Положив ладони на рукояти я, на резком выдохе, обнажил сабли, и на вдохе тут же их убрал. Мгновение спустя воздух вновь прочертили две серебренные нити, чтобы в который раз исчезнуть в простеньких ножнах. И так раз за разом, не прерываясь, просто обнажая и убирая оружие, пока плечи не нальются свинцом, пока на спине не почувствуется вес Харпудова гребня, а предплечья не обернуться вязкой смолой. Я видел как иные воины отрабатывают по утру целые связки, видел как они бегают, приседают и делают еще сотни иных упражнений, но все это блажь. Малая, часовая тренировка в таком стиле, как у меня, превосходно нагружает абсолютно все мышцы, которые человек задействует в бою. Да, быть может, это не столь изощренная и красивая с виду тренировка, но она весьма действенна, а значит — ни к чему изгаляться и усложнять.
— Ты скучно тренируешься, — за спиной, будто в подтверждение моей теории, прозвучал мальчишеский голосок,
Я обернулся и увидел самого маленького аристократа этого дворца. Младший сын визиря, непоседливый демоненыш, пришел на открытую поляну в саду с деревянным ятаганом наперевес.
— Я не очень тебя понял, малой, — улыбнулся я.
— А я знаю что понял, — этот самый аристократ вдруг показал мне язык. Сущее дитя. — Я знаю, что ты знаешь наш язык.
— Поймал меня, — произнес я на алиатском, разведя руки в стороны. — Но пусть это будет нашим маленьким секретом, ладно? Ты же умеешь хранить секреты?
— Конечно! — восьми, может десяти летний ребенок гордо выпятил грудь и даже чуть откатил нижнюю губу. — Мама тоже рассказала Ахефи несколько секретов и Ахефи нем как старик Туриан!
Кто такой старик Туриан я не знал, но, скорее всего, это наставник парнишки.
— Ты пришел сюда заниматься? — я решил сменить тему.
— Ага, — в зеленых глазах пацана вновь промелькнул сонм демонов. — Ахефи тренируется каждое утро, чтобы однажды стать великим вином!
— Воином, — поправил я.
— Ну да — воином. Раньше я хотел стать как старший брат Гектор, — я поперхнулся. Второе совпадение и какое звучное. — Но теперь я буду как Тим Ройс из Империи!
— Пожалуй, мне стоит гордиться, — усмехнулся я.
— Однажды, — мальчик, будто не замечал меня, устремившись в прекрасные долины своих мечтаний, продолжал свою речь. — Я одолею трех драконов, повергну солнце и отправлюсь в неизведанные земли. И тогда тенесы будут петь о Ахефи Величайшем из Великих, Победителе Тысяч, Мастере Всех Мечей, Покорители Океанов и… и… и…
— Об очень хвастливом ребенке, — подмигнул я.
— Об очень хва… — мальчик запнулся и коварно усмехнулся, выглядело это несколько комично. — Тим Ройс из Империи смеется над Ахефи, но я покажу, что Ахефи кое-что умеет.
Парнишка встал в правильную стойку, вытянув ятаган перед собой, а потом на мгновение размазался серой тенью, сверкая коричневым лучом. Взлетевший лист, упал рассеченный на две половинки. Я был поражен, ни один взрослый человек (за исключением вашего покорного слуги, и еще нескольких людей) не может двигаться с такой скоростью, особенно если это ребенок. С очередным звучным хлопком еще один кусочек мозаики встал на место, явив мне цельную картину, которая идеально вписалась в теорию, которую я муссировал несколько сезонов, вот только основное зерно от меня все ускользало.
— Ты очень быстр, Ахефи, — я взъерошил волосы паренька, светящегося как новенький золотой. — Ты долго тренировал этот прием?
— Уже третий год, каждое утро и вечер по три часа.
Заявление внушало уважение. Я по новому взглянул на парнишку. Может, однажды, и сложат барды балладу, в которой будет фигурировать принц с востока, по имени Ахефи.
— А как же скорость? Её ты тоже тренируешь.
Парнишка стушевался и спрятал глаза.
— Мама рассказала Ахефи секрет, Ахефи не должен его никому рассказывать.
— Ну и правильно! — резко вскрикнул я, заставив мальчика вздрогнуть. — А хочешь, я покажу тебе интересный прием?
— Ага! — счастливо улыбнулся мальчик.
— Тогда смотри внимательно, — прошептал я. — Дважды показывать не стану.
Обнажив старшую саблю, я встал в позицию. Пришлось подождать пока ветер подует в лицо, а потом я сделал вид, что отразил чей-то удар, развернулся на каблуках и из-за груди, так чтобы не видел противник, в стремительном рывке выбросил вперед правую руку, устремляя кончик сабли в глотку воображаемому врагу.
— Ух ты! — выдохнул непоседа. — Тим Ройс из Империи самый быстрый человек, которого я видел.
— А то, — подмигнул я. — Прием называется "Алый Рассвет". Применяй его в качестве контратаки. Используй для движения инерцию отбитого удара, вес собственного тела и вес клинка. Все запомнил?
Мальчик немного постоял, а потом вдруг резко сорвался и выполнил кривенький, косой, убогий Рассвет. Но все же выполнил. Это был безусловный талант, потому как у меня даже на такое жалкое подобие ушла не одна неделя. Я опустился на корточки перед пареньком, так чтобы наши глаза были на одном уровне и протянул мальчику свой старый нож, который пережил огниво, на, как видимо, не надолго.
— Однажды ты станешь величайшим из воинов, Ахефи, — парнишка забирал простецкое оружие, словно это была драгоценнейшая из драгоценностей.
Я поднялся на ноги и пошел к дворцу, меня ждал последний диалог, после которого… не знаю, что будет после него, но явно ничего, чтобы мне понравилось.
— Тим Ройс из Империи, — окликнули меня, пришлось обернуться. Демоненышь стоял, оперевшись на свой ятаган и улыбался пиратской улыбочкой. — Подожди немного, я вырасту и обязательно одолею тебя!
— Я буду ждать, — серьезно ответил я, скрываясь в тенях.
— Прекраснейшая тори Мериган, готова вас принять, — поклонился старенький дворецкий.
Я втянул в грудь побольше воздуха и открыл дверь. Аудиенции у жены Визиря пришлось ждать до позднего вечера и все это время я провел в приемной, среди десятка самых разномастных чиновников, смотрящих на меня с легким интересом и без всякого превосходства. Это было, признаюсь, несколько приятно, во всяком случае, куда как более приятно, нежели когда на тебя смотрят как на грязь, приставшую к подошве.
В кабинете Мериган, как я уже выяснил — вовсе не Алиатки, было просторно. На ворсистом ковер стоял крупный стол, вокруг которого расположилось несколько кресел, а вдоль стены стояло множество шкафов, под завязку забитых различными книгами. Все было выполнено в западном стиле, до боли напоминающим Рагосский.
— Ты все же пришел, — тяжко вздохнула красивая женщина и мгновением позже, перешла на алиатский. — На этом языке мне будет проще. Привыкла.
