– Мы же договорились, что ты нападешь на него! – добавил Виан, следовавший за ним. – Произноси скорей заклинание!
Глаза Борса мгновенно обратились к двум головам.
– Арал и Бодах. Я часто задавал себе вопрос, что случилось с вами после смерти Калака! – злобно про-шипел он.
Сач и Виан неподвижно повисли в воздухе позади Садиры, используя ее в качестве своего живого щита.
– Не тяни с заклинанием! – настаивал Виан. – У Дракона от него нет защиты, ему придет конец. Ты сама убедишься в этом.
Колдунья прекрасно знала, что Виан лжет. Если она уничтожит шары, находящиеся в желудке Борса, она только лишит его возможности использовать свое самое могущественное колдовство. Но Дракон сможет прикончить ее десятком других способов. Тем не менее Садира решила, что имеет смысл слегка пошантажировать Дракона, воспользовавшись присутствием двух голов.
– Почему ты так уверен в этом? Ты что, видел когда-нибудь, как это заклятие действует? – входя в роль, спросила колдунья. – Если оно не сработает так, как ты говоришь, тебе тоже придет конец. Дракон прикончит нас с тобой, да и Сача тоже.
– Все получится как нельзя лучше, – поддержал друга Сач.
Садира перевела взгляд на Борса.
~ Что это будет? – спросила она.
Дракон ни на секунду не отрывал взгляда от обеих голов.
– Позволь мне заполучить Сача и Виана, – проши-пел он.
Колдунья, не раздумывая, шагнула в сторону. Прежде чем остолбеневшая от неожиданности пара смогла возразить, лапа Борса стрельнула вперед и схватила их.
– Тогда до встречи в будущем году, – вежливо произнес он, отвешивая колдунье церемонный поклон.
Когда Садира никак не отреагировала на его слова, Дракон повернулся и зашагал прочь. Внезапно его тело стало полупрозрачным. С каждым шагом его силуэт бледнел, и наконец Дракон исчез.
Колдунья без сил опустилась на корточки, дрожа всем телом. Но она так и не решилась выпустить в землю волшебную энергию. Садира подозревала, что отныне никогда не будет чувствовать себя в безопасности.
Несколько минут Садира не двигалась с места, слишком потрясенная тем, что произошло на ее глазах. У нее не было сил идти. Она обнаружила, что заклинание, позволявшее ей слышать то, что происходило в поселении карликов, все еще действует. В ее ушах звучали и целительная песня Магнуса, и стоны раненых и умирающих, и голоса тех, кто оплакивал своих погибших близких.
Но громче других в ее ушах звучали другие звуки – пронзительные, страдальческие крики Ниив, у которой тяжело проходили роды. Пока Садира с болью в душе прислушивалась к ним, крики боли внезапно прекратились, и до слуха колдуньи донесся тихий счастливый смех роженицы, ставшей матерью, и громкий плач новорожденного ребенка.
Тут же из-за угла лачуги показался Рикус с мечом в руке. В тех местах, куда попала горячая кровь Дракона, вздулись многочисленные белые волдыри.
– Что случилось? – спросил он на бегу, оглядываясь по сторонам.
У колдуньи сложилось впечатление, что он все еще опасался внезапного нападения Дракона.
Садира одарила мула самой обаятельной улыбкой.
– Почему бы тебе не поделиться со мной хорошими новостями? – лукаво спросила она.– Так кого же все-таки родила Ниив – мальчика или девочку?
Ожидая, пока он придет в себя, колдунья добавила:
– Нам удалось остановить Дракона. Он больше не появится ни здесь, ни в Тире до будущего года. У нас будет достаточно времени на то, чтобы выработать реальный план защиты.
Вдалеке от Тира на караванной дороге лежала опрокинутая гигантская повозка. На ней стоял царь Тира Титхиан I, не отрывая взгляда от блестящих глаз Дракона, в которых отражался яркий свет двух атхасских лун. Только выработанная годами неустанной тренировки сила воли позволяла ему сдерживать дрожь в коленях.
– Царь Ниобенэя оказался не в состоянии помешать Садире отыскать башню Пристан, а вовсе не я, – оправдывался Титхиан, пытаясь убедить Дракона в своей непричастности к тому, что случилось.– Я вовремя известил его о прибытии Садиры и попросил принять необходимые меры, чтобы она не смогла покинуть Ниобенэй. Он твердо обещал мне не допустить ее отъезда. Я совершил одну-единственную ошибку, доверившись вот этим двоим. – Он указал на две головы, подвешенные к талии Дракона.
– Твоя основная ошибка заключалась в том, что ты с самого начала убедил себя в том, что можешь управлять Тиром, – злобно пробормотал Сач.
– А также и в том, что ты осмелился думать, будто ты умнее, хитрее и находчивее своих бывших рабов,– ехидно добавил Виан.– Ты слишком уж возомнил о себе.
Дракон молча положил лапу поверх обеих голов, надавив когтями на глаза критиков. Обе головы, Сач и Виан, мгновенно замолчали.
– Можешь продолжать, – распорядился Борс, надавливая на глаза сильнее, чем это было необходимо, чтобы заставить головы молчать и не мешать его разговору с царем Тира.
– Я обещаю, что мой город выплатит установленный тобой налог в следующем году, – продолжил Титхиан, заставляя себя не смотреть на пытку, которой подвергались его бывшие советники.
– Твой город! – взорвался Дракон. – Он никогда не был твоим. Тир испокон веков принадлежал Калаку, а Калак принадлежал мне. Его власть была на самом деле моей властью, а ты украл ее у меня. Надеюсь, что ты хотя бы понимаешь это? Ты отдаешь себе отчет в том, что узурпировал чужую власть?
Титхиан отрицательно покачал головой.
– Я совершенно не согласен с тобой. Наоборот, мы оказали тебе большую услугу, убив Калака. Калак пытался превратиться в дракона, чтобы в будущем занять твое место, – ответил он.
– Я сам буду судьей того, что мне полезно, а что нет, – зарычал Дракон.
– Все цари-колдуны являются драконами того или иного типа, хотя они принимают различные обличья в зависимости от своих личных вкусов и симпатий. Если Калак пожелал видеть себя драконом, похожим на меня, это было его личным делом. Но он никогда даже не мечтал о том, чтобы занять мое место. Слушая всю ту чушь, которую ты сейчас несешь, я лишний раз убеждаюсь в том, насколько слабо ты представляешь себе всю ту ответственность, которую ты взвалил на свои плечи.
– Тогда покажи мне, чтобы я понял, – сказал Титхиан, пытаясь внешне сохранять самообладание и не показывать своего страха.
Чудовище прищурилось.
– Что-то ты слишком уж расхрабрился. Не советую тебе быть со мной таким дерзким. За твою дерзость я убью тебя и уничтожу весь Тир, – грозно произнес Дракон.
– Но это было бы совершенно бесполезным расточительством материальных и людских ресурсов и, следовательно, крайне невыгодным делом для тебя самого. Если бы все обстояло иначе, ты бы давно уже сделал то, чем ты угрожаешь мне сейчас, – ответил Титхиан. – С другой стороны, если бы ты согласился удовлетворить мою небольшую личную просьбу, я мог бы уплачивать вдвое больший налог по сравнению с тем, которым ты в незапамятные времена обложил Калака.
