Как и в прошлый раз, я лишь следовал за Мией, которая уверенно вела нас какими-то закоулками к возвышающемуся вдалеке строению. Признаюсь, я ожидал увидеть что-нибудь на подобие Тадж-Махала, но вместо этого, на возвышении, находился немаленький дворцовый комплекс, правда — одноэтажный. Это действительно был дворец, но какой-то невзрачный, если сравнивать с тем, что я видел в Сантосе. Там дворцы были помпезными, воздушными и внушающими трепет, перед гением архитекторов. Здесь же лишь белые, до рези в глазах, стены, высокая колоннада, и позолоченный купол, накрывший это чудное строение.
Мы остановились у низкой, каменной стены, скорее имевшей декоративное назначение, чем реально защищало от потенциальных недоброжелателей. Хотя какие могут быть недоброжелатели у Визиря, только если государственные изменники. Остановила же нас пара стражей, они скрестили прямо перед носом у Лиамии свои широкие ятаганы, больше похожие на лезвия осадных алебард.
— Кто такие? — прорычал один. — Как посмели вы ступить своими нечестивыми пятами, на земли Святейшего Визиря?
— Алик, ты ли это? — засмеялась Мия. — Что же не пускаешь меня домой?
Некто по имени Алик некоторое время всматривался в лицо смуглокожей красавицы, а потом бросил саблю на землю и плюхнулся на колени, вытягивая руки вперед и прикладывая лицом к горячему камню. Следом за ним рухнул и второй страж, копирую позу своего сослуживца.
— Тьма Фукхата ослепила меня, полоть от плоти Светлейшего Визиря. Пощади, прекрасная тори, не вели казнить.
— Поднимись Алик, — довольно таки строго произнесла Мия. — Я слишком устала с дороги, чтобы думать о казнях.
Стражи тот же час подхватили свои ятаганы и вытянулись по струнке. Тот что Алик, очередной бородач с лицом, исчерченным шрамами, зыркнул на второго и провел рукой в сторону дворца.
— Прошу, прекрасная тори, я провожу вас к Визирю. Светлейший заждался возвращения любимой дочери.
Мия кивнула и сделала шаг вперед, я тоже пошел следом, но наткнулся на взгляд стальных глаз. Рука невольно опустилась на витую рукоять сабли.
— А это кто? — прорычал страж. — Что за презренный червь смеет ступать рядом с вами?
— Этой мой телохранитель, — как-то странно хихикнула Мия. — Шархан, одолевший Повелителя Небес.
Мне доставило истинное удовольствие наблюдать, как меняется лицо стража. Сперва его глаза вдруг увлажнились, кожа побледнела, а челюсть начала дрожать.
— А он знает наш язык? — прошептал Алик.
— Твое счастье — нет.
Страж кивнул и улыбнулся мне, я улыбнулся в ответ, силясь не рассмеяться. Втроем мы пошли через ухоженный сад, до этого скрытый от глаз стеной. Здесь были высокие кусты, с алыми бутонами, похожими на розы, но ими не являющимися. Клумбы с цветами всевозможных оттенков, от черного и до ультрамаринового. По узким дорожкам, стояли лиственные скульптуры, изображающие зверей или застывших в танце фигур. Всюду слышалось журчание воды, и порой, сквозь растительность, я видел величественные фонтаны, покрытые золотом. Этот сад был прекрасней даже Императорского, я будто ощущал, как вернулся назад во времени и вновь бреду среди цветного великолепия Цветущих Холмов.
Порой мы сталкивались со слугами, облаченными в свободные, легкие одежды. Все они, лишь приметив фигуру Лиамии, спешили пасть ниц, порой отбрасывая в сторону вещи, которые куда-то несли или что-то с ними делали. Все явственней ощущалось что путешествие подошло к концу, все четче виделась грань между жизнью простого наемника и аристократом.
Мы свернули и потрескавшейся колонны, обвитой плющом и оказались перед дворцовыми ступенями. На их вершине уже стояли люди. Высокий мужчина, с черными волосами и тяжелым взглядом, рядом с ним стояла прекрасная женщина. У неё была светлая кожа, зеленые глаза, стройный стан и доброе лицо, нетрудно было догадаться, что это мать Мии. Женщина обнимала маленького, семилетнего ребенка, прижавшегося к её ногам. Всего одного взгляда хватило, чтобы понять по этим демоническим зеленым глазам, что парнишка самый большой непоседа, которого можно найти по эту сторону Рассветного моря. Здесь были и другие. Молодой мужчина, в военной форме Алиата, красивая девушка, с заботливым взглядом целительницы и обнимающий её парень, с отсутствующим выражением лица, говорящим о том что он принадлежит к творческой прослойке разумных. У этих троих, как и отца, были черные глаза, но как бы я не искал, но второй жены Визиря не нашел. Что наводило на мысль.
Мия, разве что не воскликнув от радости, взлетела по ступеням и бросился в объятия семьи. Я не слышал от сюда их голосов, но видел как двигаются губы родителей женщины, что-то шепча, видел как улыбается маленький мальчик, вцепившись в сестру. Эта картина настолько не походила на то, что я привык видеть у аристократов, что на мгновение даже забылся. Впрочем, я вскоре взял себя в руки. Пожалуй, моя работа выполнена, думаю, у ворот меня ждет чек на неплохую сумму. В конце концов, не будут же они тащит это золото мешками. Пришло время наемнику Тим Ройсу покинуть сцену.
Я сделал небольшой шажок назад, скрываясь в тени, и развернулся на сто восемьдесят. В левой части груди вдруг внезапно потяжелело, от столь незнакомого и нового для меня чувства, я на мгновение замер. Возможно, этот маленький, незаметный ни для кого нюанс, решил слишком многое в этой истории и никто и никогда уже не узнает, надо ли было сделать еще один шаг вперед.
— Славный воин, — окликнули меня на хорошем Имперском, правда, с большим восточным акцентом.
Я обернулся, на меня доброжелательно смотрел Визирь и его жена, как и вся их семья. Поминая какие-то обрывочные знания об этикете, я поклонился, как это делал во дворце Сантоса. Раздались легкие смешки — прогадал.
— Разве ты не хочешь подняться сюда, славный воин, — продолжил Визирь. — Разве не ждет нас рассказ о вашем путешествии сквозь материк?
— С этим справится и Ми… плоть от плоти твоей, Светлейший Визирь. Я же простой наемник — а сделавший дело наемник всегда уходит дальше.
Почему-то Мия резко вздрогнула, что не укрылось ни от моего взгляда, ни от пристального взора её матери, но другие этого не заметили.
— Тьма Фукхата поразила бы мое сердце, если бы отпустил тебя к этим ворюгам, называющим себя трактирщиками. Закон гостеприимства и моя честь, требуют, чтобы я пригласил тебя к себе в дом и встречал как уважаемого гостя, коим ты и являешься. Ты спас мою дочь, привел её назад — домой, целой и невредимой, и видит Ифар, ты заслуживаешь всяческих почестей.
Надо быть полным дураком или сумасшедшим, чтобы отказаться от приглашения Визиря, тем самым обидев его. Насчет последнего я не уверен, но дураком я, пожалуй, не был. Вновь поклонившись, я спокойно ответил:
