Оба проверил спальню, чтобы убедиться в этом окончательно. Колдунья говорила правду. В доме было тихо, только стучал по крыше дождь. Они действительно находились здесь одни.
Наконец-то уверенный, что им никто не помешает, Оба вернулся в большую комнату. Колдунья наблюдала за ним, не улыбаясь, не хмурясь, не волнуясь. Оба подумал, что если у нее есть мозги, она должна быть по крайней мере взволнована. Но Алтея выглядела только утомленной и сонной. Вероятно, болото с его тяжелым влажным воздухом делало людей вялыми.
Недалеко от стула на полу лежала украшенная позолотой квадратная доска. Это напомнило Обе о каком-то пункте из его мысленного списка «поразительностей». Рядом с доской лежала кучка гладких темных камешков, а у ног колдуньи разместились красная и золотая подушки.
Оба молчал, внезапно осознав связь между пунктом из его списка и позолоченным украшением на доске. Украшение напоминало высушенную сердцевину горной розы — одной из трав, которые Латея клала в его лекарство. Большинство снадобий были обычно перемолоты заранее, но это — никогда. Латея перетирала сердцевину перед тем как положить в снадобье. Такое зловещее совпадение могло быть только предупреждением об опасности. Оба не ошибся в своих предположениях — эта колдунья представляла собой угрозу.
Оба сжал кулаки и навис над женщиной, глядя на нее сверху вниз.
— О добрые духи! — прошептала Алтея. — Я думала, мне никогда больше не придется смотреть в эти глаза.
— В какие глаза?
— В глаза Даркена Рала, — ответила колдунья. В ее голосе присутствовало какое-то чувство — не то сожаление, не то безнадежность, а может быть, даже ужас.
— Глаза Даркена Рала… — Оба улыбнулся. — Спасибо за комплимент!
Даже тень улыбки не коснулась лица колдуньи.
— Это вовсе не комплимент.
Улыбка Обы застыла. Его не очень удивило то, что Алтея знает, что он сын Даркена Рала. Ведь она была колдуньей. А кроме того, она была сестрой Латеи. Кто знает, что могла разболтать надоедливая ведьма, даже находясь в мире мертвых.
— Ты убил Латею.
Это был не вопрос, а обвинение. Оба чувствовал себя уверенно, поскольку был неуязвим, но оставался настороже. Он боялся колдунью Латею все свою жизнь, хотя в конце концов она и оказалась менее страшной, чем он предполагал, однако Латею ни в коем случае нельзя было даже сравнивать с этой женщиной.
И чтобы не отвечать на обвинение, Оба сам задал вопрос:
— Что такое дыра в мире?
Алтея загадочно улыбнулась и сделала приглашающий жест:
— Не хочешь присесть и выпить со мной чаю?
Оба решил, что у него есть время. Он добьется своего, он был уверен в этом. И не стоит торопиться. Иногда он жалел, что поспешил с Латеей, — надо было прежде получить ответы на вопросы. Однако, что сделано, то сделано… Здесь будет иначе. Алтея ответит на все его вопросы. Он потратит достаточно времени, чтобы увериться во всем. Она научит его многому, прежде чем они закончат. Нужно медленно смаковать это давно ожидаемое наслаждение и не спешить.
Он осторожно опустился на стул. На простом столике, разместившемся между двумя стульями, не было второй чашки.
— О, прости! — сказала Алтея, поняв, что ищут его глаза. — Подойди, пожалуйста, к буфету и возьми себе чашку.
— Ты ведь хозяйка… Почему бы ее не достать тебе?
Тонкие пальцы женщины вычерчивали спиральные узоры на подлокотниках стула.
— Я — калека и не могу ходить. Я могу только с трудом проволочить бесполезные ноги по дому и сделать кое-какие простые вещи.
Оба смотрел на нее, не зная — верить ей или нет. На лбу колдуньи выступил обильный пот — верный признак чего-то странного. Наверняка она напугана присутствием человека, который покончил с ее сестрой. Возможно, она пытается отвлечь его, надеясь сбежать, как только он повернется спиной.
Алтея взялась за подол указательными и большими пальцами обеих рук и изящно приподняла его, открывая ноги до колен.
Оба нагнулся. Ее ноги были такими, словно умерли много лет назад, да так и не были похоронены. Оба решил, что они выглядят любопытно.
Алтея приподняла бровь:
— Я же сказала, калека.
— Почему?
— Работа твоего отца.
Это было уже что-то.
Впервые Оба почувствовал с отцом осязаемую связь. У него было трудное утро, и он имел полное право выпить чашку чая.
Кроме того, он нашел предложение о чае очень своевременным. То, что он замышлял сделать, вызовет жажду. Оба пересек комнату и выбрал самую большую чашку из всех, что стояли на полке. Когда Оба поставил ее на стол, колдунья до краев наполнила чашку темным густым чаем.
— Это особенный чай, — объяснила она, заметив на его лице недоверие. — Жить на болоте, среди этой влажности и жары, не очень-то приятно. Такой чай очень помогает прояснить мысли после напряженного утра. А кроме того, он изгонит усталость из мышц, натруженных, к примеру, долгой ходьбой.
Голова Обы действительно была тяжелой после напряженного утра. Он смыл всю кровь, и одежда успела высохнуть, и теперь ему было интересно, как Алтея догадалась о том, что произошло. Он не знал, что умела эта женщина, однако совсем не волновался. Он был непобедим, это доказала смерть Латеи.
— Твой чай помогает всем?
— Разумеется. Это мощное тонизирующее средство. Ты убедишься в этом сам.
Оба заметил, что она пила тот же самый темный чай. Оба понял, что капельки пота на ее лбу появились именно по этой причине. Она допила чашку и налила вторую, подняла ее на уровень глаз:
— За сладкую жизнь, пока она у нас есть!
Оба подумал, что это странный тост. Он звучал так, будто она знала, что скоро должна умереть.
— За жизнь, — сказал Оба, тоже поднимая чашку, чтобы чокнуться. — Пока мы живем…
Он сделал глоток и сморщился. Это был чай из горной розы. Оба научился определять этот горький вкус с тех самых времен, когда Латея клала его в снадобье.
— Пей, — сказала хозяйка. Ее дыхание стало затрудненным. Она сделала несколько длинных глотков. — Как я уже говорила, чай решает многие проблемы. — Она опустошила очередную чашку.
Оба знал, что Латея, несмотря на свой мерзкий характер, иногда помогала больным людям. Ожидая, когда она приготовит снадобье для него и матери, он видел, как она растирала горную розу. А вот теперь и Алтея пила настой розы целыми чашками, очевидно, она верила в целебные свойства отвратительного растения. И невзирая на горечь, Оба сделал еще один глоток, надеясь, что настой поможет усталому телу и приведет в порядок мысли.
— У меня есть вопросы.
— Некоторые из них ты уже задал, — сказала Алтея, смотря на него поверх чашки. — И уверен, что я на них отвечу.
