Затем тело Аки окуталось маревом, и она просто исчезла. Словно и не было её тут никогда.
— У тебя очень интересные родственники, — задумчиво произнёс Йору после этого.
— Да, Аки такая, — важно согласился Хаш.
— Главное чтобы она нас не убила, — немного нервно пошутил Амидо.
Кэйран фыркнул.
— Кто, Аки? Я тебя умоляю. Я её знаю, как облупленную.
Йору покачал головой.
— Таких людей невозможно узнать до конца.
Хаш снова фыркнул.
— Я живу с ней бок о бок много лет. Она конечно, немного странная, но она часть моей семьи. А в своей родне я разбираюсь досконально.
— Ладно, пошли, нам ещё за знаками топать.
— Амидо, Хаш. Встретимся на полигоне, — Йору спокойно вышел из комнаты.
Юноши переглянулись и поплелись к кабинету Джошуа, предчувствуя неминуемую выволочку.
* * *
Где-то.
В этом месте всегда было темно. Сюда никогда не проникал свет, ни рукотворный, ни естественный. Здесь нельзя было ничего разглядеть, даже если направить Ци в глаза — для "кошачьего зрения" был необходим хотя бы крошечный отблеск, лучик.
— Ты видела его? — спросила темнота густым, низким басом.
— Да, — ответила темнота женским голосом.
— Что ты можешь сказать?
— Сон. Полудрёма. Они спят. В том состоянии, которое есть сейчас — они спят.
— Ты сможешь их разбудить?
— У меня есть мысли на этот счёт. Я буду пытаться.
— Ими можно управлять?
— Только когда они проснутся.
— Почему они до сих пор спят?
— Я не знаю. Для анализа слишком мало информации.
— Ясно. Собирай сведения. Наблюдай. Пробуй.
— Я так и сделаю, учитель.
— Последний вопрос. Каковы твои общие впечатления?
— Хороший материал. Из него могут получиться отличные инструменты.
— Это ожидаемо. Всё в твоей власти. Помни — главное это то, что спит.
— Я понимаю.
Темнота умолкла. Воцарилась тишина.
* * *
— Да не бери ты в голову, Амидо! Я тебе говорю — это просто показуха. Аки должна была нас запугать. С тобой у неё это получилось. Насчёт Йору непонятно, со мной — точно нет.
— Она говорила убедительно.
— Тоже мне. Ей просто никогда не доводилось командовать людьми. Она же постоянно либо читает, либо в лабораториях сидит. А ты веришь, ха.
По дороге к кабинету Джошуа Хаш принялся разубеждать Амидо в серьёзности намерений сестры. И он был уверен в том, что говорил. Ещё бы. Аки-тихоня будет их калечить! Не надо смешить мои сандалии!
Дискуссия затихла как-то сама по себе, перед дверью. Хаш благоразумно сместился за спину Талахаси — не стоит лишний раз попадаться наставнику на глаза, пусть даже и бывшему. Ничего не подозревающий Амидо, погрузившийся в какую-то странную задумчивость потянул дверь на себя и оказался под прицелом сразу пяти пар глаз.
Лицом к нему, через стол, сидел Джошуа. С рюмкой крепкой пшеничной водки в руке, судя по характерной бутылке, возвышавшейся на столе. Там много ещё всякого разместилось. Четвёрка магистров, сидевшая спиной к двери, сейчас резко развернувшаяся на табуретах была удивительной. Шутка ли — боевые чародеи из внутреннего круга за столом с простым бакалавром!
Крайним справа возвышался Ронин Кеншин. Этого любой сразу узнает. Долговязая жилистая фигура, укутанная в чёрное кимоно, с неизменной соломенной шляпой на голове и повязкой на лице. Обычное оружие начальника особого отдела магистрата, катана, примостилась в уголке кабинета.
Чуть дальше влево — Хига Осаму. Обычно к его имени прибавляют прилагательное Легендарный. Скромный человек, совершенно обычный и заурядный, с незапоминающимся лицом, в простом сером халате.
Ещё дальше — Канран Мидасу, в кричаще пёстром одеянии, с волосами, стоящими дыбом, выкрашенными в несколько цветов. На лице парочка застарелых шрамов и вечная ухмылка.
И, наконец, единственная, среди собравшихся, девушка — Хёмэн Отомэ. Миловидная брюнетка, хрупкая и воздушная, укутанная в бело-синее кимоно.
Вся эта компания, сжимающая рюмки излучала немой вопрос, разглядывая застывшего на пороге Амидо.
— Этта. Я тебя в коридоре подожду! — скороговоркой выпалил Хаш, исчезая за косяком.
Талахаси набрал воздуха в грудь, почтительно склонил голову и скороговоркой выдал:
— Уважаемый-наставник-Джошуа-нас-прислала-Аки-за-знаками! Она-сказала-если-мы-не-вы-полним-её-приказ-а-это-приказ-она-нас-убъёт!
Джошуа поперхнулся заготовленной фразой и переспросил:
— Что она вам сказала?
— Что мы все умрём! То есть, нет, то, что если мы не будем выполнять её приказы, она нас убьёт!
Наставник медленно выдохнул, попытался справиться с багровой краской, заливающей его лицо и медленно, раздельно произнёс:
— Амидо. Я. Сейчас. Занят. Зайди. Позже.
— Но наставник Аки сказала…
— Брысь отсюда, лоботряс!!! Знаки нужно получать вовремя! И рыжему скажи, чтобы мне на глаза не попадался! Зайдите через час!
Талахаси буквально сдуло с порога. Отдышались с Хашем они уже внизу.
— Мда. Сидят себе и выпивают прямо в Школе. Да кто! Пример для будущего поколения, — саркастически произнёс Кэйран.
— Угу. Но нам от этого не легче. Надо забрать знаки, иначе наставник Аки…
— Ты опять за своё? Плюнь. Пошли лучше выпьем по чашечке аико, да съедим пару булочек. Или чего посерьёзнее. Как закончим — опять зайдём. Всяко час у нас ещё есть, так давай проведём его с пользой.
Амидо мрачно кивнул, соглашаясь. Его грызли нехорошие предчувствия.
Площадь Сёгёгай встретила их обычной повседневной суетой, шумом и множеством вкусных запахов. Талахаси сознательно пошёл в самый дальний от Школы угол, чтобы не заходить в заведения, принадлежащие его семье. Хаш побурчал, но шёл за ним следом, решив что этот потомок рестораторов точно знает, где аико вкуснее а булочки — мягче.
Юноши остановились у неприметной палатки с маленьким навесом, небольшой стойкой и парой скромных столиков напротив. Рыжий остался караулить место, а Амидо пошёл делать заказ.
Когда брюнет обернулся, сердце ёкнуло. Кэйрана, приподняв за ухо над землёй, держал крепкий, сухой старик, в традиционном, архаичном кимоно цветов клана, к которому принадлежал Хаш.
— Бездельник! Ты опять прогуливаешь! Мало тебе прошлых оплеух? Мало, я спрашиваю?! — доносился до черноволосого дребезжащий голос старика.
"Это же его дед. Эге. Надо делать ноги". С этими мыслями Талахаси прикинул, как половчее смыться и совсем уже нацелился на бегство, но почувствовал узловатые старческие пальцы на своём ухе и понял, что отрывается от земли.
