- Я не верю, - глаза Таруса казались стеклянными.
Смотреть на него было слишком больно для Лисандры. Она отвернулась и сжала зубы, заставляя себя подавить жалость.
- Я не хочу верить в то, что он мёртв, но нельзя надеяться на то, что он найдёт нас, - она вздохнула. Она не позволяла себе верить в Йонаса, потому что знала, что не справится, если он не придёт. Нет, она должна полагаться только на себя.
Наступила тишина, застывшая до тех пор, пока Грегор наконец-то не вернулась в клетку. Он упал на колени, и Лисандра бросилась к нему, взяв лицо брата в руки, чтобы осмотреть его.
Он был испуган, а его лицо залито кровью и всё в синяках.
Ярость вспыхнула в ней при виде человека, которого она так любила.
- Чёрт побери! – она оторвала кусок от своей рубашки и попыталась очистить его раны. – Я убью каждого, каждого из них!
- Всё в порядке, Лис. Это скоро закончится.
Слёзы текли с глаз, и она сердито вытерла их.
- Не говори такое. Мы уйдём отсюда, и мы оставим это вонючее место у нас за спинами. Мы нашли друг друга и мы тут не умрём. Просто скажи им то, что они хотят услышать, и они перестанут тебя бить.
- Не хватит истины в мире, чтобы заставить их остановиться.
Ей было больно слышать это в его голосе. Это так не похоже на того брата, что вырастил её, показал, что надо быть сильной, даже когда в семье были самые тяжёлые времена. И она всегда завидовала ему, стыдилась собственных слабостей.
- Что им было нужно сегодня? – спросила она.
- То же, что и всегда, - он прислонился к каменной стене. – Король желает знать о том, что Федра рассказала мне о Родичах. Он задавал мне одни и те же вопросы, но мои ответы его не удовлетворили.
Не так давно Лисандра обозвала бы Грегора дураком, поверившим в бессмертные существа из другого мира и в магические кристаллы.
Но никто не смеялся сейчас.
- Она придёт ко мне ещё раз. Она вернется, - прошептал он, - и скажет, что мне делать.
- Ты рассказал им, что Федра волшебница? – Лисандра заговорила тише.
Ей было больно даже произносить это, но так считал Грегор. Может быть, если помочь ему придерживаться этих убеждений, он сумеет сохранить свою жизнь.
- Я пытался говорить то, что мог, - он зажмурился. – Мне нужно быть терпеливым. Федра посетит меня, она не откажется от меня.
Если эта Федра на самом деле существовала, то Лисандра ненавидела её уже за то, что она сделала с её братом. За то, что рассказала ему.
"Когда кровь колдуньи прольётся, они наконец-то вернутся, и мир загорится".
Кто вернётся? Нельзя было понять волшебство, и только глупые люди, что верили в глупости, думали об этом, и нельзя объяснить им, что всё не так.
- Скажи королю о волшебнице и о её могущественной крови, - прошептала Лисандра. – Пусть ищут какую-то девушку, которую обвинят, и оставят тебя!
- Они пожелают ещё что-то, а я подвергну её пыткам.
Она содрогнулась. Неужели она стала такой холодной и жестокой, что была пожертвовать кем-то невинным, чтобы спасти того, кого любит?
Она не была уверена, что это не так.
Грегор коснулся лбом её руки, а после поднял свою ладонь и смотрел на малиновые следы на кончиках пальцев.
- Кровь – ключ, Лис. Помни, что кровь – это жизнь, кровь – это магия.
- Если ты так говоришь… - она пыталась сдержать разочарование в голосе. Грегор сошёл с ума, а она хотела восстановить свои силы и разум.
- Ты знаешь, что это за волшебника? Она говорила? Или это может быть кто-либо?
- Нет, - признался он. – Но она существует.
Лисандра вздохнула.
- Это нам не поможет.
- Моя бабушка рассказывала мне о пророчестве о волшебнице, - заговорил Тарус.- - О той, кто может владеть элементалиями сильнее, чем кто-либо другой, та, что восстановит Родичей.
- Бабушка была великой сказочницей, - промолвила Лисандра.
- Может быть. Но вдруг это не просто история, а судьба? – пожал плечами Тарус.
Пелсийцы хоть и не верят в магию, верят в судьбу. Они приняли суровые реалии жизни, умирали от голода день ото дня и позволяли умирать детям, словно ничто больше не могло помочь.
- Федра придёт ко мне и скажет, как ей помочь, - глаза Грегора наполнились слезами, но он закрыл их так плотно, что у Лисандры сжалось сердце.
- Хранители посещают сны смертных, - сказал Тарус, чтобы привлечь внимание Лисандры. – Иногда. Редко. Не скажу, что это бывало часто, но это возможно.
Он должен был заметить скептицизм в выражении её лица. Так или иначе, Грегор был уверен в том, что говорил, а она не могла считать это просто бредом сумасшедшего. Она не могла поверить в магию, но верила в своего брата.
И всё это было невероятно важным для Кровавого Короля.
- Я видел ведьму один раз, старую подругу моей бабушки, - задумчиво протянул Тарус. – Она зажгла камин, просто глядя на него.
- Сколько тебе было лет? – поинтересовалась Лисандра. Она слышала подобные слухи, но не видела ничего подобного.
-Пять? Шесть? Не помню, но я знаю, что так было.
Воспоминания детства не могут помочь им. Им нужны факты. И им необходим план побега.
Её брат уснул. Может быть, он мечтал о прекрасных бессмертных, но она осталась с тысячей вопросов и сомнений.
- Забудь о Хранительнице, Лис. Йонас спасёт нас, - прошептал Тарус. – Я знаю, что так будет.
Она не была в этом так уверена. Но если у неё будет шанс загадать желание, то это будет тем, что она пожелает.
Глава 4
Клео
Оранос
Клео как-то слишком неопределённо относилась к людям, что жили во дворце прежде, в хорошие времена, что не дали королю Гаю ни единой причины, чтобы бросить их в тюрьму или убить их семьи. Но все помнили, как было, когда король Корвин правил ими и занимал этот трон, когда ещё никто не сжимал вокруг их горла железные пальцы.
Клео видела замешательство в их глазах, когда они молча спрашивали, как она могла жить во дворце с улыбкой после нескольких коротких месяцев, что прошло со смерти отца. Как она – девушка, которая прежде была известна собственной любовью к веселью, друзьям и вину, - была вынуждена выйти замуж за сына своего врага, даже не пытаясь постоянно с отчаяньем сбежать отсюда.
Но эти люди на самом деле никогда не знали Клео. Они не имели ни малейшего представления о том, как далеко она может пойти, чтобы вернуть то, что потеряла.
Некоторые искали мести для своих врагов на лезвии меча. Но её план начался с улыбки.
И она была осторожна, как никто, и даже человек, который превратил в прах всех, кого она любила, не считал её серьёзной угрозой.
