– Показывайте вашу работу, – рыцарь затворил дверь и накинул крючок, чтобы никто случайно не вошел. – Очень любопытно посмотреть, как у вас получилось.
– Вот, – мастер Петер открыл ларец и протянул фон Швертвальду два металлических цилиндра в дюйм высотой, два шириной, насаженные на деревянные рукоятки. – Ваши печати, мессир.
Венк взял их по одной в каждую руку и посмотрел на отполированные торцы, где были вырезаны зеркальные отражения знакомого рисунка. Большая императорская корона, под ней – щит со сложным гербом и вокруг буквы легенды. На первый взгляд у мастера все прекрасно получилось.
– А здесь образцы, – ювелир выдвинул из стола ящик и принялся выкладывать сургучные и восковые кружки. – Вот это я оттиснул… И здесь. А вот то, что вы мне дали как образец.
– У вас есть еще воск и сургуч? – рыцарь подошел к столу. – Я хочу сам попробовать.
– Да, конечно.
Мастер Петер извлек из недр стола коричневую палочку сургуча и желтый комок пчелиного воска. На его широком, прорезанном морщинами лбу выступили капли пота. Фон Швертвальд не переставал исподтишка наблюдать за мастером и прекрасно видел, что тот очень взволнован. "Скорее всего, просто боится, не совсем же он дурак, – подумал рыцарь. – Плохо, значит не поверил моей истории и подозревает, чем все может для него закончится".
Хотя, похоже, что сейчас, когда Венк делал оттиски в жидком сургуче, беспокойство на лице ювелира сменило волнение ученика, ожидающего приговора сделанному уроку. Несмотря на весь свой опыт и талант в глубине души Граф остался все тем же мальчишкой-подмастерьем. И так же волновался, как и двадцать лет назад, ожидая "приговора" заказчика по поводу исполненной работы.
Тщательно сравнив на глаз полученные оттиски с оригиналами, рыцарь потребовал лупу. Получив от Графа мощную увеличительную линзу в медной оправе, заказчик долго изучал рисунок сделанных печатей. Всё совпадало с предельной точностью, даже несколько мельчайших ошибок в рисунке – лишние линии – были скрупулезно воспроизведены. Под конец, вернув лупу мастеру, фон Швертвальд подверг изготовленные им копии печатей последнему испытанию. Он взял сургучные оттиски оригиналов и наложил на них матрицы, вырезанные Графом. Все линии идеально совпали. Рыцарь ощутил себя, будто только что сорвал куш в кости.
– Замечательно, – сказал он совершенно искренне. – Вы прекрасно выполнили мой заказ, дорогой мастер. Разрешите поздравить вас с очередной победой, – фон Швертвальд чуть наклонил голову. – Только такая рука, как у вас, ваши орлиные глаза могли справиться…
Ожидание на лице Графа простодушно сменилось довольным выражением, рыхлые щеки зарделись, но в этот момент в дверь мастерской постучали, и рыцарь прервал свои похвалы. Оказалось, что пришел оруженосец сообщить о накрытом ужине.
– Прекрасно, – Венк убрал печати в ларец. – Сейчас мы с вами отпразднуем, дорогой мастер. Курц, скажи, чтобы на стол поставили еще один прибор! Для господина ювелира…
– Нет, нет, – запротестовал Граф и даже поднял ладони, будто останавливая бегущего на него человека. – Большое спасибо, мессир, но я не могу остаться на ужин. Я должен уехать.
– Да вы с ума сошли, дорогой мой, – удивленно приподняв брови, сказал рыцарь. – На дворе темно, скоро полночь. Никуда я вас не отпущу, – он решительно взял ювелира за локоть. – Поедете утром, когда рассветет.
Граф явно запаниковал и сделал слабую попытку высвободиться. Заказчик не стал удерживать Петера, и тот отступил к стене.
– Мессир, прошу вас, – мастер умоляюще приложил руки к пухлой груди. – Мне действительно нужно ехать прямо сейчас. Очень нужно.
Пот градом катился по лицу Графа, а его большие черные глаза наполнились слезами. Толстые губы ювелира мелко дрожали, он был испуган и жалок. Рыцарь почувствовал к толстяку брезгливое отвращение. "Да какая разница где, – подумал он. – Пусть катится…"
– Хорошо, не буду больше навязывать вам свое гостеприимство, – сказал он сухо. – Не знаю, чем заслужил такое отношение, но можете ехать. Если хотите, двое моих слуг сопроводят вас до самого Мевеля.
Не дожидаясь ответа, фон Швертвальд отвернулся и, держа в руках ларец с печатями, вышел из мастерской. Он пошел к своей спальне, и мастер поспешил за ним. Дрожащим, на этот раз, от облегчения голосом Граф торопливо, путано оправдывался, что "мессир его не так понял… он очень доволен… просто ему надо как можно скорее вернуться домой…"
– Слуг не нужно, ваша милость, – сказал мастер. – Мы с Гансом прекрасно сами доедем. Он парень крепкий, не из робкого десятка. К тому же самострел у меня имеется… Да и кто в такую погоду разбойничать будет? – ювелир нервно засмеялся. – Холод, дождь, вот-вот снег пойдет… В такую ночь даже волки не охотятся, не то что людишки.
Не обращая внимания на ювелира, прихватив по дороге горящую свечу, рыцарь открыл дверь спальни. Не решаясь зайти, мастер Петер остался на пороге, а хозяин усадьбы подошел к окованному железом шкафу. Вытащив из-под рубахи связку ключей, которые носил на шее, Венк по очереди, в определенной последовательности открыл три замка и положил ларец в секретное отделение шкафа. Вынул оттуда тяжелый кожаный кошель. Краем глаза заметил, как ювелир жадно уставился на деньги.
– Вот ваша плата, – рыцарь протянул мешочек, – держите. Восемьсот золотых, как договаривались.
Граф взял и рассыпался в горячих благодарностях, которые мессир пропустил мимо ушей. У ювелира было странное выражение лица, и фон Швертвальд не сразу догадался, что мастер хочет пересчитать деньги, но не решается. Боится обидеть благородного заказчика недоверием. Помогать ему рыцарь не стал и, скривив губы в презрительной усмешке, вернулся в гостиную. Ювелир молча плелся следом.
– Вы меня извините, – Венк уселся за стол, – но провожать не буду. Проголодался. Курц, проследи, чтобы нашему гостю открыли ворота – он сейчас уезжает. Всего хорошего, Граф. Прощайте.
– Прощайте, ваша милость, – поклонившись, прижимая кошель с деньгами к груди, мастер ушел.
Рыцарь выпил вина и принялся кромсать ножом окорок. Отломил кусок хлеба от краюхи. Захрустел ядреной луковицей, от которой шибануло в нос, и на глазах выступили слезы. Вскоре вернулся оруженосец.
– Уехал? – спросил с набитым ртом фон Швертвальд.
– Да, вашмилсть, – слуга подлил хозяину вина в кубок. – Ворота я приказал не запирать.
– Правильно, – пробормотал хозяин. – Позови-ка сюда Херберта. Быстро!
Оруженосец молнией метнулся из гостиной.
Ожидая появления телохранителя, фон Швертвальд пил вино маленькими глотками. Пожар во рту утих. Удовлетворение от того, что дело с ювелиром закончено, начало проходить, и рыцарь почувствовал, как его клонит ко сну. Не сдерживаясь, громко, широко раскрыв полный белых зубов рот, он зевнул.
