Наталья Владимировна Авербух
Граница
Черные заросли деревьев обступили поляну. Единственный просвет был перегорожен толстой веткой, на которой сидел необычно одетый юноша и беспечно болтал ногами.
Я протерла глаза. Заметив мой взгляд, он учтиво, хотя и не слезая с ветки, поклонился и спросил:
– Желаете, чтобы корзину передали по назначению сейчас или потом, после вашей смерти?
– Чего-о?
– Желаете, - терпеливо повторил молодой человек, - чтобы корзину передали по назначению сейчас или потом…
– Сейчас, сейчас! - не дослушала я. Перспектива волочить эту тяжесть до дома приводила меня в отчаянье. С радости, вызванной избавлением от обузы, я пропустила мимо ушей странное окончание вопроса.
– Как вам будет угодно. - Юноша пожал плечами, и проклятая корзина исчезла.
– Спасибо, - поблагодарила я и отправилась вслед за ней. То есть попыталась отправиться, ведь выход был один, и он был закрыт. На поляну я попала ползком, а теперь? Неудобно под живым человеком проползать… Слез бы хоть, под веткой я свободно пройду, мне и наклоняться почти не придется.
– Вы не дадите мне дорогу? - робко спросила я.
– Конечно. - Юноша спрыгнул с ветки и с вежливым поклоном посторонился. Я сделала несколько шагов… на миг у меня помутилось в глазах… и вот я опять стою на поляне перед веткой-входом.
Я оглянулась на молодого человека. Тот ободряюще улыбнулся, как бы приглашая меня попробовать еще раз.
Попробовала. Результат тот же.
Я снова посмотрела на молодого человека… человека ли? Он стоял все с той же доброжелательной улыбкой и ждал.
– Отпусти, - тихо попросила я. - Пожалуйста.
Улыбка стала еще шире, плавно перетекая в недобрый оскал.
– Нет, голубушка, - покачал он головой. - Ты нарушила границу… разве тебя не предупреждали? Назад нет возврата. Теперь тебе со мной, в лес.
– Отпусти…
Лесной страж (никогда в них не верила, но чего только ни бывает) снова качнул головой.
– Рад бы, но не могу. Идем?
– Не пойду! - заупрямилась я. - Здесь останусь!
– Как хочешь.
Я, сильно избалованная обычным в городах уважением к даме, ждала, когда он уйдет или откроет дорогу.
Вместо этого страж спокойно подошел и, без предупреждения схватив меня за руку, резко и больно вывернул, заламывая за спину.
Гордо (а потому без единого стона) упав на колени, я только и смогла сказать:
– Ну, ты и сволочь!
Страж сильнее надавил на заломленную руку.
– Ну, как, идешь?
– Гад, - прохрипела я.
– Ну?
– Хорошо, только отпусти, больно же! - не выдержала я на второй минуте.
Выполнив мою просьбу, страж помог мне подняться на ноги.
– Идем. - Он направился в глубь леса.
Как же, дожидайся! Так я за тобой и пошла! На ходу растирая болевшее запястье, я на цыпочках прокралась к выходу с поляны. Не знаю, пропустила бы меня ветка без стража, но только он оглянулся и строго спросил:
– Так ты идешь?
Я покаянно пискнула и, понурив голову, поплелась за ним. Шутки кончились.
– А куда мы идем? - не выдержала я неизвестности.
– В мою берлогу.
– Серьезно?
– Да.
– А что со мной будет?
– Там узнаешь.
– А… - опасливо, - это больно?
– Еще не решил.
– Отпусти, а?
– И не подумаю.
– А как тебя зовут?
– Какая тебе разница?
– Просто так.
(Молчание)
– Скажи, а?
– Не скажу.
– Почему?
– Просто так. Вдруг услышат Заклятые.
– Ты их боишься?
– Опасаюсь. И без того они во все вмешиваются, колдуньи ненормальные.
– А…
– Что еще? - Страж в раздражении повернулся ко мне. Сердце екнуло, но я храбро спросила нарочито небрежным тоном:
– А ты не боишься мне это говорить?
– С чего бы?
Я осклабилась:
– А если я сама - Заклятая?
– Блефуешь, - покачал он головой. - Не поможет.
Мне стало плохо. Ужасы, которые творят стражи с нарушителями границы… о таком рассказывают детям перед сном, чтобы приснились нормальные, полноценные кошмары.
Я с трудом справилась с собой и произнесла с деланным безразличием:
– Как знаешь. Тебе же хуже…
– Прекрати!
– Молчу-молчу.
– Перестань! - взмолился не на шутку перепугавшийся страж. - Будь ты Заклятая, я бы почувствовал твою Силу.
– Попробуй предположить, - посоветовала я. - Может, я обет дала…
– Обет? - неуверенно переспросил страж.
– Именно.
– А зачем, тогда, - он уже начинал мне верить, - ты потащилась в мой лес именно сегодня?
Я задумалась.
– Может, меня об этом попросили?
Страж посмотрел мне в глаза… и увидел девушку, привыкшую повелевать людьми и нелюдями.
– Госпожа…- неуверенно произнес он.
– Слушаю, - ободряюще кивнула я.
– Госпожа! - Он опустился на колени. Мне стало неловко. Еще секунда - и я бы бросилась его поднимать.
– Я виноват перед тобой.
– Да, - согласилась я, непроизвольно потирая все еще болевшую руку. - И твоя вина велика.
– Прости! - Может, он бы еще и бросился целовать мне ноги, но тут уже я не выдержала. Дурацкий обычай. Дурацкий и неприличный!
– Встань, - холодно произнесла я. - Ты будешь прощен, если…
– Если что?
– Выполнишь два моих условия.
– Каких? - хмуро поинтересовался страж, подозревающий: он попал в вечную кабалу.
– Во-первых, проводишь меня обратно. А то одной идти скучно…
И дороги мне не найти.
– А второе?
– Назову, когда дойдем…
Страж поднялся с колен, и мы отправились обратно. Разговор не клеился. Если по пути туда мы еще худо-бедно беседовали, то обратно страж хранил обреченное молчание. Видно, боялся: моим вторым условием будет рассыпаться в прах. Зря он про меня так… Я же не чудовище… и никого не убила… пока.
– Здесь, - остановился страж на опушке. - Дальше мне нельзя.
– Почему? - Я глянула с опушки заповедного леса на озаренную луной деревню.
– Мне место в лесу, Госпожа, - удивился страж. - А там - деревня…
– Ах, да! Я и забыла. Ну, прощай!
– Госпожа!
– Ну?
– А условие?
– Ах, да! - спохватилась я. - Условие!
У меня появилась озорная мысль. Почему бы и нет, я же все равно его больше никогда не увижу?
Я подошла к стражу, положила ему руки на плечи и заглянула в глаза.
– Обещай, никогда не делать со мной того, что собирался сделать сегодня. Обещаешь?
