— Повадки, — задумчиво пробормотал Дийс себе под нос. — Значит, это животные…
— И спросить, и еще, Грин, — досказал наконец Серазан, — нужно обязательно записать сюда, в архив и в сводку, все, что вы знаете о скрытых народах — примерно так же, как вы сейчас охарактеризовали горгулий. Где они живут, как себя проявляют, какие имеют обычаи или повадки, общаются ли с людьми или иными народами и как, чем торгуют или обмениваются, если враждебны — можно ли договориться или нужно избегать без альтернатив. Про каждый как можно подробнее, хорошо? Но прямо сейчас продолжим с тем, что уже есть… На чем мы остановились?
— На весьма спорном вопросе, — напомнил Дийс. — На том, насколько реальна здешняя магия, или она производное былых научных знаний и теперешнего невежества.
— А также на том, что около шести столетий назад в жизнь потомков человеческих колонистов вторглись ранее неведомые никому коренные расы, так называемые «скрытые народы», — лекторским тоном продолжил архивариус. Покосился на развалившегося сфинкса, и начал читать вслух:
«…Локальные вооруженные столкновения ассимилированных колонистов с аборигенами, которые длились на протяжении двух, а в некоторых районах растянулись на три сотни лет, в хрониках известны как „Война чудовищ“. В большинстве случаев это истории обнаружения местной расы и перечисление способов, которым колонисты ассимилировались на чужой территории. Самые затяжные конфликты отмечены на границе Степи, где люди неожиданно столкнулись с кочевыми племенами кентавров. Наиболее гармоничные отношения установились в зоне лесостепи и в дельтах рек. В целом, можно сказать, что зоны обитания людей растянулись вдоль дорог — трактов, образовав широкую разветвленную сеть с ремесленными центрами…»
Рон опять зевнул, прикрыв морду лица лапой. Зубодробительность текста действовала на него усыпляюще. Под монотонное чтение Дийса он подумал, что Дорр наверняка был тот еще зануда, если ухитрился превратить в такое вот все волшебные истории прошлого. Дийс бубнил и бубнил, до Рона уже долетали только отдельные слова, зато Тесс слушал внимательно. Вот и хорошо. Рон почти задремал, когда очередная фраза вдруг зацепилась, как нелепо вывернутая:
«…Таким образом, можно сделать вывод, что около шестисот лет в человеческом обществе начала формироваться прослойка людей, профессионально занимающихся общением с коренным населением планеты. Их тоже называли „магами“. За последующие столетия эта прослойка сформировалась окончательно и частично объединилась с технической элитой. Так возник институт неких избранных, которые, предположительно, и получили ограниченную власть над территориями, заселенными людьми. Эта власть подкрепляется карательными или поощрительными действиями со стороны местных рас и имеет ярко выраженный религиозный оттенок».
«Мать моя ведьма! — подумалось сфинксу, — Это сказано правильно и неправильно одновременно. Правильно — потому что магией могут заниматься не все, это дар. Неправильно — потому что…». - и, не в силах даже для самого себя сформулировать неправильность, он озадаченно поскреб затылок задней лапой.
Ренн, которому «полномочный посол» Грин все больше и больше напоминал нерадивого студента, решил немного развлечь гостя блиц-опросом по прочитанной теме:
— Скажите, молодой человек, какое значение вы придаете слову «власть» в данном контексте?
— Ответственность, взятая на себя добровольно, — немедленно ответил Грин и принялся тихонько разминать крылья. Просто так, ради того, чтобы что-то сделать.
— Ответственность… — задумчиво произнес Тесс, сравнивавший диктуемое с единственным знакомым ему, но зато сидящим в двух шагах магом. — Это базовая идейная составляющая, которая работает в идеальном случае. В практическом же воплощении получается возможность принятия решений за группы других людей, а что до подкрепления… нужна еще личная сила. Магическая, например…
Все время, пока говорил, Серазан разглядывал упражнения ученика, и наконец сформулировал дивное:
— Между прочим, Грин, когда вы вышли из лесу в своем нынешнем виде — вы ведь не сами его себе сделали, верно? И сразу стали на порядок лучше колдовать, а потом взяли на себя ответственность за этот вот, — он неопределенно повел рукой вокруг, — проект. Это вы сейчас отрабатываете полученное или крылья вам дали за прежнюю работу с людьми в деревне?
— Нет, я думаю, крылья тут ни при чем, — осторожно ответил Грин, пытаясь понять, что за муха Тесса укусила, — Они были моим личным желанием. И здесь я бы попробовал помочь независимо от силы и облика. Я вспомнил, что все эти люди — ваши соплеменники, и другого Мастера, который бы разобрался с ними, я не знал.
— Я не думаю, что вы отказались бы помочь, будучи двуногим, — примирительно улыбнулся Тесс, в то время как двое старших мабрийцев озадаченно и почти встревоженно слушали их разговор, — но личные желания тоже выполняются не за красивые глаза. Мне кажется, что вас в некотором роде поощрили, чтобы вы могли помогать другим лучше и эффективнее — раз уж сами имеете к тому способности и не проходите мимо чужих проблем.
Грин сложил крылья и нахохлился.
— Мастер Тесс, я искренне не понимаю. Когда я вернулся из леса после Единой, вы говорили, что я поступил легкомысленно. Но это было в прошлом, а сейчас вы говорите о поощрении?
Будь они одни, Тесс, вероятнее всего, заявил бы, что и сейчас считает, что ученик поступил легкомысленно, но в присутствии посторонних предпочел озвучить только те мысли, которые касались действий, совершенных не Грином, а над Грином:
— Во-первых, я не ожидал, что вы станете настолько сильнее. Во-вторых, даже и предположить не мог, что трансформация как явление имеет общественно-политическое значение…
— Трансформация? — тихо допереспросил наконец-то доктор Ренн.
— Я тоже ничего этого не планировал! — возмутился Грин, и быстро объяснил Морэмирису Ренну:
— Трансформация, превращение — это когда меняется тело, внешний облик. Ну, такое иногда случается время от времени.
— Вы — конечно, не планировали! — тоже вполне эмоционально согласился Тесс. — А вот кто вас трансформировал — те точно знали, что делают и зачем. Наверное, потому что посредники на ступень ближе к Дракону… А кто это был, собственно?
— Как это — меняется? — озвучили в этот момент синхронно оба старших, таращась на Грина.
— Это была Старуха, зимой она правит лесом, и если вам интересно, то это правда подарок! — отрезал Грин. — Ну, в общем, когда превращаешься, действительно ощущения неприятные, зато потом летать можно. А мне тогда хотелось летать, очень! — доверительно признался он Ренну. — Да и сейчас тоже хочется.
