Стивен Стирлинг
Потерянный легион
– Дерьмо! – выругался капитан Макнаут.
Бункер связи временной военной базы Вилла был вырыт направленными взрывами в рыхлом грунте и накрыт стальными листами, поверх которых навалили мешки с песком. Здесь пахло потом, плохим кофе и сгоревшей изоляцией, а несколько мешков, из которых были сложены стенки зигзагообразного входа-тоннеля, были порваны там, где шесть месяцев назад во время очередного нападения взорвался ранцевый заряд – самодельная мина с тремя фунтами пластиковой взрывчатки.
– Капитан? – Радист поднял голову.
– О, все замечательно, просто не смог сдержать ликования, мать твою! – прорычал офицер, еще раз перечитывая распечатку. – Мартинс, бегом ко мне!
Лейтенант Мартинс проползла сквозь тоннель и подняла забрало своего шлема. Электроника кристаллического сандвича сделала бы помещение светлым, как тропический поддень, снаружи, но ее лицо выглядело бы как ничего не отражающая поверхность. Общение это не только слова, в чем можно легко убедиться, впервые встретившись лицом к лицу с человеком, с которым до сих пор общался только по телефону.
– Есть новости? – поинтересовалась она.
– Смотри сама. – Он сунул ей распечатку.
– Вот дерьмо!
x x x
– Разве сейчас подходящее время для рейда, мой командир?
Мигель Чавез развернулся на каблуках и дал длинную очередь от бедра. В тесной пещере выстрелы АК-74 прогремели, как серия взрывов. Боевика отбросило назад, он ударился о грубую известняковую стену и осел, оставляя кровавый след на окаменелых моллюсках возрастом сто двадцать миллионов лет. Сквозь разодранную амуницию полезли розоватые кишки, и по пещере пополз тяжелый запах фекалий.
Ни один из собравшихся в пещере полевых командиров даже не шевельнулся, лишь на их высоких скулах заблестели капельки пота. Доносившийся снаружи шум ночных джунглей и партизанского лагеря на мгновение затих. Но очень скоро все пошло своим чередом. В пещеру, пригибаясь, вошли двое автоматчиков, они взяли тело за ноги и выволокли его прочь.
– Путь Славы победит! – выкрикнул Чавез. – Победа будет за нами!
Ответом ему был единодушный вопль и вознесенные вверх кулаки.
– Я знаю, – продолжил Чавез, – что многие наши товарищи устали. Они говорят: "Северный колосс уже шатается. Войска гринго уходят". Почему бы нам не залечь на дно и не выждать? Пусть вместо нас работают внутренние проблемы врагов. Мы и так много лет сражались с марионеточным режимом, а потом с интервентами империалистов. Товарищи, – продолжил он, – это пораженчество! Когда враг отходит, самое время наступать. Народные массы должны видеть, что враг отступает побежденным. Они должны знать, что именно Народная Армия Пути Славы изгнала гринго с земли Сан-Габриэля. Только тогда они восстанут против марионеточного правительства, которому удалось перегруппироваться под прикрытием империалистических войск. Нашей первой задачей, – закончил он, – будет перехват идущего с побережья конвоя с припасами. Мы нападем на них в…
x x x
– Вот именно, никого, кроме инди, – произнесла Мартинс, стараясь не повышать голос. – Инди, ты и я. В этом вся проблема
"Только поглядите на эту дуру!" – подумала она про себя.
Новый танк был огромен. Ей все время хотелось отодвинуться в сторону: самодвижущиеся объекты не должны быть такими большими.
Со стороны Марк III выглядел как усеченная четырехгранная пирамида, но его четкие очертания сглаживались и изгибались там, где броня закруглялась для наилучшего угла отражения, и заострялись там, где из мощной массы металла выпирали орудийные стволы и антенны сенсоров. Снизу пирамиду поддерживали две сдвоенные гусеницы почти шести футов в ширину, держащиеся на восьми перемежающихся катках каждая. Гусеницы занимали почти половину всей площади танка. Мартинс коснулась рукой борта, и дрожь живого работающего механизма передалась ее телу, прокатившись от ладони к локтю.
– К тому же у нас очень мало горючего, – продолжила она ("точнее, его ни хрена не осталось"). Им буквально чудом удалось раздобыть запчасти и боеприпасы, и это здесь, на побережье, где должна была находиться их штаб-квартира! – Поверь мне, сейчас здесь самая высокая технология – это мулы. Наши УНВ – универсальные вездеходы – работают на ламповом керосине, разбавленном местным самогоном, если его не успевают вылакать какие-нибудь инди.
Командира танка звали Винателли, несмотря на это, он был бледным и довольно упитанным блондином, под короткой стрижкой которого просвечивала почти по-младенчески розовая кожа. Он улыбаясь смотрел на Мартинс и поглаживал борт своей машины, словно только что сошедшей с картины Нормана Роквелла. Ей показалось, что он еще даже бриться не начинал.
– О, никаких проблем. Я в курсе того, что здесь не все в порядке.
"Ага, им пришлось, чтобы прорваться обратно в Нью-Йорк после недавних бунтов, задействовать артиллерию", – подумала она
– Но с топливом никаких проблем не будет. Эта крошка оснащена оборудованием класса ультра-сверх-секретно-прочти-сожги-и-застрелись. Ионная энергостанция. – Заметив ее отсутствующий взгляд, он объяснил: – Ионные батареи. Самый компактный из разработанных когда-либо источников энергии – настоящий прорыв, мэм. Десять лет работы при боевых нагрузках, а перезаряжаться можно от чего угодно, включая солнечный свет. Это немного неудобно, но у нас в запасе имеется пять акров светочувствительной ткани. Марки, – он слегка покраснел, когда она, услышав кличку танка, выгнула бровь, – может пройти где угодно, даже под водой. Вы просто не поверите, сколько у нас всякого оружия – от противопехотного до зенитного. Марк III сам проводит диагностику, сам передвигается, его бортовой ИИ может выполнять пятнадцать, а то и двадцать различных боевых заданий вообще без присутствия человека. Например, он может заниматься патрулированием. У нас есть карты с информацией о каждом дюйме поверхности в этом полушарии, инерционные и спутниковые системы навигации, так что мы в одиночку можем осуществлять огневое прикрытие и вообще почти все что угодно. А кроме того, броня, синтетические молекулы и феррохромовый сплав, которые выдержат все что угодно, за исключением другого Марк III.
Бетани Мартинс провела рукой по коротко стриженным черным волосам. Ладонь мгновенно намокла от пота: на прибрежных атлантических низменностях Сан-Габриэля было даже жарче, чем на внутреннем плато, и гораздо влажнее, что придавало местной столице Чьюдад Роко особую прелесть вечно гниющей грязи, мусора и человеческих отходов, – канализация дала дуба давным-давно, примерно в одно время с сетью электроснабжения. Пот скатывался под бронежилет с высоким воротничком, и все тело отчаянно чесалось. Чертова жара была в Сан-Габриэль настоящим бедствием, но одновременно и неотъемлемым условием существования, а не подлежащей решению проблемой.
