Василина готовилась к очередной встрече с Марианом, набиралась духа, но все оказалось проще - его просто не было в кабинете. И принцесса, положив лист бумаги на стол, выскользнула из помещения.
Она немного побродила по холлу, зашла на кухню - напроситься помочь, но была отослана крупной краснолицей пожилой женщиной со словами "Идите лучше молитесь, госпожа, без вас разберемся". Затем направилась в библиотеку, где привидением маячила Алина, уже успевшая прочитать добрую половину выбранного тома. Скорочтение далось ей бонусом к ее уму. Василина же читала медленно, любила магию слов, любила пробовать их на язык и ощущать их вкус.
Именно поэтому она выбрала томик со стихами какого-то старого и неизвестного ей поэта с восточным именем Аль-Мутанабби, посидела в библиотеке, но было душно, и она решила прогуляться. Заглянула на конюшню, где Марина, вооружившись щеткой, уже вовсю помогала старику-конюху, а Пол сидела на заборе и болтала ногами. А далее - в сад. Шла с раскрытой книжкой по извилистым тропкам, между деревьями с согнутыми от тяжести поспевающих яблок ветвями, и читала:
Тебе - все естество мое, тебе - и сон и явь,
Твори, что хочешь:но боль мою убавь.
Не может не страдать герой, добычей став твоею:
Я пленник локонов твоих и этой гибкой шеи.
Пить не грешно хмельную кровь из виноградных лоз, -
Так напои того, кто в дар любовь тебе принес.
Явился я в расцвете сил - и все, чем я владею,
Всего себя отдам тебе, от страсти пламенея.
Она катала на языке волшебные строки, чувствовала их хмельной вкус, через сотни лет пронесенную страсть поэта. Чуть не врезалась лбом в огромную, просто гигантскую яблоню, ветви которой ломились от плодов и склонялись до земли. А сама яблоня была шире ее, Василины, и, что интересно, от основного ствола где-то на уровне ее бедер под прямым углом отходил второй, поменьше, и затем стремился ввысь, образуя что-то вроде скамеечки. Туда, меж двух стволов, в тенек, она и присела, слушая шепот листвы и зачитываясь эмиратской поэзией.
И сидела долго, пока в ее очарованное сознание не ворвался какой-то ритмичный стук. Тук. Тук. Тук. Будто кто-то неподалеку ронял камни на брусчатку.
Она еще немного посидела, и пошла на звук. Любопытно же.
В голове еще звучали обрывки волнующих строк, когда она, прошагав буквально несколько метров, вынырнула на поляну. С одной стороны стояло какое-то сооружение, больше всего напоминающее сарай без стен, но с крышей, заполненное ...дровами? А с другой, вполоборота к ней, барон Мариан Байдек ритмично махал тяжелым топором и рубил дрова.
Она быстро шагнула назад, под ветви дерева, вжалась в ствол. Еще подумает ,что она за ним следит, а она же, наоборот, решила контакты свести к минимуму. Раз уж она не него действует, как северный морозный ветер. И вот тебе сюрприз.
Интересно, зачем он это делает? Что-то типа физподготовки на свежем воздухе? Вместо тренажеров, деревенский фитнес, чтобы потом с легкостью рубить нечисть и прочую дрянь?
Барон был обнажен до пояса, и на блестящей от пота спине его, когда он поднимал и опускал топор, перекатывались мышцы. Мощные руки держали огромный инструмент так, будто он был невесом. Он ставил толстое полено на колоду, размахивался, и в несколько ударов расправлялся с ним. Откидывал ногой полученные дрова... и снова новое огромное полено, и снова свист топора, и ритмичный стук, и шумный выдох, и снова и снова поднимающийся и опускающийся торс и сильные руки, и перекатывающиеся мышцы, и волосы, прилипшие к затылку, и...шрам от укуса хоботочника точно на том месте, где она его видела в последний раз. И опять опускается и поднимается, жестко и точно рубя топором, и снова завораживающий ритм и выносливый крупный мужчина, способный так двигаться целую вечность, и его напряженное дыхание, и вся его фигура такая мужская и совершенная, что во рту становится сухо, а грудь под грубым платьем оказывается слишком чувствительной, отзываясь на каждое его движение
Василина сглотнула, поспешно отвернулась и чуть ли не бегом побежала обратно. Она была уже большой девочкой. И прекрасно, в отличие от себя-шестнадцатилетней, понимала, почему капитан Байдек так ее волнует. И испытывала страшное чувство вины, потому что там, за тысячу километров, переворот, и убитые люди, и мама, и неизвестно, что с ней, на втором этаже раненый отец, в доме ни о чем не подозревающие сестры. Но ладони все равно влажные, сердце гонит горячую кровь по отяжелевшему телу, и в ушах, словно издеваясь, стоит ритмичный стук, и свист топора, и шумное дыхание работаюшего мужчины.
На утро второго дня очнулся принц-консорт, и Симон осмотрел его, предупредив сестер, что раненому из-за большой потери крови прописан постельный режим и покой. Барон уже уехал, и они сначала долго объясняли изумленному вторжением незнакомых девиц принцу, кто они такие, и что случилось после того, как он потерял сознание. Святослав при известии о том, что они попали в поместье к барону, покачал головой и пробормотал что-то типа "Никогда бы не подумал". Он, не дрогнув, выслушал рассказ о последних минутах, когда они видели мать, и потом долго лежал, уставившись в потолок и гладя ластящуюся Каролину по голове.
- Будем надеяться, что Байдек привезет хорошие новости, - наконец произнес он хрипло.
- Отец, - позвала Ангелина, отвлекая его от невеселых мыслей. Они все называли его "отцом", хотя родители у них были разные, - может, вы сможете объяснить принцип действия этого переноса? Что это за амулет?
- Твоя мать говорила, что это фамильный защитный амулет, достался ей от отца с наказом постоянно носить. Но чтобы он менял внешность..., - он покачал головой. - И такой гигантский территориальный перенос, не все телепорталы с таким справляются, а здесь никакого силового поля не было, никаких кристаллов. Просто камень с острой кромкой ,вплавленный в серебро. Ирина все ругалась, что царапается, но практически не снимала его.
- Жаль, слошные загадки, - разочаровано проговорила первая принцесса. - Я бы хотела понимать, как мы сюда попали. И долго ли я буду выглядеть, как доярка.
- У тебя вполне приятная внешность, Ани, - попыталась ободрить сестру Василина, но принцесса только махнула рукой, показывая, что не надо ее утешать, все равно не получится.
День прошел в тревожном ожидании, девочки ходили притихшие и с мокрыми глазами - не выдерживали нервы. И не спас ни ворох вещей, купленный и привезенный Матильдой, ни библиотека, ни конюшня, ни прогулки по саду. В результате Василина напросилась-таки в помощь на кухню. Иначе от безделья и ожидания просто сошла бы с ума. Благо, повариха была дамой словоохотливой и больше говорила, чем спрашивала. Оставалось агакать, угукать и кивать головой.
