Феникс Яровщинский - Кровь Предков

Этот день начался как обычно, вроде бы ничто не предвещало крутого изменения моей жизни. Проснулся я утром с помощью нашей собаки, метиса спаниеля с «носорогом» Боба, когда он мокрый и холодный, прибежал с утренней прогулки, и забрался под одеяло. Моментальное пробуждение было обеспеченно. Я, чертыхаясь встал, проделал все процедуры нужные моему двадцатилетнему организму в десять часов утра, позавтракал, на сегодня у меня не было запланировано никаких важных дел, и я решил посвятить первую половину дня грибной охоте. Из антресолей достал старую дедовскую корзинку, и дедовский нож Боуи, дед его поменял у одного американца на финку ещё в Берлине. Меня всегда притягивал этот нож, когда я был маленький мне вообще, казалось, что это маленький меч. Этот нож был на все случаи жизни, его можно было использовать вместо маленького топорика, рубить ветки. Да, грибы им срезать немного неудобно, но за несколько лет практики, я это совершенно перестал замечать. Надел сапоги и плащ-дождевик, бросил в карман пачку сигарет, мобильник и вышел из квартиры.

Погода сегодня явно не задалась. Было относительно прохладно, и вдобавок моросил настырный дождик. Где-то, через час, я наконец-то дошёл до леса. В лесу же было ещё хуже, даже дождевик не очень спасал от падающих капель с веток деревьев. Побродив немного о кромку леса, решил двинуться по тропинке за делянку вглубь леса. В лесу время летит незаметно, особенно когда грибы попадаются один за другим, почувствовав, что ноги уже гудят от ходьбы достал телефон и глянул время, немного удивился: оказалось, что уже прошло больше шести часов. Корзинка с пакетом были набраны отборных боровиков. Решил идти домой, поглядел на окружающий меня лес, пошёл назад. Где-то через триста метров вышел на лесную дорогу, всю заросшую от времени, прикинул направление и зашагал направо. Не знаю, сколько прошёл, но просвета впереди не видел, остановился и достал телефон, как назло заряд батарейки оказался на нуле. А ведь хотел вчера вечером поставить на зарядку, посмотрел на небо, солнце еле угадывалось за тучами, но судя по нему, до темноты оставалось ещё часа четыре. Подумал и решил шагать дальше, надеясь, что дорога куда-нибудь да приведёт. Через несколько километров я дошёл до тупика, дорога прерывалась у полуразвалившейся будки. Будка, наверное, осталась ещё с тех времен, когда здесь воевали с фашистами, ни тропинок, ни дороги дальше не было, а идти обратно не хотелось. Подумал и решил, что надо идти направо сквозь лес, хорошо хоть дождик больше не донимал.

Не знаю, сколько я времени так шёл, но в сознание начала подкрадываться лёгкая паника. Бросил уже грибы, чтобы не нагружать ещё и руки, и начал передвигаться то пробежкой, то шагом. По внутренним ощущениям прошло уже больше половины дня, как я блуждаю по лесу. На пути попался неширокий ручей, присел возле него отдохнуть и утолить жажду. Просидев около часа, я встал и двинулся дальше, местность вокруг становилась всё глуше и глуше, совсем исчезли сосны и начал преобладать еловый лес с вкраплениями берёз. Есть хотелось неимоверно, открыл пачку сигарет поглядел, и подвёл неутешительный итог: осталось всего пять сигареток. Очень долго прикуривался, руки выдавали дрожь, немного успокоился, хотя в надвигающихся сумерках развитое воображение в каждой тени видело то волка, то ещё какую-нибудь тварь. Чем больше темнело, тем больше я цеплялся за ветки, и корни пока шёл, решил искать место для ночёвки в лесу. Нашёл более-менее сухие сучья деревьев, ножом срезал бересту и остановился на небольшом свободном от деревьев пятачке. Развел костёр, поначалу он сильно дымил, но потом разгорелся, сломал тонкий прутик и насадил на него несколько белых грибов, что нашёл рядом с полянкой. Есть хотелось до жути, возникло ощущение, что желудок прилип к позвоночнику, кое-как обжарил на огне грибы и через силу съел их, потом наломал елового лапника, положил его рядом с костром и сверху постелил свой дождевик, всё импровизированная постель готова. Лёг у костра, и долго на него смотрел думая о том, что, наверное, родители меня уже начали искать. С этой оптимистичной мыслей я не заметил, как уснул.

Среди ночи меня что-то разбудило, костёр уже прогорел, но угли ещё довольно ярко светились, но нарушителя моего сна видно не было. Осторожно и тихо в правую руку взял нож, а левой рукой резко толкнул небольшую кучу хвороста в костёр. Пламя резко вспыхнуло, и одновременно раздался душераздирающий рёв. Вспышка пламени осветила стоящего на задних лапах здоровенного медведя, по полянке поплыл едкий запах палёной шерсти. Медведь стоял и зажимал себе нос передними лапами, а его маленькие и злобные глаза искали своего обидчика. Вскочив на ноги и выставив перед собой нож, я так и застыл, видя за костром хозяина тайги, ноги отказались повиноваться, а внизу живота стал распространяться мертвенный холод. В первый раз я увидел так близко медведя и рассудок вместе со здравым смыслом, отказался предпринимать какие либо действия. Рот был широко открыт, но вместе с этим я не мог даже вздохнуть, так он и судорожно разевался как у рыбы на льду. Многие говорят, что в минуту смертельной опасности перед ними пролетает вся жизнь, но у меня не было никаких мыслей, я так и стоял, перед медведем выставив вперёд нож. Наверно мне попался самый драчливый медведь в лесу, потому что он не стал просто так стоять и рычать, а мгновенно встав на все четыре лапы, в обход костра бросился на меня. Я только и успел, как чуть-чуть повернуться в сторону атакующего зверя, после чего он опрокинул меня на землю. Последнее что я почувствовал это боль в руке и теплую жидкость на груди.

Очнулся я от того, что двадцать восьмое августа выдалось очень ясным и жарким, солнце светило прямо в глаза. Когда осознал себя в пространстве, понял что лежу под тушей медведя, а мой нож Боуи упёрся пяткой ручки в землю, сам же клинок по самый упор был воткнут в медвежью тушу напротив сердца. Видно ручка, удерживая на себе часть массы туши, не дала мне задохнуться, пока я был в обморочном состоянии. Правая рука тупо пульсировала болью в области предплечья, левой рукой я со всей силы упёрся в медведя и кое-как столкнул его направо от себя, Дышать сразу стало легче, до этого наверное смрад туши и тяжесть не давали полноценно вентилировать лёгкие. Опираясь здоровой рукой в землю, я поднялся на ноги, и, не смотря на больную руку, почувствовал себя очень неплохо. Лес перестал казаться неуютным и страшным, казалось что даже не очень хорошее зрение и слух стали чётче, списав всё это на эйфорию от того что я жив, достав нож из туши, с лёгкостью в душе я пошёл в поиски дороги домой.