— Но если тебе нужен могущественный союзник, почему ты не мог завести кучу детей?
— Потому что мои дети будут изначально обладать божественной силой, а следовательно, окажутся слишком опасными для меня. Поэтому я и хочу, чтобы ко мне присоединился ты.
— Нет, я не присоединюсь к диктатору!
— Ты меня ещё плохо знаешь, Апион. Ты — самый лучший изо всех союзников. Я и не мечтал, что судьба закинет в Элам человека вроде тебя. Ты — Истинный Маг, но ты родился и вырос не на Ситтарасе, а в одном из внешних миров. А это значит, что твои мозги не так промыты ситтарской пропагандой, как у прочих Истинных Магов, которые с самого детства воспринимают меня, как одно из воплощений вселенского зла. Присоединяйся ко мне, Апион, и я докажу тебе, что все они не правы. Я буду тебе учителем, другом, отцом, дядей, дедушкой и старшим братом!
— Не смей упоминать при мне слово «отец», Зоран! Ведь это ты убил моего отца!
— Значит, вся твоя неприязнь ко мне упирается лишь в это?! Банальная месть?!
Хорошо, Апион, если это для тебя так важно, я верну твоего отца к жизни. Я — бог, и могу оживлять погибших Истинных Магов, как ты и сам убедился. Я воскресил Бареш-Хана, а если потребуется, то воскрешу и твоего отца! Тогда, если он будет жив, твоя месть потеряет всякий смысл. Кроме убиения Иллиндила лично тебе я не причинил никакого вреда. Ты со мной или нет?
Я покрылся потом. Ещё никогда передо мной не стоял такой сложный и ответственный выбор. Я не могу позволить себе помешать воскрешению отца. Но и не могу стать на сторону врага Ситтараса!
— Если я соглашусь, — выдавил из себя я. — То не мог бы ты оживить отца до того, как я присоединюсь к тебе?
— Ты мне не доверяешь, Апион? Думаешь, я тебя обману только оттого, что я — бог Хаоса? Запомни, Хаос не есть зло, это — высочайшее благо, которое освобождает тебя от рабства традиций и воспитания. Ну, хорошо. Если ты хочешь, чтобы я сначала оживил Иллиндила, то я согласен. Сначала оживлю его, а потом ты дашь мне руку, и я наполню тебя энергиями Хаоса. Если ты обманешь меня, я убью вас обоих. Вот теперь ты согласен или нет?
— Я… Я не знаю… Можно… минуты три подумать? — взволнованно спросил я.
— Разумеется. У нас впереди целая вечность. А пока ты думаешь, я призову из Фантомного мира сущность Иллиндила.
Я пребывал в размышлениях. Передо мной появился дух Иллиндила, призванный Зораном с клатхического плана реальности.
— Не соглашайся, Апион! — крикнул Иллиндил. — Зоран не врёт, но я не позволю тебе присоединяться к нему даже ценой моей собственной жизни. Свобода Элама и справедливость в Универсуме куда важнее, чем моя жизнь! А если ты присоединишься к Зорану, то станешь предателем нашего рода! Таким же, как и он сам!
— Нет, Зоран, — отрезал я. Внешне казалось, что я держусь уверенно, однако, произнёс я это, скребя на сердце. — Я отказываюсь присоединяться к тебе! И это окончательное решение! Ты — тёмный владыка, такой же, каким был Баал Хаммон!
— Молодец, Апион! — раздался голос Иллиндила. — Ты сделал правильный выбор.
— Да будет так, Апион! — рявкнул Зоран, засылая дух Иллиндила обратно в Фантомный мир. — Отныне ты — мой враг! Но прежде чем начать сражаться, я бы хотел кое-что узнать. Я не могу читать твои мысли, и поэтому у меня есть один вопрос к тебе.
— Задавай — и покончим с этим!
— Допустим, ты убьёшь меня и получишь доступ к древнему артефакту — сердцу Гашмана и станешь богом. Что же ты сделаешь после этого? Организуешь теархию, также как я? Или же попробуешь пустить силы сердца на весь свой народ, чтобы создать расу совершенных людей, как пытался Бахар-хан? А может, ты решишь добиться мирового господства? Или же заляжешь на дно, пока не придумаешь новый план?
— У меня уже есть мой собственный, тайный план насчёт сердца, — хитро улыбаясь, ответил я.
— Что же, думаю, вряд ли тебе удастся его реализовать. А может быть, ты вообще блефуешь. Твои мысли закрыты, и мне этого пока не узнать. А сейчас, защищайся, маг Апион Грант!
Зоран взмахнул рукой, и в ней материализовался огромный антрацитово-чёрный фламберг. Его рукоять по-прежнему была выполнена в виде козлиной головы. Да, тот самый адский клинок, которым Зоран сражался против моего отца.
— Марта, взлетаем! — крикнул я, прыгнув на спину своего фамильяра. Крылатая пантера взмыла в воздух. Зоран же последовал за нами. Он летел не медленнее Марты. Я помнил слова отца, что драться с Зораном в ближнем бою — самоубийство. Бог Хаоса почти догнал нас, как я тут же шарахнул по нему цепью молний. Но тот даже не покрылся дымом: тёмный владыка действительно оказался не таким уязвимым, как люди. Я кинул в Зорана пылающий меч, но тот силой воли запустил его в меня обратно. Я телепатически приказал Марте чуть спуститься, что она и сделала. Клинок пролетел рядом с моей головой, слегка поранив моё плечо, откуда потекла кровь. Но я успел схватить его за эфес и упрятать в ножны.
Мы пролетали над вулканом. Теперь уже Зоран запустил в меня свой антрацитовый фламберг. Я, вложив всю силу в удар, отбил его своим мечом из Небесной Стали обратно в супостата, а затем бросил и собственный меч. Зоран пригнул голову, увидев, как собственный меч летит в его направлении. Но я силой воли направил свой меч пониже, и он пронзил голову бога Хаоса насквозь, войдя через лоб и выйдя через затылок.
Зоран, и не думавший расставаться с миром живых после пронзания мозга, разгневанно посмотрел на меня, и багровые небеса приобрели цвет раскалённой лавы. В глазах повелителя Айроса читалось бешенство, и, разгневавшись, он направил на меня ярость стихий. Я ощутил сотни и тысячи взглядов, устремлённых к небесам. В моей голове мимолётно произнеслась мысль, что гражданское население, оставшееся в стороне от войны, не просто глядит на источающее эманации Хаоса небо, а наблюдает за нашей битвой, и причём большинство болеет явно не за Зорана.
Бог Хаоса резко выхватил из своей головы мой меч, и его сквозная рана заросла. Супостат кинул клинок в меня, ускорив великими потоками клатхи. Я попытался замедлить полёт оружия, но наши силы оказались несопоставимыми. Не было времени думать, и пригибаться не имело смысла, ибо собственный меч летел мне в живот. Я резко дернул Марту за уши, и она ринулась вверх. Но не успела увернутся от летящего меча сама, поскольку мой клинок поразил её в грудь.
— Умир-раю! — прокричал мой фамильяр, и ринулся вниз, пытаясь размахивать крыльями, чтобы я не разбился. Марта приземлилась на склоне вулкана, свободном от лавы. Я спрыгнул, вынул из груди зверюги клинок, и тут же мой фамильяр обратился в сгусток синей энергии, который тотчас же испарился. Тут внезапно и подлетел Зоран, а с кроваво-красных небес хлынул метеоритный дождь. Ливень из камней диаметром в сажень каждый прошёлся над вулканом и частью города. Я скорее ощутил, чем увидел, что один из валунов придавил насмерть аж троих зевак, стоявших внизу, у подножия. Народ в панике ринулся в центр города.
