Когда Дейрдра вошла (она выглядела уставшей, но боже — как она была прекрасна!) я последовал мудрому совету Моргана, и наша первая встреча после долгой разлуки ознаменовалась нежным поцелуем — золотой серединой между вспышкой бурной страсти, если бы мы были одни, и обменом вежливыми, многозначительными и неуклюжими приветствиями в атмосфере скованности и неловкости, окажись мы в этот момент на людях. Не стану говорить за Дейрдру, но я был доволен, что так получилось. Порой чрезмерный пыл вредит не меньше, чем вынужденная холодность, а наш спокойный и молчаливый поцелуй стоил многих ночей любви.
Затем Дейрдра немного отстранилась, и несколько секунд мы нежно смотрели друг другу в глаза. После Морган говорил, что тогда у нас были очень вдохновенные лица. Наконец я подвел Дейрдру к креслу, помог ей сесть, поцеловал ее руку и устроился в кресле по соседству.
— Итак, — сказал я. — Комитет по реставрации Пендрагонов в полном сборе.
— Отнюдь, — возразил Морган. — Не хватает архиепископа.
Не знаю почему, но это меня совсем не удивило. Корунн Мак Конн всегда хорошо ко мне относился, и все-таки было нечто странное в том, что высший церковный иерарх страны открыто вмешался в политическую борьбу. Хотя, повторяю, этому я нисколько не удивился.
— Похоже, наш архиепископ метит на патриаршью тиару, — счел нужным высказать свое предположение Морган. — И, наверное, решил, что для достижения этой цели ты со своей могущественной родней ему больше подходишь, нежели Колин.
— Оба моих Дома не христианские, — заметил я.
— Это неважно. Главное, что ты — живое подтверждение его тезиса о множественности миров.
— Ладно, принимается. Далее, мотивы Дейрдры, — я ласково улыбнулся ей, — мне предельно ясны. А что скажешь в свое оправдание ты, Морган?
— Я твой друг, — просто ответил он.
— Но ведь ты также и друг Колина.
— Тем более. С самого начала Колину была в тягость корона; он не рожден быть королем. Для этого он слишком мягок и сентиментален.
— А я?
— Ты тоже хорош. Впрочем, все мы, чародеи, в той или иной степени неуравновешенны и неврастеничны — такова наша плата за могущество. Но в тебе есть стержень; при необходимости ты можешь действовать жестко и решительно, без колебаний. Ты наглядно продемонстрировал эти качества, когда одурачил Колина и овладел Силой.
— В тот момент я даже не отдавал себе отчета в том, что делаю.
— Это еще одно очко в твою пользу: даже безотчетно ты поступаешь правильно. Кроме того, ты потомок короля Артура и рано или поздно сам бы захотел вернуть себе корону прадеда.
— А если нет? — спросил я.
— А если нет, то тем хуже было бы для нас. Ты рассказывал леди Дейрдре о Властелинах и их Домах, и я хочу — не буду говорить за других, но лично я хочу, чтобы ты основал свой Дом здесь, в нашем мире.
— Ясно… И все же вы сильно рисковали, форсируя события. Если бы Колин заупрямился, в стране вспыхнула бы гражданская война.
Морган покачал головой.
— Это было исключено.
— Так-таки исключено?
— Абсолютно. Тебя поддержала церковь в лице архиепископа и молодых кардиналов — его единомышленников. Затем простой народ — в большинстве своем валлийцы. Когда начали распространяться слухи…
— Когда ВЫ начали распространять слухи, — уточнил я.
— Ну да, разумеется. Мы все рассчитали. Простой люд не больно-то хотел, чтобы мужем их принцессы, леди Дейрдры, стал чужак и подкидыш — вот мы и воспользовались этим, и их «не хочу» быстро превратилось в «хочу». Коль скоро вопрос о вашем браке был решен, то люди тем более охотно поверили, что ты Пендрагон, правнук легендарного Артура — следовательно, их соплеменник, валлиец.
— Ну, я не совсем валлиец. Моя мать — Сумеречная, а значит, пользуясь местной терминологией, я наполовину валлиец, наполовину атлант.
— Это уже мелочи, Кевин, — отозвалась Дейрдра. — Я совсем не похожа на валлийку, и тем не менее народ считает меня своей, потому как моя мать была из чисто валлийского рода.
— Что тоже немаловажно, — добавил Морган. — Леди Дейрдра очень популярна в народе, в частности из-за ее происхождения. Герцоги Ласии претендуют на родство с Пендрагонами, жаль только, что они не уберегли в своей семье Дар.
Я весь похолодел и уже укоризненно взглянул на Моргана, собираясь отчитать его, как вдруг сообразил, что теперь это не имеет никакого значения.
А Дейрдра, уловив мой мгновенный испуг, улыбнулась и прокомментировала:
— Это один из приемов милорда Моргана, и надо сказать, весьма эффективный. Он по нескольку раз ко дню напоминает мне, что я полукровка и что в этом нет ничего страшного. Я тут же начинаю думать о своем скрытом Даре и так постепенно избавляюсь от чувства неполноценности. Лорд Фергюсон отличный психолог.
«Как и Брендон, — подумал я. — Надеюсь, они станут друзьями… То есть, надеюсь, что они не станут врагами. Очень надеюсь…»
— Таким образом, — продолжал Морган, — народ верит, что ты правнук короля Артура, потому как хочет в это верить, потому как хочет, чтобы леди Дейрдра была королевой и чтобы ее муж, король, не был чужаком.
— Говоря «народ», ты подразумеваешь валлийцев, — заметил я. — Но это лишь две трети населения. А как же остальные, к примеру, скотты?
— В подавляющем большинстве своем они также чтят память твоего прадеда. И кстати, я самый что ни на есть чистокровный скотт.
— Прежде всего, ты аристократ и Одаренный. А это отдельная каста.
— В том-то и дело, — усмехнулся Морган.
— А именно?
— Даже если представители других народностей, населяющих Лайонесс, будут недовольны возвращением на престол короля из Пендрагонов, то в гражданскую войну это не перерастет ввиду того, что у них не найдется мало-мальски стоящих вождей. Ни один Одаренный не выступит против тебя.
— Ты уверен?
— Еще бы! Вся наша колдовская знать куплена с потрохами.
«О боже!» — в ужасе подумал я и спросил:
— Чем же? — хотя знал ответ наперед.
Морган подтвердил мою догадку:
— Из достоверных источников стало известно, что ты знаешь секрет некоего обряда Причастия, дающего Одаренному могущество и вечную молодость.
Я удрученно вздохнул.
— Как раз этого я и боялся. По неосторожности и по незнанию вы совершили грубейшую ошибку.
Дейрдра тронула меня за плечо.
— Кевин, что с тобой? Неужели ты хотел скрыть это?
— Да.
— Но ведь это аморально! — пораженно воскликнула она.
Я промолчал, чтобы не застонать от тяжести ноши, которая свалилась на мои слабые плечи. Теперь я понял, почему Колин так быстро отрекся от престола и бежал, куда глаза глядят. Мне тоже отчаянно захотелось плюнуть на Авалон, на корону моего предка, забрать с собой родных, Дейрдру (а также Дану!) — и удрать в Экватор.
