлось по большей своей части Второе плато. Он решил сделать остановку на ночлег, тем более что Резвому, его отличному гнедому коню, требовался отдых.
По прикидке Лиса преследователи отставали километров на восемь — десять, так что у него была приличная фора.
Небольшая скалистая гряда, тянувшаяся метрах в пятистах, могла предоставить неплохое убежище на ночь: грот или даже пещеру. Лучше всего, конечно, подошла бы пещера, поскольку в ней можно смело развести костер, не боясь быть замеченным издалека. Конечно, она может быть занята мраморным барсом или, что хуже, самим пещерным медведем, которые встречались иногда в этих пустынных краях.
Лис усмехнулся и повернул коня к скалам, на которых тут и там росли кряжистые сосны. Здесь, где его никто не видел, он мог использовать кое-что ненадежнее отравленной стрелы. Лис подвернул правый рукав своей кожаной куртки и обнажил широкий серый браслет незатейливого вида. Это было устройство направленного действия, поражавшее нервные клетки любого живого существа. Настроения вступать в схватку с каким-либо зверем у него не было, он устал и не хотел тратить время.
Лис медленно двинул коня вдоль валунов, которыми было усеяно подножие гряды. Довольно долго ничего подходящего не встречалось. Правда, не попадалось и никакого крупного зверья.
Наконец, когда уже почти опустились сумерки, Лису повезло: в скалах обнаружилась приличная расщелина с узкой горловиной, но достаточно широкая внутри, уходившая под нависающий каменный свод, — то, что надо. Благородный Лис остановил коня, спешился и, держа браслет наготове, приблизился к расщелине. Она оказалась не настолько глубока, как ему показалось вначале, но там было пусто, а дно покрывала сухая хвоя.
Лис намотал поводья коня на сук низкой сосенки, росшей у входа в расщелину, и отвязал от седла торбу-кормушку с овсом. Только предоставив своему четвероногому другу возможность подкрепиться, он стал устраиваться сам.
Сухих веток вокруг было в изобилии, и вскоре в глубине расщелины запылал костер. Лис достал из мешка завернутые в большие листья лопуха ломти свежего мяса оленя, подстреленного утром, нанизал их на прутья и стал ждать, пока мясо поджарится.
На небе из-за гор появилась луна, которую на этой грани, очевидно с легкой руки потомков древних греков, почти везде называли Селена. Зеленоватая Селена всходила точно из-за Центрального Пика, куда Лис и держал путь.
Прожевав последний кусок аппетитного мяса с рисовой лепешкой и запив этот нехитрый ужин водой из бурдюка, Лис достал трубку и кисет с табаком. Он не стал подбрасывать веток в костер, а, устроившись поудобнее у нагретого за день валуна, с удовольствием закурил, глядя на Селену.
Если он сумеет добраться до крупного торгового города Омакс, который находится почти в конце Второго плато на большой реке Трапхор, то ему удастся замести следы в Омаксе у него друзья, которые помогут уйти от погони. В конце концов, преследователи не могут знать, что он держит путь к Центральному Пику, и, оторвавшись от них в Омаксе, он спокойно продолжит путь к ближайшей известной ему точке перехода.
Собственно, самая ближняя точка находилась рядом со стойбищем племени вишту, откуда ему пришлось бежать так глупо и поспешно. Он не предполагал, что подобное может произойти, и теперь у него оставалось не так уж много вариантов. Самая удобная точка оказалась отрезанной, поскольку между ней и Лисом находились воины племени, а следующая, расположение которой он помнил наверняка, была значительно дальше.
Лис не думал, что дела сложатся так, что ему придется бежать в Безвоздушные горы и там искать лазейки на другие грани или во Дворец. Чтобы странствовать по граням этого мира, точек перехода хватало и в других местах, хотя Лис помнил расположение далеко не всех. У него была специальная закодированная карта, но ее он потерял во время странствий, а возвращаться во Дворец, чтобы сделать новую, все как-то руки не доходили.
Вся ситуация с его вынужденным побегом и преследованием была глупа до невозможного. Он слыл хорошим воином в племени вишту, он был фактически усыновлен этим племенем и вполне мог стать вождем. Однако чтобы стать вождем при жизни здравствующего Шотшека, нужно было, чтобы сам этот вождь передал свою власть Лису. Это было бы легко сделать, взяв в жены дочь вождя Мельшоат, и сам Шотшек — Быстрый Барс много раз намекал Лису, что он не прочь видеть свою дочь в его хижине в качестве главной жены. Лис к этому моменту уже жил с двумя женами — нравы в племени были просты, поскольку воины часто погибали в стычках с врагом и на охоте, недостатка в свободных женщинах не было. Однако Лис не горел желанием обладать дочерью вождя: не ахти какая она была красавица. Но самое главное, он просто не хотел быть вождем, ведь это означало взять на себя ответственность за все дела племени.
Лиса в этом мире привлекала в первую очередь свобода, которую он неожиданно обрел, и он не был намерен менять ее даже на то, чтобы стать верховным герцогом на грани Европы или шахом на грани Азии. Свобода была для него основным условием познания главного секрета — что такое этот мир и где те, кто построил Дворец.
Настал день, когда надо было решать: свобода или возможность стать вождем. Но публичный отказ от официально сделанного самим Шотшеком предложения неожиданно вызвал реакцию, на которую Лис не рассчитывал. Шотшек объявил, что отказ Лиса стать мужем Мельшоат и новым вождем ставит его вне закона: пусть убирается из племени! «Хорошо,— сказал Лис,— быть по-твоему, уберусь». Тем более к этому моменту стало ясно, что без подробной карты точек перехода жить становится затруднительно, значит, нужно наведаться во Дворец.
Но решение Шотшека было, как оказалось, просто желанием надавить на Лиса и заставить его одуматься. Вождь понимал, конечно, что Лису есть куда идти: многие племена на этой грани, не раздумывая, приняли бы его, ведь слава Лиса как воина и человека, способного дать ценные советы, была широко известна в этой части грани. (Кроме того, Лис вполне сносно мог устроиться почти на любой грани, за исключением разве что Доисторической или грани Динозавров.) Шотшек совсем не собирался отпустить Лиса на все четыре стороны. Он стремился удержать его любой ценой, даже ценой жизни Лиса.
Лис был хитер, недаром получил свое прозвище у индейцев: когда ситуация накалилась, он искусно сделал вид, что готов подчиниться. Однако Шотшек приставил к нему двух воинов в качестве соглядатаев. Впрочем, официально они выполняли вполне обычную обрядовую роль «друзей» жениха.
