— Ты ему ещё философию экзистенциализма поведай! — участливо посоветовал Роган. — Или теорию высшего принуждения, ага, тоже хорошо пойдёт! Особенно с формулами! — и довольно захихикал, когда Дон досадливо сморщился.
— Не было зла, — упрямо повторил Барэк, мотнув головой для убедительности. Он мало что понял. Только то, что райн ругал зло и страх. И то, мол, нехорошо, и это. А что? Оно и правильно вроде… Вроде, и неплохие эти райнэ, хоть и ЭТИ. — Но… плохо мне, — признался он неожиданно для себя. — Беспокойно. Куда ж Стась-то делся? Нехорошо получилось. Вроде и правильно всё сделал, а как виноватый хожу.
— А вот для этого мы и раздаём печати, — вкрадчиво, как бы между делом заметил Дон. Дождался, когда вопрос в голове Барэка оформится и продолжил: — Чтобы не припас собирать, а потом совестью маяться и гадать, куда человек делся, а сломать печать и передать колдуна с рук на руки. Нам передать. Мы, как ты понимаешь, сами такие, и доморощенных не боимся. И накормим, и научим. Вот такая вот печать, — он вынул из кармана что-то вроде пуговицы с верёвочным хвостиком, покрутил у Барэка перед носом, подержал на ладони у него перед лицом. Выглядела магическая вещь неопасно. Скучно как-то выглядела. И не подумаешь, что в ней магия запрятана. Просто пуговица, только без дырочек. Вместо них ложбинка посередине. — Пополам ломаешь и бросаешь. Получается — как открытая дверь, а за дверью мы. Шагнул — и ты у нас, шагнул обратно — опять у себя. А потом за верёвочку с земли поднял — и дверь закрылась. Навсегда. Вот и всё.
— Всё? — недоверчиво нахмурился Барэк.
— Всё. Как… — Дон поискал, с чем сравнить одноразовое заклинание для жителя деревни. — Как съесть. Ты же не можешь съесть дважды одно и то же яблоко? Так и здесь. Хлоп — и всё.
— А… — на лице Барэка отразились мучения поиска слов для выражения своих сомнений. Но не зря Дону и Рогану на инструктаже перед поиском специально рассказывали, что больше всего пугает «диких» в магии. И не только в магии. И не только «диких». Неизвестность и неопределённость. Непредсказуемость.
— Нет. Она может только один раз открыть дверь, и больше ничего. Ничего больше она не может. Коза может родить корову? А наоборот? А поросята или котята из яиц выведутся? — Барэк только головой успевал мотать на град нелепых вопросов. — Вот и она ничего не может, кроме одного: один раз открыть одну дверь. Чтобы от вас ушёл колдун, ни на кого при этом не обижаясь и не проклиная. С радостью ушёл. Потому что не в изгнание идёт, а учиться владеть силой. А вам, вместо истраченной, выдадут новую печать. Бесплатно.
До Барэка уже дошло, просто всё ещё не верилось. Вот так просто? Но райн явно не шутил.
— Так почему же не знает никто? Почему вы молчите-то?
— А мы не молчим, — даже удивился черноволосый. — Во многих деревнях печати есть. А в некоторых отказываются. А в некоторых из арбалетов стреляют при первом упоминании. Везде по-разному. Как видишь, мы здесь. И разговариваем. И предлагаем тебе свою печать. Может, несколько поздно, но предлагаем. И не молчим. И Стася твоего найти попытаемся обязательно. А ты нам поможешь.
— Да? — насторожился Барэк.
— Нам надо на то место, где собаки потеряли след. Отведёшь?
— И… всё? — не поверил Барэк.
— Только если сам захочешь, — будто отгораживаясь, развёл перед ним ладонями черноволосый. — Можем дать несколько печатей, попробуй раздать по другим деревням. Но это уж не столько нам, сколько вам самим нужно. А нам — только след.
— Это ж далеко, в Коровках. От деревни полдня пути. А отсюда… — и замолчал растерянно: откуда отсюда? Потом сообразил: — От Пеньков, где ярмарка — три ночёвки до Коровок. А уж от Коровок в сторону. На закат. И полдня.
Толстый уже планшет достал и колпачок снял со светляка. Яркий свет резанул по глазам, заставил Барэка прищуриться.
— Разберёшься? Ты, вроде, про письма говорил — значит, грамотный. Вот смотри: это дорога. Ярмарка вот тут. Пеньки, да? Роган, надпиши. Ты с севера? Вот тут ещё деревня. Валенки? Значит, вот это твои Коровки. Завал в какой стороне?
— А во! Вот сюда! Тут выгоны, дальше лес, а тут и завал! — Барэк сразу всё понял, хотя никогда до этого не видел карты, и даже загордился своим умом. — Вот тут болото большое, а тут вот и след оборвался. Улетел, поди-ка, Стась, — вздохнул он. Дон с Роганом удивлённо переглянулись.
— Это… как — улетел? — осторожно поинтересовался Дон.
— Ну так… колдун же! — в свою очередь удивился Барэк.
— Должен тебя разочаровать, благословенный: колдуны не летают! Нет, если колдун очень лёгкий, а пинок очень сильный — всё, конечно, может быть, но недалеко и ну о-очень низко! — развеселился Дон. — Вон, рядом с тобой колдун сидит! Это ж как ему наподдать надо, чтобы хоть подпрыгнул, что ли?
— Низко, низко… — вдруг забормотал толстый. — А что! — вдруг осенило его. — Можно и высоко! Порталом! Прицепить печать на стену, вектор задать… Нет, на лестницу! На ступеньку, на вот эту сторону, — замахал он рукой снизу вверх. — И просто этак подняться сквозь него! — изобразил он пролезание в горизонтально ориентированный портал. — И пожалуйста — хоть три километра, хоть десять! Перешагнул — и ага! Ха! — подбоченился он, взглянув в начинающее светлеть небо, будто уже был его полноправным владыкой.
— Во-во, и ага! И ха! А падать не замаешься? — фыркнул Дон.
— А ты меня поймаешь!
— А хрен тебе! Похудей сначала! Вчетверо! Сейчас тебя и пять мышей не удержат! Гробанёшься, и чирикнуть не успеешь! Лет-тун! В таком виде даже думать не смей! Проект в письменном виде, все расчеты — вес, высота, скорость падения — тогда и поговорим.
— Ну вот, — расстроился Роган. — Опять ты всё свёл к моей лёгкой полноте! Полёт мысли от бренной плоти не зависит! — попытался он гордо задрать все свои три подбородка. Дон одарил его тяжелым взглядом исподлобья:
— Роган, трепетный мой! Полёт ТВОЕЙ мысли ужасает больше, чем полёт тела. По крайней мере — меня. Не всегда, не спорю! — задрал он руки, останавливая готового возразить Рогана. — Но создание вакуума для тушения пожара я тебе до конца дней вспоминать буду!
— Но погасло же! — возмутился Роган.
— А совершенно зверский счёт за груду обломков вместо дома кто оплачивал? А твой «Универсал»? — взмахнул черноволосый таким же, как у Барэка, куском ткани. — Забыл, как ты под первым опытным образцом чуть не сварился? А снаружи льдом зарос так, что не вылезти было, тебя ж топором обкалывать пришлось! Это ж надо — уснуть в процессе испытания! Ты ж даже орать не мог! Хорошо — Лиса зашла узнать, почему ужинать не идёшь! Сколько ты тогда в ящике с ожогами провалялся? Двое суток?
