возраст и место проживания.
Я сделала шаг вперёд, поздоровалась, глядя ровно на этого вихря в кресле. Мельком глянула на Мецнара, но он как раз отвернулся и смотрел в окно, так что я быстро вернулась к игре в гляделки с Наблюдателем. Проиграла, опустила взгляд, опять подняла и опять проиграла. Невольно глянула в сторону и отметила, что здесь же, на соседнем диванчике, находится молодой паренёк, наверное, младше меня. Он сидит, подавшись вперёд, и широко раскрытыми глазами смотрит на меня.
— Ангелина, — уточнил мужчина, склонив голову. То ли просто так, то ли приветствовал меня. Я тоже склонила голову. Тихо ответила:
— Да.
— Добро пожаловать в Аэр, Ангелина. Меня зовут Квоэй, я — Первый Наблюдатель. В центре «Земной» так называется главная руководящая должность. Проходи, присаживайся на диван.
Я послушно уселась рядом с пареньком, ещё раз глянув на него, потом на Мецнара. Поёрзала, чувствуя себя немного неуютно. И опять стала смотреть на Наблюдателя со странным именем Квоэй.
— Познакомься, это Расти, — вихрь указал на моего соседа, тот кивнул. — Он тоже человек. Связист, из исследовательского центра «Сферический». Из тех людей, что работают с вихрями и занимаются совместными исследованиями. Из Американского штата Монтана. Он пришёл немного раньше, так что успел рассказать. Ты, насколько я знаю, с другого континента?
Квоэй назвал мою страну и город, я подтвердила, поглядывая при этом на парня. Американец. Вообще другое полушарие. И мы с ним встречаемся здесь, как будто стянутые какой-то случайно выброшенной ниткой.
— Мецнар сказал мне, что ты не имеешь отношения к «Сферическому». Ты не Связист и вихрей встретила случайно. Правильно?
Я опять кивнула, на этот раз покосившись на Мецнара.
— Но, во всяком случае, вы оба — не те, кому нужно всё раскладывать по полочкам, — он улыбнулся, ненавязчиво, одними губами, а потом посмотрел на дверь. И как отгадал — раздался стук, и в помещение вступил высоченный, в чём-то даже чудовищный вихрь. В белом в синюю полоску классическом спортивном костюме — штаны и мастерка, в кроссовках и белой бандане. Движения резкие, как будто собирается ударить. Разве что глаза хорошие — выразительные карие глаза, и совершенно не злые.
— Миар к’Фарсанг по вашему вызову прибыл, — отрапортовал он, пробежавшись взглядом по мне и американскому парню Расти, учтиво кивнул Квоэю и Мецнару.
— Очень хорошо, — кивнул Первый Наблюдатель. — Можете присесть. Или стойте, если вам удобно, это не имеет значения. Я хочу расспросить ваших подопечных, и ваше присутствие необходимо для поддержки.
— А… — я начала формулировать вопрос про Лезара и Полиана, но Мецнар как-то странно сощурил глаза, глядя на меня, и я быстро поправилась. — А вопросы можно задавать?
— Ну конечно, — Квоэй улыбнулся, как будто я сказала что-то очевидное. Глядя на него, не особенно скажешь, что ему можно задавать вопросы. То есть, может, и можно, но уж точно не «конечно». Я кивнула и отодвинулась вглубь дивана, слегка вжавшись в спинку.
Вихрь, представившийся Миаром, обошёл диван сзади и сел рядом со своим подопечным. Занял сразу половину сиденья, и Расти стал казаться мне совсем крошечным рядом с эдакой махиной. Впрочем, опять я передёргиваю — вряд ли мужчина в бандане выше, чем Полиан. Просто всё познаётся в сравнении.
Мецнар ко мне подходить не стал, но смотрел. Испытующе, почти с вызовом. На меня, на Миара, на Расти. И на Квоэя. Может быть, поэтому я решила, что он главный — из-за этого уверенного, почти самоуверенного взгляда?
Правда, важно сейчас не это. Он что, действительно меня опекает? Вместо ребят? Может, Лезар попросил его, зная, что его друг имеет большее влияние в организации?
Эта мысль меня успокоила, и я приготовилась к беседе.
Но начал Квоэй не с меня. Он стал задавать вопросы Расти. Примерно такого содержания: «В каком состоянии находился Фабиан, когда ты совершил непроизвольный Переход?», «Видел ли ты Фабиана после этого?», «Постарайся вспомнить, о чём вы говорили перед самым скачком и как вёл себя Фабиан». Вопросы Агент задавал на русском, парень отвечал на английском, но это им, вроде бы, ничуть не мешало. Они разговаривали, как будто принципиально не переходя на язык друг друга, но при этом прекрасно всё понимали. Однако я понимала только вопросы, и через какое-то время мне стало неинтересно. Все высказывания Квоэя пестрели Фабианом, и это становилось скучным. Я стала пальцем выводить на колене линии, будто рисую. При этом я не поглядывала на Квоэя, хотя рисовала его.
— Ангелина, — я вздрогнула, когда услышала своё имя. — Ты готова к разговору? — Квоэй отложил организационные вопросы и перешёл к делу. Я утвердительно наклонила голову. — Что ж. Пожалуйста, расскажи всё с того самого момента, как ты впервые узнала правду о вихрях. Как это случилось?
Я постаралась вспомнить в деталях тот разговор, с некоторой неловкостью признавшись, что сначала посчитала друзей мифическими вампирами. Судя по лицам присутствующих, им было не очень интересно слушать. Мецнар глядел в окно, Миар откинулся на спинку дивана, и я его не видела. Расти смотрел на свои колени, слушал, и было непонятно, понимает ли он всё-таки мой язык или нет. Только Квоэй казался заинтересованным. Во всяком случае, он был внимателен, старался не пропустить даже самого незначительного слова и иногда даже переспрашивал.
История с тем, как мы с Полианом попали в аварию, Наблюдателю не понравилась, но он не стал ворчать на молодёжь, просто поморщился и попросил тему не развивать. Видно, тема была больной. Потом я рассказала, как Лезар запел и я впала в прострацию. Призналась в том, что была в Аэре во сне. Не сказала я лишь о том, что у меня есть знак Амадеуса Диаманта. И не сказала про Доминика.
Впрочем, умолчать о нём мне всё равно бы не удалось.
— Да, всё предельно ясно, — подытожил Квоэй. — Хоть ничего и не прояснилось. А теперь постарайся вспомнить в деталях — даже самых незначительных — момент Перехода.
Я и так всё вспоминала в деталях, мог бы не говорить.
— Я просто разговаривала с другом, мы сидели за столом, ужинали. Я даже не помню, о чём говорили… а потом вдруг вокруг всё мигнуло, как будто выключили и включили свет — и я уже на равнине. Правда, я почти сразу поняла, что случилось. Но у меня не было зерна, и я точно не засыпала, и никто меня не усыплял. И… бога ветра рядом тоже не было.
Мецнар хотел что-то сказать, но Квоэй остановил его жестом руки и продолжил слушать меня.
— Мне сначала казалось, что не стоит говорить,
