— О чём ты?
— Не обращай внимания, Крам. Душа моя, будем прощаться?
— Я люблю тебя.
— Забудь.
— Люблю.
— Забудь и не думай. Тебе будет легче.
— Легче?
— Да. Когда… — Ведьма запнулась, её голос предательски дрогнул. Она не хотела умирать! Только не сейчас, только не тогда, когда долгий и страшный путь обмана и злого колдовства подходил к концу! Не сейчас, когда до свободы и счастья оставалась одна ночь. Не сейчас… Не так… — Когда нас будут пытать. Я не… Ты… Я хочу сказать, они быстро обнаружат, что с тобой нельзя ничего сделать. Поэтому просто не думай обо мне, ладно? Это… мне и без того… нет! Постарайся меня забыть прямо сейчас!
— Магда, — осторожно произнёс Крам. Он решил, что ведьма сошла с ума, но не знал, огорчаться ему или радоваться. Безумная может не почувствовать боли на пытке… а может почувствовать с удвоенной силой, такие случаи тоже известны, хотя обычно инквизиция старалась не трогать больных — противно и бесполезно. — О чём ты? Я такой же человек, как и ты, и они легко смогут…
— Не смогут! — перебила ведьма. — Ты — не такой же!
— Магда… — Крам утомленно закрыл глаза. Ведьма сошла с ума, в этом нет никаких сомнений. Может быть, инквизиция отпустит её или хотя бы подарит быструю смерть.
— Крам, я совершенно серьёзно, — справившись с волнением, произнесла Магда. — Я наложила на тебя заклинание полной неуязвимости, в течение нескольких месяцев ничего на свете не сможет причинить тебе никакого вреда.
— А ты? — тихо спросил Крам, чувствуя, как внутри у него что-то похолодело и сжалось. Значит, Магду будут пытать на его глазах. Медленно и жестоко. В исключительных случаях, когда для еретика чья-то жизнь была важнее собственной, к его близким применялись специально разработанные на этот случай пытки. Такие, от которых закричит самый выдержанный и смелый человек. Такие, которые невозможно терпеть, на которые нельзя смотреть без содрогания, без ужаса. Такие, какие предпочтёшь испытать сам, только бы уберечь любимого человека…
— На саму себя этого заклинания не наложишь, — также тихо ответила ведьма. — Да и не было у меня времени, в постели столько проваляться…
— Проваляться? — не понял Крам. — А я когда же?.. Магда, постой! Когда ты успела наложить своё заклинание? Я ничего не помню.
— Не помнишь, — ласково согласилась ведьма. — Ты в этот момент лежал на земле без сознания.
— Так это ты меня нашла тогда? А мне говорили — стража баронства… Погоди, Магда! Разве заклинание неуязвимости накладывают на раненого?
— Вот это привычка! — сквозь слёзы рассмеялась ведьма. — До сих пор пытаешься всё понять и уяснить. Ну, так думай сам, Крам. Нет, заклинание неуязвимости не накладывают на больных и раненых людей — оно отнимает у тела все силы и может убить. Нет, я не находила тебя в лесу, тебе сказали правду, это были стражники. Теперь понимаешь?
— Нет… — потряс головой бывший инквизитор. Ведьма могла иметь в виду только одно, но так не могло быть, это невозможно! — Магда, зачем ты мне лжёшь?!
— Я не лгу, Крам. Я лгала раньше, но не теперь. Это я бросила тебя в лесу. Душой клянусь, я.
— Одна?
— Какой ты догадливый! Нет, со мной были мои друзья, но они не знали, что я собиралась делать.
— Зачем? — хрипло спросил бывший инквизитор. То, из чего он так недавно пытался построить свою жизнь вместо разбитых убеждений, теперь тоже рассыпалось на части.
— Ты не помнишь, Крам, — безжалостно произнесла ведьма. — Ты доехал до моего дома и принялся угрожать нам. Узнал слишком много, хотел обмануть меня. Ты говорил, что любишь и что порвал с инквизицией ради меня, но это была ложь! Тогда мы усыпили тебя, заставили забыть весь разговор и дорогу до моего дома и бросили в лесу. Вот и всё, и вся тайна, и всё нападение. Я наложила на тебя заклинание, чтобы объяснить, почему ты ничего не помнишь… и расплатиться с тобой за разыгранное нами ограбление.
— Это была ты? Но как?
— Я рассказала — как.
— Как ты могла?
— А ты как мог? Хочешь, я напомню, о чём ты думал в тот момент?! Ты улыбался мне в лицо и думал, как обвинишь барона Фирмина, как его владения отойдут инквизиции, как тебя сделают самым главным, а я буду твоей тайной наложницей! Вот о чём ты думал в это время!
— Откуда ты знаешь?
— Зачем тебе? Хочешь продать эту тайну своим дружкам, купить жизнь?
— Они не поверят и не отпустят, — устало ответил бывший инквизитор. Он знал, кого полюбил, знал с самого начала. И обещал ничего не требовать и не ждать.
— Прости, — только и сказала ведьма.
— За что? Ты защищалась.
— Я накричала на тебя.
— Пустое. Я вспомнил. Тот сон… о суде. Это был не сон, верно? Вы действительно допрашивали меня в подвале твоего дома? Ты и твои друзья — вампиры. Они читали мои мысли и рассказали тебе? Я прав?
— Прав, — согласилась Магда. — Прости.
— Забудь. Уже ничего не изменишь.
— Ты… не сердишься на меня? — удивилась ведьма.
— Я поклялся — твои тайны не заставят меня отвернуться от тебя. В конце концов, я сам напросился. А ты хотела, чтобы я сердился?
— Да.
— Зачем?
— Тебе было бы легче.
— Нет.
— Как знаешь.
— Я люблю тебя — это всё, что я знаю. Остальное неважно.
— Всё равно, прости.
— За что ещё?
— Мы бросили тебя на земле, ты месяц проболел из-за нас. И мог погибнуть, если бы…
— Если бы не ты, — перебил инквизитор. — Если ещё какие-нибудь тайны, которые я мог бы узнать?
— Зачем тебе? — насторожилась ведьма.
— Чем больше я знаю, тем больше могу сказать им, тем легче будет тебе.
— И думать забудь! Это моя жизнь и я не позволю покупать её такой ценой!
— А я слышал, среди ведьм нет героев, — засмеялся инквизитор. — Магда, твоё заклятие можно снять?
— Нет.
— Врёшь.
— Ты не сможешь.
— А ты?
— У меня связаны руки, — напомнила девушка. — Но и без этого я не сниму заклинание.
— Зря.
— Пусть так.
— Зря. Так нечестно. Почему ты забираешь себе все страдания?
— Тоже хочешь? Ну, уж нет. Ты своё получил, пока тебя лихорадка трепала.
— Я хотел бы умереть вместо тебя.
— Обойдёшься.
— Рано или поздно они поймут и просто оставят меня умирать от голода и жажды.
Магда содрогнулась.
— Ладно. Я расскажу тебе одну вещь, но обещай использовать её ради себя, а не меня.
— Клянусь! — легко согласился бывший инквизитор. Ведьма подозрительно смерила его взглядом, но не заметила фальши. Или не хотела заметить.
— Хорошо. Помнишь, я закончила лечение с помощью волшебной мази?
