Бернхард Хеннен - Меч эльфов. Наследница трона

Кентаврийский князь проскакал вдоль ряда ожидавших его воинов.

— Эльфы боятся какого-то порохового дыма и хотят бросить Гисхильду на произвол судьбы! — громко воскликнул он. — Сейчас я поскачу туда, вниз, потому что кентавры знают, что значит честь! Что будете делать вы — это ваше дело.

Аппанасиос направился к опушке леса и услышал, как за спиной земля задрожала под копытами его ребят.

От едкого серного запаха порохового дыма у Эрека перехватило дух. Из глаз текли слезы, во рту появился неприятный привкус. Король прижался к седлу и застонал от боли. Хотя нагрудник спас ему жизнь, в тех местах, куда попали пули аркебуз, образовались две вмятины. Ребра болели, возможно даже были сломаны.

— Давай, Гисхильда! Нужно выбираться отсюда!

Выругавшись, королева швырнула тяжелыми пистолетами в направлении фургонов. Затем ухватилась за его руку и попыталась взобраться в седло позади него.

Густой пороховой дым мешал оценить, что происходит вокруг. Некоторые фургоны горели, это было ясно, однако сколько мандридов осталось в живых — непонятно. Мало — это точно. Там, где пороховой дым слегка рассеивался, виднелись убитые воины и лошади.

В давке Эрек заметил Сигурда, капитана мандридов. Под ним убили лошадь. Он казался оглушенным, из-под кирасы сочилась кровь. Беорн, знаменосец королевы, спешился и подталкивал Сигурда к своей лошади.

— Нужно отступать! — крикнула Гисхильда.

Ее голос был бессильным, ломким. В шуме битвы его почти не было слышно. Эрек почувствовал, как одной рукой она обняла его за бедра. Никогда еще они не были настолько близки, с горечью подумал он. Он вытащит ее отсюда! Даже если это будет последним, что он сделает! Она нужна Фьордландии, не он.

Ударив своего жеребца пятками по бокам, он крикнул:

— Вперед! Спаси свою королеву!

По-прежнему раздавался сухой треск костолома. Немного впереди Эрек увидел, как язычки пламени разрезают завесу порохового дыма. Земля стала топкой от крови. Его жеребец перескочил через упавшую кобылу: пуля снесла ей половину головы.

Наконец они достигли тропы, которая вела назад, к воротам. Повозки с хворостом выдвинули из-за палаток, перекрыв путь к отступлению. Эрек затравленно огляделся. Немного левее начал собираться отряд пикинеров. Они упокоят выживших, как только костолом расстреляет все пули.

— Назад! Следуйте за королевой! — из последних сил закричал Эрек. Горло горело из-за дыма. Язык покрылся пленкой. — Назад!

О том, чтобы скакать меж стоявших вплотную друг к другу палаток, не могло быть и речи. Животные споткнутся о растяжки и попадают. Существовал только один путь! Эрек наклонился вперед и, успокаивая, погладил жеребца по шее.

— Ты вынесешь нас, мой великан. Я знаю.

— Мы не можем бросить ребят, — сказала Гисхильда, и он почувствовал, что она отпускает руки.

Эрек направил коня вперед.

— Кто сможет, последует за нами. Нет никакого смысла умирать всем. Ты не имеешь права пренебрегать своей жизнью.

Король направился прямо между двух костоломов. Достал из ножен тяжелый меч и угрожающе взмахнул им над головой. Канониры не побежали прочь, но и не стали предпринимать попыток удержать их.

Скакун пронесся немного по широкой главной дороге к воротам. Затем Эрек придержал поводья и погнал жеребца прямо на палатку. Сильными ударами король обрушился на полотно и растяжки. Какой-то миг казалось, что они, словно рыбы, попали в сеть. Затем палатка рухнула. Деревянные колышки вырвались из сухой почвы.

Его каурый поднял голову и радостно заржал.

Эрек направил жеребца к следующей палатке. За ней открывался узкий проулочек, который вел к другой дороге к воротам.

— У нас все получится!

Через отверстие в валу он видел понесшихся в атаку кентавров. Если они займут ворота, все будет в порядке.

— Вместе с Аппанасиосом мы атакуем еще раз! — крикнула Гисхильда, и в ее голосе появились новые силы. — Мы вернем удачу в битве!

Эрек ничего не ответил. Что до него, то он был бы рад, если бы они выбрались из лагеря целыми и невредимыми. Он направил скакуна к следующей палатке. Полотно поддалось сразу же. Лошадь рухнула вперед. Длинные заостренные колья вонзились в коричневую шерсть. Эрек полетел вперед через голову жеребца. Острие кола пробило ему левую ключицу и выбило руку из сустава. Причудливо изогнувшись, король соскользнул по древку кола. Пока что боли он не чувствовал.

«Так вот откуда взялась земля», — подумал Эрек, когда рот наполнился кровью.

— Вперед, вы, неловкие клячи! Поторопитесь, не то нам останется только собрать парочку костей! — Аппанасиос галопом несся по одному из пересохших русел прямо к лагерю.

Прибрежные откосы заслоняли ему вид на лагерь, однако глухой треск костоломов не оставлял никаких сомнений в том, что там происходит.

Из-под копыт во все стороны летела галька. Тяжелые пистолеты на кожаной перевязи бились о грудь. Перед ним странным замысловатым образом плясали стрекозы. Любовный танец. Кентавр рассмеялся. Смех помогал всегда, когда сердца касался страх.

Русло реки повернуло. Впереди виднелся низкий, обрушившийся прибрежный склон. Оттуда всего полсотни шагов до отверстия в валу.

Аппанасиос преодолел склон в два длинных прыжка. Земля сыпалась. Склон обрушился совсем недавно. Бог судьбы, в которого верили фьордландцы, к ним благосклонен.

Кентавр вынул из ножен за спиной широкий меч и выругался. За орудиями в бреши на валу стояли солдаты. И все орудия были направлены на тот откос, по которому он вел своих ребят.

Бронзовые серпентины окутал дым. А потом Аппанасиос увидел смерть. Тяжело поворачиваясь, в них летели книппели. Эти снаряды предназначались в общем-то для того, чтобы разбивать такелажи кораблей. Однако коннице они тоже нанесут смертельный удар. Два ядра, соединенные цепью длиной чуть больше шага, пять пар ядер сразу. И все они летели им навстречу на высоте груди. Казалось, они были не очень быстры и их даже можно было сбить с траектории удачным выстрелом.

Презрев смерть, Аппанасиос устремился вперед. И только в последний миг зажмурился.

Гисхильда повернула голову. Над ее щекой возвышалось острие кола. Королева больно стукнулась о дно. Несколько ударов сердца она лежала неподвижно, оглушенная. Лошадь ржала в предсмертных муках. Она висела над Гисхильдой, насаженная на полудюжину колов. Из-за веса скакуна деревянные копья все глубже вонзались в его плоть. Из ужасных ран фонтаном била кровь.