Сиель, тоже оскорбленная хохотом Зоркого Глаза, который, казалось, не собирался успокаиваться, поспешно произнесла:
— Пилигрим оставил нас, мэр. Улетел прочь на дрейке вместе с Азиель, дочерью By.
С лица мэра спали все краски.
— В вашей власти была дочь Ву?! Я вижу, рассказ будет длинным. Куда они отправились и почему?
— У них не было времени, чтобы рассказать нам, — произнесла Сиель.
— В таком случае они забрали с собой нашу единственную надежду, — произнес всадник по левую руку Таука. — И мы напрасно мчались в эту страшную ночь.
По-прежнему обнаженный Зоркий Глаз преспокойно сел, скрестив ноги, на землю поверх сброшенной волчьей шерсти. Он вытер с глаз слезы и наконец смог заговорить:
— Я многое почуял этой ночью. Ветер говорит мне, что с севера приближается огромная сила — сейчас она пересекает Великую Разделительную Дорогу. Они еще далеко, но скоро будут здесь. Их цель — захватить твой город, Таук Сильный. А затем, разумеется, Высокие Скалы. У них есть катапульты, осадные башни, баллисты. Боевые маги будут с ними.
— Эти твари не на многое сгодятся в нашем городе, — возразил один из сопровождающих мэра. — Там слишком мало магии.
— Они смогут по-прежнему убивать когтями и зубами и продолжат плести заклинания, даже если любое из них способно принести магу смерть. Армия такого рода не поднималась под знамена, чтобы сеять смерть, со времен Войны, Разорвавшей Мир. Но теперь смертей будет куда меньше, потому что у вас попросту не хватит сил, чтобы оказать сопротивление. Они собираются сжечь и отравить землю под вашими стенами, где разбиты фермы и огороды. Пункта «Оккупировать город» в их инструкциях нет. Всех ваших людей убьют, их тела побросают в общие ямы. Вскоре авангард уже будет у ваших стен, испытывая их на прочность. Остальные будут пока ждать в отдалении.
Мужчины слушали эту речь молча, злясь все сильнее и сильнее, к вящему злорадству Зоркого Глаза, которое он даже не попытался скрыть. Однако на лице Таука по-прежнему не отражалось никаких чувств.
— Тем временем с юга идет смерть, — продолжал Зоркий Глаз. — У нее нет цели и избранного врага. Однако она движется на север. Вы понимаете, о чем я? То, что мы видели и пережили этой ночью, — лишь верхушка айсберга! Вы знаете о людях Стратега Блейна? Бунтовщиках, которых он отправил охранять Конец Света?
— Знаю, — хладнокровно отозвался мэр.
— Более десяти тысяч солдат. Те Мучители, которых мы встретили, — это они! Мы узнали, что представляют собой мерзкие твари — это люди, измененные отравленным воздухом Южного Левааля или воздухом, который становится ядом, смешиваясь с нашим. Огромное облако его не так давно пересекло границу. Разумеется, не все люди Блейна изменились, однако большая их часть. Несколько тысяч! Больше Мучителей, чем те, что в свое время захватили Эльвури! Входил ли этот милый пункт в планы Блейна? Об этом я не знаю. Однако такой поворот совершенно точно не входил в планы Архимага.
— Ликуй, Таук везучий! Тебе придется лишь победить авангард войска замка. Они, скорее всего, избежали наплыва Мучителей, и, я полагаю, твоему городу также это удастся. Однако главная армия уже на подходе, она отстает от передового отряда не больше чем на два дня. Им повезет куда меньше. К тому же Мучители — новый враг, с которым они не привыкли сражаться. Баллисты, мечи и стрелы вряд ли помогут им.
Сердце Сиель бешено забилось, словно поняв то, что пока не укладывалось в голове. Мужчины заговорили одновременно, перебивая друг друга.
— Ты хочешь сказать… — начал один.
— Я смеялся от нежданной радости, от облегчения, — произнес Зоркий Глаз, опускаясь на спину и закидывая ногу на ногу. — Это очень странный мир. В одно мгновение — заметьте, лишь на мгновение — ты вдруг не обречен. Однако еще остается бой с авангардом армии, который будет серьезным испытанием. Просите помощи у Высоких Скал, и как можно быстрее! Вы должны одержать победу, ибо замок вскоре лишится большей части своих сил, как Архимаг и планировал. Однако он полагал, что это произойдет после того, как все Вольные города падут, оставив после себя лишь руины и пепел, а все их жители погибнут!
— Тогда мы победим, — скептически произнес один из всадников.
— Нет, — произнес Зоркий Глаз, резким движением садясь. Казалось, он внезапно протрезвел. — Вы переживете лишь одну угрозу. Вы получите земли, полные смерти, и чужой мир к югу от своего дома, о котором мы ничего не знаем. Вы ближе всех к границе. By пока остается на троне, быстро превращаясь в бога. Ему не понадобятся ни армии, ни люди, и остается только надеяться, что после перемены он утратит к вам всякий интерес. Что еще хуже, драконы вот-вот вырвутся из своих небесных темниц, а они желают смерти всем нам. Вам не доведется познать мирную жизнь еще очень долго — если это время вообще настанет. Ибо Маятник качнулся. Вы, возможно, не знаете, что означают эти слова, но я сомневаюсь, что способен объяснить вам их смысл.
Если бы Зоркий Глаз хотел истребить последнюю искру веры в лучшее в этих людях, то ни одно заклинание не справилось бы с этой задачей быстрее, чем его короткая речь.
— Будет ли новое облако яда? — тихо Спросил Таук.
— Кто знает? Простите мне мой смех, мэр, и мгновение, на которое я поддался радости и надежде. Оно было первым за очень, очень долгий срок.
— Ты, разумеется, прощен. — Мэр какое-то время смотрел в никуда, напряженно размышляя. — У меня есть вопрос. Ты знаком с заклинанием, которое повторяет твое имя?
Сиель заметила, как на лице оборотня мелькнула тень раздражения. Маги не любят, когда их просят сплести заклинание, даже если это их друзья, союзники или командиры. Он ответил:
— Мне известна лишь одна версия.
— Я понимаю, что произносить его лучше всего на возвышенности. Отведи меня в соответствующее место и сплети для меня. Окажи мне эту любезность.
— Если ты просишь меня взглянуть на юг, за границу, то этого я не сделаю! Куда более великий маг, чем я, уже поплатился за свое любопытство…
— Успокойся, об этом я тебя не прошу. Я сам хочу посмотреть на неизвестные земли. Ты сможешь набросить чары на меня?
Зоркий Глаз сплюнул.
— Ничто не доставит мне большего удовольствия, — сердито бросил он.
— Прошу прощения, мэр. У вас есть Инженеры? — спросил Гобб, которому уже давно не терпелось ввернуть словечко.
— Есть, как тебе, должно быть, известно. Тот, что спит сейчас, один из наших, если только он не заполучил свой наряд неким иным способом. Его одежда была пошита в нашем городе.
— Его происхождение должна открыть татуировка на пятке, — вспомнил один из сопровождающих.
