Бери.
Нет. Она не хотела. Если она возьмет его за руку, все кончится.
Это уже конец! — закричал он, низкий голос дрогнул. — Прошу, Марси, доверься мне. Я вижу наш путь. Я отведу тебя туда, клянусь, но если ты пойдешь сама, я не смогу последовать. Тебя хорошо помнят, любят. Если ты уйдешь без меня, ты будешь вне моей досягаемости, и я снова буду один. Ты обещала не бросать меня одного!
Он почти умолял в конце, это снова разбило ее сердце, ведь он был прав. Она обещала. Джулиус любил ее, она знала, но ему могли помочь другие, когда она умрет. У Призрака никого не было. Он не мог никому доверять. Только ей.
Марси поняла, что ей нужно было сделать. Вдохнув в последний раз, она собрала остатки сил, хотела сжать ладонь Джулиуса в последний раз, но вместо этого сжала призрачные пальцы Пустого Ветра, которые теперь казались теплыми, как кожа человека.
— Я доверяю тебе, — прошептала она. — Забери меня туда.
Она едва сказала это, и Пустой Ветер потянул, забрал ее из холодного мертвого веса ее тела во тьму.
И на этом Марси Каролина Новалли умерла.
Глава 18
— Нет! — закричал Джулиус. — Не уходи! Не смей уходить, Марси!
Но она не слушала. Остатки ее внимания были сосредоточены на Призраке. Джулиус не видел духа с тех пор, как в нее выстрелили, но знал, что дух был там, занимал последние секунды жизни Марси. И Джулиус ненавидел его за это.
— Ты не можешь ее забрать! — яростно закричал он. — Я буду помнить ее вечно! Она никогда не будет твоей!
Но было уже поздно. Теплые глаза Марси закрылись, ее губы двигались, но он не слышал слова. Он склонился, отчаянно пытаясь разобрать их, когда ее ладонь поднялась, длинные милые пальцы согнулись, словно она тянулась к тому, чего он не видел. Когда он схватил ее, ничего не осталось. Она уже не сжимала, остался безжизненный холод обмякшей ладони. И тогда Джулиус понял каждой клеточкой тела, что она была мертва. Марси была мертва, и он больше ее не увидит. Не сможет сказать, что любил ее, не полетает с ней, не поцелует ее. Не увидит, как загораются ее глаза, когда она что-то понимает, не услышит ее смеха. Она больше не подразнит его, не обнимет. Все, чем она была, все, что он ценил, пропало навеки, и он не увидит это снова. Никогда.
И все было из-за того человека.
— Ты, — тихо сказал он, голос был сухим и жутким даже для него, он повернулся к Эмили Джексон, все еще придавленной Левиафаном. — Ты это сделала.
Алгонквин улыбнулась в паре футов от него, ее лицо отражало холодный жуткий гнев, и Джулиус с трудом узнал свое лицо. Она тряхнула пальцами, отогнала Левиафана от генерала. Та подняла на колени.
— Ты сделала это, — сказал он, нежно опустил безжизненные ладони Марси на ее окровавленную грудь. — Ты убила ее.
— Да, — она смотрела ему в глаза. — Она не оставила мне выбора. Мерлин — величайшее орудие человечества. Я знала до того, как мы пришли сюда, что я уничтожу ее, но не отдам в руки врага.
— Марси — не оружие! — взревел Джулиус. — Она — личность. Мой человек! — он оскалил зубы, которые стали острее. — Ты убила ее!
Генерал не отрицала это. Она сняла пиджак, и стало видно искусственные руки под блузкой без рукавов. Джулиус увидел только это, и огонь поглотил его.
Даже в гневе это его удивило. Он еще не перевоплощался с огнем. Другие драконы так делали, но он думал, что это был яркий трюк, чтобы впечатлить других. Теперь это случилось с ним, и Джулиус понял, что другие были тут ни при чем. Пламя шло изнутри, от огня, что бушевал, когда он выпустил желание убивать. Джулиус даже не знал, что у него были такие чувства, пока они не впились в него, поглощая его горе и гнев, пока не остался лишь огонь и отчаянное желание ударить в ответ. Это он и сделал, бросил на землю Клык Миротворца, пока тот не остановил его, и бросился к горлу Эмили.
Она легко отбила его, поймала под челюстью и обрушила на землю с нечеловеческой силой. Но Джулиус привык к такому обращению после жизни в качестве боксерской груши семьи. Он вскочил и напал снова. И снова она поймала его, но уже не так быстро.
— Прекрати, — прорычала Эмили, пытаясь придавить его. — Ты имеешь право злиться, но бой со мной не…
Джулиус не слушал. Он не собирался говорить с ней. Огонь оставил в его разуме только поглощающее желание сжечь, и он выстрелил во врага таким жарким огнем, что это отбросило их обоих в стороны. В отличие от человека, Джулиус остановил падение крыльями, изменил направление в воздухе и устремился к добыче, рухнувшей на землю.
В другой ситуации такая атака не сработала. Он не знал, чем была Эмили Джексон, но она умела биться с драконами. Ее даже не опалил его огонь, и она не попалась бы в его зубы, будь Джулиус собой. Но он не был. И он не просто буйствовал. Его атака не была дикой или безумной, а была решительной и просчитанной, точный удар, который он не мог нанести на тренировках, потому что никогда не хотел убивать. Но теперь все изменилось. Он не хотел ничего так, как хотел вернуть Марси, но это не произойдет. Из-за этого человека.
И он собирался ее убить.
Юный или старый, большой или маленький, дракон с поглощающим все желанием был самым опасным врагом в мире. Мелочь, как Джулиус, не выстоял бы против Феникса ООН в обычный день. Но сегодня, в день смерти его Марси, даже знаменитое орудие Ворона переживала.
Она рухнула на землю, и Джулиус оказался на ней, укусил изо всех сил. Она смогла уклониться от его верхних клыков, но нижние попали, куда и планировал Джулиус, вонзились в ее грудную клетку сзади, и это оказалось ударом и для него. Людей было проще прокусить, чем драконов, но кусать Эмили было как кусать зачарованную опорную балку. Металл скрипел в его зубах, ее заклинание обжигало его язык, но боль делала его только более решительным. Ему было все равно, даже если он сломает все зубы, он закончит это. Он сжал челюсти для этого, но клыки крупнее схватили его тело и оторвали его.
Джулиус отлетел. Он кувыркался в воздухе, чуть не рухнул в пруд крови рядом с Алгонквин, но раскрыл крылья. Когда он перевернулся, большая, мокрая и разъяренная драконша с черными перьями стояла между ним и его добычей.
— Хватит, Джулиус! — прорычала Челси, скаля зубы. — Ты не хочешь это делать!
Но он хотел. Он еще никогда в жизни так не хотел убить.
— Не вмешивайся, Тень Бетезды, — приказала Эмили, вставая, точнее, пыталась. Ей мешали дыры от зубов Джулиуса в ногах и груди, хотя из них не текла кровь. Хоть Джулиус был в ярости, это было странно. Он знал, что генерал была усилена, как только она сняла пиджак, но должна была оставаться плоть. Люди не были полностью из металла, но на его языке не было вкуса крови. Он не видел органы в ее ранах, даже белые, синтетические. За тонкой оболочкой человека было больше металла, сложное сплетение частей, покрытых свитками сложных заклинаний. Марси была бы рада это увидеть.
Но она не могла. Она была мертва. Она была мертва, и Джулиус не увидит больше, как она радуется из-за заклинаний.
Этого хватило, чтобы все покраснело перед глазами. Он дернулся, дым вырывался из-за клыков, он приготовился сбить раненого генерала залпом огня, который растопил бы ее металлические внутренности. Он все еще разогревал огонь, когда Челси взлетела и сбила его с неба, обрушила их обоих на грязную траву.
— Пусти меня! — взревел он, кусая хищно сестру.
