Роган покопался в своём мешке, вытащил оттуда крохотную складную табуретку с тряпичным сидением и, кряхтя, расположился у костра со всем возможным удобством. Относительным, конечно — табуретки из-под него видно не было, и как она такую тушу выдерживает — совершенно было непонятно. Магия, наверно. А райн Фандарек так и остался стоять. Табуретки у него не было, лапник рубить ему было нечем, а мох сырой, не вампир же он! Они, говорят, холода не чувствуют, а райн Фандарек очень даже чувствует! А просить он их ни о чём не будет! Достал, да? Ну, и пожалуйста!
— Фанни, душечка, страшно спросить — ты так и будешь ёлку подпирать? Ты не бойся, она не упадёт. Положи два мешка друг на друга, и садись, там одни тряпки, забыл? Будешь? — Роган обтёр стаканчик снегом, набулькал в него из фляжки и протянул Слышащему. Фандарек судорожно затряс головой. Роган пожал плечами и опрокинул коньяк себе в рот. — Ты садись-садись, я тебе дело говорю. Раньше, чем часа через два этот не проснётся, и будить нельзя. Ему болтом хорошо по черепу пришло, сотряс основательный. Надо, чтобы гематома наружу вышла, иначе его парализует. Ты два часа торчать будешь? Ноги-то пожалей! Дон, поверни-ка этого на бок. У него кровь носом должна пойти, как бы не захлебнулся.
Дон аккуратно повернул раненого на бок и уселся у него за спиной, подпирая собой сзади и придерживая рукой спереди, чтобы не завалился на живот.
— Да можно и на живот, не критично. Главное, чтобы кровь стекла, — благодушно пояснил маг. — Молочка дать? — Дон кивнул, и Роган передал ему флягу с белой наклейкой. Дон предоставил раненого самому себе и занялся молоком.
Фандарек постоял ещё, держа марку, но потом решил, что ведёт себя, как ребёнок, и последовал совету мага. От трёх горящих лесин шло хорошее тепло, ткань плаща согревала спину, поднятого среди ночи Фандарека неудержимо клонило в сон. Зря он согласился на перевод в действующие части, думал он. Полжизни провёл он в магистрате на суточных дежурствах, вслушиваясь в эфир — и ведь не зря! Целых восемь раз засекал он непредусмотренные регламентом сигналы, и координаты успевал снять. Восемь спасённых жизней — это много. Ведь многие выходят в ментал буквально на секунду, в момент смертельной опасности. Вскрик — чаще всего «Мама!» — и тишина. И надо успеть за эту секунду определить, откуда это пришло, чтобы потом дать координаты в ближайший к тому месту магистрат. Но разве эти вот двое способны оценить его заслуги? И что его под руку толкнуло согласиться на поисковый рейд? Романтики захотелось? Вот тебе романтика! И вот ЭТИ считаются лучшими? Какой ужас! У них ведь даже не понять, кто кем командует. То один, то другой, никакой субординации! И сплошное легкомыслие, как погулять вышли!
Молчал ночной весенний лес, только потрескивал костёр, да Роган опять бубнил под нос какую-то песенку. Дон потягивал смесь через трубочку и думал, как бы сформулировать, что ему больше всего не нравится в этом человеке, которого им навязали третьим, Фандареке, который клевал сейчас носом у костра. И никак не мог свести свою досаду в одно слово. Спесь? Не только. Формализм? Не только. Как бы это выразить? Он всегда знает, как должно быть, но не понимает, что так быть не может. В сорока девяти случаях из ста бывает — как получится, ещё столько же — как придётся, и только в двух — как должно. Дурак? Да нет, он не глуп. Не всегда глуп. Но в поиске ему, конечно, не место. Он сразу сказал Дэрри, что это плохая идея, но тот настолько воодушевился своей находкой, этой Майкой, что упёрся, как баран. И даже времени на сращивание не дал, отговорился, что, мол, не Рука, рейд поисковый, а не боевой. Вот тебе и «не боевой»! Едва щиты удержал, пока Роган с порталом возился, а ещё пришлось и этого Фандарека в зад пинать, а то там бы и остался! «Самый лучший полный Слышащий», как же! Лучше уж было опытного Зовущего им дать, пусть не самого сильного, пусть и не полного, но бывалого. Но они все одиночки, в группе работать не умеют. А этот, можно подумать, умеет! Он вообще ничего не умеет, трепетное дитя цивилизации! В результате они с Роганом уже неделю прыгают няньками при абсолютно беспомощном, капризном и спесивом новичке. А новичок сразу невзлюбил Рогана. Дона не задирает, похоже — просто боится. А к Рогану пристал, как репей, всё ему не так. Да, Роган — не всегда опрятный, толстый, рано постаревший мужик, весьма уважающий коньяк, особенно столетний. Но это же в нём не главное! Да, его методы способны вогнать в оторопь, но Дон-то видит, что это строго дозированное, хоть и максимально допустимое в данном случае воздействие. Максимально, но допустимое, в том-то и штука! На грани фола — но на грани, а не за ней. И именно для этого конкретного существа. Никогда Роган не действовал по шаблону, только индивидуально. «Болезнь лечить — это чушь», как-то раз сказал он Дону, «Она и так себя прекрасно чувствует. Лечить надо больного, и не от одной болячки, а целиком. А иначе — одно лечишь, другое калечишь». Потому и был Роган лучшим — у его пациентов рецидивов не бывало никогда. И вот какой-то Фандарек на него тявкает! Да, он слышит ментальный эфир, но проклятье на этом вот райне не увидел. «Просто озабочен и расстроен» — как же! Будешь тут озабоченным и расстроенным! И не будь Дон с Роганом ночью настороже — грохнули бы проклятого благословенные, и где тогда мага-самоучку искать, который его проклял? А найти надо обязательно, пока не натворил тот самоучка дел, пока не случилось повторения того, что уже не раз бывало — как с Лаймом, как с ними десять лет назад. Как со многими до них. И ничего из этого до благословенного райна Фандарека, крысы магистратной, конечно не доходит. И крысится эта крыса на Рогана, а Дона это раздражает настолько, насколько вампиру это вообще доступно. На взгляд его, что ли, взять? Ох, искушение! А что? Обстоятельства вполне подходят под форс-мажор, да и сынок во Жнеце, Дэрри, если что — отмажет. Такие связи надо использовать! Не всё же благотворительностью заниматься! С Роганом советоваться, похоже, бесполезно, он этого «Фанни» просто всерьёз не воспринимает. Даже подначивает. Ковырнёт — и смотрит с интересом экспериментатора, как тот в очередной раз на г… ядом исходит. Ладно, так и сделаем. Только Рогана надо предупредить, что у них марионетка будет — пусть за речью следит. А то она у мага больно образная, а марионетка к образам невосприимчива. Скажет маг — заткнись, и пойдёт благословенный райн Фандарек искать себе затычки для всех возможных отверстий. Мысль эта так восхитила Дона, что он довольно громко расхихикался, и на райна Фандарека покосился с хищным предвкушением.
— Ты чего? — сразу среагировал маг.
— А вот, послушай… — и Дон зашептал ему на ухо. Лицо Рогана в процессе выслушивания претерпело ряд любопытных метаморфоз. Победило выражение сомнения.
