Что же это за Катушка и как мне вам ее описать?
Ведь данное слово обозначает довольно скромный и прозаический, хотя и незаменимый в хозяйстве предмет. Длинный кусок шпагата, проволоки или нити, намотанный на деревянную или пластмассовую основу. Но наша Абаратская Катушка, согласно теории Лидии Гап, представляет собой нечто большее. Потому что нить, обвившая ее, соединяет и связывает между собой все и вся на нашем архипелаге: живых и мертвых, мыслителей и тугодумов, одушевленные и неодушевленные предметы, осязаемое и неосязаемое. Мисс Гап предполагает, что эта нить берет свое начало в той самой пещере на Хафуке. В момент своего возникновения она принимает вид сверкающей огненной дуги, чтобы затем, став невидимой, пронизать пространство Абарата и связать воедино всех нас, его жителей. Лично я дважды побывал на Хафуке, и оба раза мне посчастливилось наблюдать явление, которое легло в основу гипотезы мисс Гап, — тонкие световые линии, внезапно прорезающие пространство пещеры. Возможно, то, что я видел, на поверку окажется всего лишь оптическим обманом, а идея Всеобщего Единения — сентиментальным вымыслом. Но так ли отличны друг от друга истина и то, во что мы жаждем верить? Осмелюсь допустить, рискуя вызвать гнев наших господ рационалистов, что по сути это одно и то же. Лично я никогда не сомневался в существовании неких незримых нитей, связывающих нас со всем, что находится на архипелаге, вплоть до мельчайшей песчинки, хотим мы этого или нет. Ведь речь идет о единении каждого из нас не только с безобидными предметами и существами, приятными для взора и не несущими в себе угрозы, но и о наших неразрывных связях со всяческими уродствами, с позорными и мрачными явлениями и сторонами жизни. Я полагаю, любой из нас является составной частью некоей огромной и сложной системы. И пока кто-нибудь не подыщет для этого более удачного и точного определения, теория Лидии Гап вполне сгодится.
С Хафука, украшенного грандиозными скальными сооружениями, мы переносимся на скромный и малопримечательный Остров Простофиль. Здесь Десять Вечера. Острову практически нечем похвастаться, нечем заинтересовать путешественника, кроме разве городка Верхний Стремень, в котором обитает племя диких кошек тарри. На пригорке близ северо-восточной оконечности островка возвышается здание причудливой формы с куполом, который, если подойти к берегу на лодке и поглядеть со стороны моря, немного напоминает человеческий глаз. Я не сомневаюсь, что этот необычный дом населен волшебниками и чародеями. Больше мне нечего добавить об Острове Простофиль. Замечу вскользь, что не могу поделиться некоторыми из полученных мною сведений об этом участке Абарата, поскольку я связан клятвой о неразглашении магической тайны.
Неподалеку от Десяти Вечера расположен один из «Наиболее Выдающихся Утесов», именуемый Алисиной вершиной. Там имеется небольшая площадка, с которой неплохо виден Пик Одома, что на Двадцать Пятом Часе. В свое время на смотровой площадке для удобства наблюдений были установлены мощные телескопы, но просуществовали они недолго: однажды на утес обрушился шторм невероятной, неправдоподобной силы и уничтожил все сооружение. Бытует мнение, что этот шторм наслали на Алисину вершину обитатели Двадцать Пятого Часа, чтобы никто более не дерзнул столь бесцеремонно за ними подглядывать. Мне не раз доводилось слыхать имя Фантомайя, относимое к этим загадочным существам. Кто они такие на самом деле, какова их природа, я себе не представляю и считаю бесполезным доискиваться. Между прочим, руины смотровой башни увенчивают Алисину вершину и по сей день, их можно разглядеть, если подплыть к утесу достаточно близко. Люди, прежде жившие на нем, переселились на острова, и утес оставлен в безраздельное владение морским птицам.
Теперь мы вплотную подошли к Одиннадцати Вечера, острову под названием Вздор. Здесь и в самом деле непрестанно происходят удивительнейшие, парадоксальные вещи. Непостоянство и переменчивость — основные свойства всего, что окружает здесь путника, и это несмотря на то, что большую часть поверхности острова занимают скальные утесы. Даже в здешнем воздухе чувствуется некое вероломство. Представьте себе, что стоит вам на мгновение отвести взгляд от какой-либо скалы, как ее очертания вдруг расплываются и вновь застывают, делая ее неузнаваемой. Остров Вздор совсем невелик, но на нем легко заблудиться, поскольку все его дороги и тропы ежеминутно перемещаются и меняют направление.
На этом острове с незапамятных времен живет племя свободных, независимых и негостеприимных женщин. Их нежелание видеть на своей территории посторонних, а в особенности мужчин, обрело в конечном итоге зримое воплощение — невероятную, пугающую изменчивость ландшафта. Веками эти удивительные женщины спорили со стихиями и природными элементами, пока последние им не покорились и не преступили раз и навсегда строгие законы собственного существования. Так, камни здесь жидкие, огонь холодный, вода твердая и прочная, как железо, а воздух, которым мы привыкли дышать, не видя его и не задумываясь о нем, является суверенной правящей силой с неограниченными правами. Своим названием остров обязан повадке здешнего воздуха изменять звуки слов, произносимых пришельцами, до такой степени, что любое высказывание любого из незваных гостей лишается смысла, превращаясь в полнейший вздор.
Теперь на очереди у нас, разумеется, Остров Полуночи, Горгоссиум. Свой рассказ о нем я хотел бы предварить заявлением, что нога моя никогда на него не ступала и никогда, смею надеяться, не ступит.
Горгоссиум окутывают зловещие красные туманы, клубящиеся у его поверхности и тающие высоко в ночном небе. Архитектурной доминантой Горгоссиума является старинная крепость Инквизит, тринадцать башен которой со злорадным торжеством взирают сквозь бойницы вниз, на безрадостный и мрачный окружающий ландшафт. Согласно летописным источникам, Горгоссиумом от начала времен владеет семейство Тлен, следовательно, все, что может находиться или отсутствовать в его пределах (еще раз оговорюсь: информация об этом гиблом месте получена мной из третьих и четвертых уст), создано или уничтожено членами этого клана, Висельный лес, Нездоровый сад, где выращиваются вредные и ядовитые растения всевозможных сортов, богатейшая коллекция пыточных механизмов и орудий — все это и многое другое в подобном роде, по слухам, имеется на Горгоссиуме.
Рука моя цепенеет при одной мысли обо всех мерзостях этого острова, и я не считаю себя вправе марать страницы моего «Альменака» дальнейшим их перечислением. Вперед, читатель! Уподобимся путнику, который, минуя смердящий труп, проворно зажимает нос и ускоряет шаги в надежде встретить на дальнейшем своем пути более приятные зрелища.
