Десять пенистых дорожек прочертили водную гладь, и на этот раз увернуться от массированного залпа, причём, почти что в упор, ниаронский крейсер не смог.
В борт корабля, один за другим, вонзилось три силовых кокона с находящейся под огромным давлением кипящей воздушно-водной смесью. В следующий миг борт крейсера взорвался в трёх местах - в районе носовых орудий, между трубами и в районе кормовых палубных установок. Мириады тонких потоков воды и воздуха, обладающих колоссальной разрушительной способностью, разорвали борт ниаронского крейсера. В стороны полетели обломки крепчайшего железного дерева и куски зачарованных медных листов. Постепенно потоки пара и воды потеряли пробивную силу и превратились в уже безобидные облака взвеси, но свою работу заряды сделали.
Огромные массы забортной воды стремительно хлынули внутрь смертельно раненого корабля, заполняя отсеки и круша переборки. Крейсер стал резко крениться на правый борт, а затем начал медленно разваливаться на три части. Огромные обломки, некогда бывшие стосорокатрёхметровым кораблём, быстро погрузились под воду и при таком развитии событий у команды крейсера, практически, не было никаких шансов на спасение.
Ещё одной жертвой залпа рарденцев стал уже повреждённый ниаронский корвет. Он, видимо, пытался подставить борт и закрыть собою лёгкий крейсер, но нет, не получилось...
Идущий полным ходом корвет буквально налетел на пенистую дорожку. Последовал сильный разрыв в носу корабля, и ниаронец зарылся носом в волну, стремительно погружаясь в воду. Ещё два корвета были потоплены артиллерией рарденских кораблей, но и северяне тоже понесли потери.
Корвет "Смелый" попал под ответный "пенный" залп ниаронцев, получил два кокона в середину корпуса и стремительно затонул. На "Заре" после ещё нескольких попаданий 127-мм файерболов, вновь начался потухший было пожар в районе кормовой орудийной установки. На "Витязе" тоже не обошлось без повреждений - в ходе этой атаки он потерял две четырёхдюймовки левого борта, а начавшие от отчаянья палить зенитчики на одном из вражеских корветов умудрились скосить весь расчёт установки ВВП левого же борта.
Казалось бы, уничтожение лёгких сил противника - огромное достижение в бою. Но это была агония - численное превосходство кораблей Ниарона не оставляло "Витязю" ни малейшего шанса. Огонь тяжёлых крейсеров заставлял отчаянно маневрировать, сбивая наводку, а в воздухе уже начали мелькать тени драконов.
Серджио приказал перенести огонь всех орудий на головной тяжёлый крейсер, хотя и понимал, что это уже конец, но сдаваться без боя он был не намерен.
Фонтаны от близких разрывов мощных файерболов начали подниматься всё ближе и ближе от рарденских кораблей, а скоро пошли и попадания. С воздуха свой вклад в бойню вносили полдюжины драконов-пикировщиков, раз за разом заходящие тройками на имперский крейсер и закидывая корабли лёгкими бомбами и огненными плевками.
Восемь оставшихся зенитных эмиттеров "Витязя" пытались кое-как им противостоять, но без особого успеха. Всё чего удалось добиться установкам ПВО - это пара драконов, словившая порцию огненных шариков и ковылявшая к родному авианосцу. Сами же зенитные установки, расположенные в открытых барбетах, оказались лёгкой добычей ящеров.
Ещё более скудно защищённый от атак с воздуха корвет "Заря" оказался буквально залит драконьим пламенем, а после попадания ещё и нескольких бомб, начал стремительно терять ход. Практически беззащитный, объятый огнём корабль быстро стал хорошей мишенью для канониров ниаронских крейсеров и вскоре, получив полдюжины попаданий файерболов крупного и среднего калибров, затонул.
На "Витязе" взрывами от драконьих плевков и бомб уже сорвало обе мачты, одну трубу срезало почти под корень, а вторая держалась только лишь на офицерском слове. От прямого попадания 229-мм файербола заклинило верхнюю носовую башню главного калибра, один за другим начали выходить из строя палубные установки эмиттеров вспомогательной артиллерии. Последней каплей стала серия прямых попаданий файерболов крупного калибра в корму, повредившая водомётные установки. Скорость "Витязя" упала до жалких пятнадцати узлов.
Но Серджио всё так же отдавал приказы ровным спокойным голосом, и только крепко сжатые кулаки выдавали ярость капитана - прямо на его глазах погибали его матросы, его корабль, он сам...
- Командир! Они требуют выйти на связь! - крикнул со своего места связист.
- Соединяй, - ледяным тоном приказал фрегаттен-капитан.
В рубке раздался сильно искажённый помехами голос, говоривший на рарденском с сильным акцентом:
- Капитан рартенского корабря, с тобой говорит контр-адмирар Соку Итсикава. Ты хоросый сольтат, ставайся. Ми сохраним тепе сыснь.
По меркам Ниарона, это была величайшая честь - сдаваться предлагали только лишь по-настоящему храбрым воинам.
Но по меркам фрегаттен-капитана Серджио Эрлеоне - это был позор.
- Рарден не сдаётся, - отчеканил тот и жестом приказал связисту разорвать связь.
Рарден не сдаётся... Высокие и бессмысленные слова... Но окинув взглядом своим людей в рубке, он понял, что для них его слова ожидаемы и закономерны. А значит, всё было не зря: если есть ещё на этом свете люди, готовые драться и умирать во имя чего-то и кого-то - то фрегаттен-капитан мог быть спокоен за свою Родину. Пускай в ней менялись порядки и правители, пускай солдат не раз называли тупыми убийцами, алкоголиками и дегенератами, пускай...
Рарденцы оставались прежними - простыми и честными людьми, ставящими интересы Родины превыше собственных.
...Внезапный грохот и яркая вспышка прервали все размышления капитана, резко ожёгшая боль и сильный удар швырнули его на палубу, а затем его разум затопила тьма.
Серджио потерял сознание.
* * *
Когда фрегаттен-капитан очнулся, то сразу же пожалел об этом.
Боль, казалось, затопила каждую частицу его тела и никак не собиралась уходить. Серджио застонал, открыл глаза и попытался встать, но это оказалось не так-то просто - левая рука, которой Эрлеоне попытался зацепиться за какой-то обломок, отказывалась слушаться, а когда он попытался дотронуться до неё, то вскрикнул от резкой вспышки боли - по всей видимости, рука оказалась сломана. Зрение к капитану возвращалась с трудом, но он уже понял, что крейсеру рассадили рубку, а потом почувствовал запах...
Запах горелого дерева и крови.
Зрение капитана прояснилось, и перед ним предстала чудовищная картина разрушений - на месте передних иллюминаторов зияла дыра диаметром примерно полметра, а все внутренности боевой рубки оказались иссечены осколками разлетевшейся брони и выжжены взорвавшимся магическим снарядом.
