ней было черное приталенное вязаное платье до колен, торчали голые ноги, она неуверенно переминалась с ноги на ногу.
— Дейдре… — она выдохнула мое имя с таким облегчением, что у меня по телу пробежали мурашки. Я никогда не слышала от нее подобного тона в голосе, казалось, она сейчас заплачет. Хотя нет, мне не казалось. По ее щекам заструились слезы. Беатрис. Плакала. ПЛАКАЛА. Эта суровая женщина, которой палец в рот не клади — плакала!
— Я же говорил — она справится, — весело сказал Джеймс, заметив настроение Беатрис.
— Можно? — осторожно спросила она.
— Конечно, — прохрипела я не своим голосом.
Беатрис кошачьей походкой прошмыгнула в крохотную спальню и ловко поставила поднос на прикроватную тумбу.
— Я услышала голоса, — бодро начала говорить Беатрис, — А, учитывая, что Летиция сегодня уехала в Париж, то решила, что слабый голосок принадлежит тебе, Дейдре. Я приготовила тебе отвар, который должен придать тебе сил, уж очень долго ты лежала без сознания. Будешь его пить каждый час.
Беатрис ловко подняла чайник и налила пол чашки коричневой жидкости.
— Будешь прям каждый час мне его носить? — скептически спросила я, принимая чашку из ее рук. Тепло чашки почти обжигало. Это было приятное чувство. Значит я жива, я действительно жива.
— Буду. Все мы будем. Мы должны поставить тебя на ноги, ты должна ощутить вкус свободы!
Сколько бы не было радости в голосе Беатрис, она продолжала плакать. Нескончаемые слезы струились по щекам, подбородку и капали на платье. Она даже не старалась их вытереть.
— Почему ты плачешь? — искренне спросила я.
— Я не могу не плакать, — пожала плечами та.
— Не понимаю…
— Ты не помнишь Беатрис, Дейдре, но она всегда была рядом с тобой, все пять лет твоей жизни в механическом мире, — вместо нее ответил Джеймс развязно растягивая слова, — Она любила тебя не меньше Тесемы и меня. И любит до сих пор.
— Почему же, — я запнулась, — Ты ничего не говорила об этом? Я вообще думала, что ты не знала даже как я выгляжу.
Беатрис передернула плечами и наконец смахнула слезы с лица. Она выглядела очень печальной, никогда не видела ее такой спокойной и грустной. Это была та Беатрис, которую я еще не знала.
— Потому что это невыносимо, Дейдре, — она бросила злой взгляд на Джеймса, — Невыносимо разговаривать с тобой как с чужой, заново знакомиться. Ты бы поверила мне, если бы я сказала, что заплетала тебе косы в детстве?
— Не знаю, наверно, нет, я вообще не помню тебя, — растеряно ответила я.
— Джеймс наложил на тебя очень мощное заклинание забвения, не уверена, что он когда-нибудь сможет его снять. А эти пятнадцать лет? Думаешь я не знаю какая трудная жизнь в Аркероне, когда за твоей спиной нет покровителя? Тебе невероятно повезло оказаться при дворцовой школе, это просто потрясающее везение! А сейчас я старалась быть такой какая есть, и мы должны были поладить с тобой уже будучи двумя взрослыми людьми. Я не сахар, не подарок.
— Тебе стоит больше верить в мои способности достигать своих целей, Трис — заметил Джеймс.
Трис.
— И вообще, — она эмоционально развела руками, чуть не задев чайник, — Я не представляю как бы с тобой объяснялась! Даже Летиция была не в курсе о тебе! Никто не знал кроме меня и Тесемы, естественно! Ну и Морригана догадывалась…
— Спасибо… — прошептала я.
— За что? — округлила глаза Беатрис.
— За то, что всегда была рядом и помогала. Хотя за то, что ты так долго отвечала на зов Летиции я все еще злюсь.
— У меня были кое-какие проблемы, — замялась Беатрис, гордо вздернув носик со злостью добавила:, - Я потеряла счет времени, знаешь ли, торчать тут больше пятнадцати лет то еще удовольствие.
— Ты невероятно красива, когда злишься, — сказал Джеймс слегка наклонив голову.
Я повернулась к нему и поняла, что он жадно ее разглядывает, словно изголодавшийся зверь. Мои догадки были верны, между ними действительно что-то есть.
Я глупо хихикнула, а Беатрис вспыхнула и ее лицо стало почти таким же алым как ее огненные волосы.
— Как чай? — спросила она как ни в чем не бывало.
— Отличный, — отхлебнула еще глоток и довольно замычала, — Кстати, сколько я тут провалялась?
— М-м-м… — протянул Джеймс, — Мне все еще трудно различать время.
— Почти полтора месяца, — отчеканила Беатрис, — Почти два.
— Сколько!?
Я расстроено выдохнула. Это очень и очень долго!
— Когда я смогу вернуться во дворец?
— Ничего себе, — ахнула Беатрис, — Соскучилась по Александру или по шикарным платьям?
Я грозно на нее посмотрела. Джеймс расплылся в улыбке.
Кажется, эти двое меня подтрунивали!
— Что с Анитой? — перевела тему я.
— Ее раздавило водой, — сухо ответил Джеймс, — После того, что она вытворила, Галлиган не стал ее спасать. Пузырь лопнул, когда она была без сознания.
В душе стало кисло и противно. Анита предала меня, и она же была моей подругой. Как просто Анита и Анжела предали меня ради власти, хотя я была в них уверена.
— Все будет хорошо, — проговорил Джеймс и его горячие шершавые пальцы ласково коснулись моей щеки. Это был такой нежный жест, что я не выдержала и потянулась к нему, чтобы обнять.
Джеймс сжал меня в объятиях так крепко и нежно, что теперь заплакала я.
— Я так рада, что вы оба здесь, — прошептала я, всхлипывая и не пытаясь обуздать нахлынувшие на меня чувства.
— Мы справились, — гордо сказала Беатрис.
***
Сколько бы не спрашивала Джеймса, как он жил эти годы в плену у Морриганы он молчал. Он хотел казаться беззаботным и расслабленным, когда отмахивался от моих вопросов, но я видела, как он сжимал губы, как напрягались его плечи и хмурилось лицо. Когда-нибудь он сможет мне довериться.
Я провела у Летиции еще две недели. Все ухаживали за мной так яростно и активно, что мне стало жутко неудобно. Но я не могла отрицать, что этот уход был мне необходим мне как воздух. Ноги еле ходили, руки не поднимались, дойти до ванной комнаты был для меня подвиг, потом я лежала без сил пару часов. Но изнемогающая слабость стала отступать и через неделю я смогла выйти в сад подышать свежим воздухом. В Версале медленно наступала весна, зеленела трава и появлялись первые цветы, но по утрам еще было достаточно прохладно, именно в этом время я любила ускользать из дома и дышать свежим воздухом. С этим местом у меня было столько воспоминаний, сначала они казались мне пугающими, но потом я поняла, что они, скорее, волнующие. Это место стало для меня стартом в изменении, я
