Крикнув Горбачу, чтобы тот взял командование на себя, он стремглав бросился на княжеский двор. Окно девичьей гриднице по-прежнему было открыто. Однако от земли до него не меньше пяти с половиной аршин — как допрыгнуть? Владигор посмотрел по сторонам, надеясь отыскать если не лестницу, то хоть бревно или бочку, и увидел, что рядом с трудом переводит дух Чуча.
— За тобой, князь, бегать — хуже некуда. А уж мне, коротышке, подавно… Что, во дворец торопишься?
— Оттуда, как видишь, выбраться было проще, чем туда вернуться, — раздосадованно ответил Владигор.
— Я-то на что? — хмыкнул Чуча. — Ты борейцев как яблочные огрызки раскидывал, неужто меня, легонького, подкинуть не сможешь? А там небось веревка или ремни найдутся…
— Чуча, дружище, да твоей голове цены нет! — радостно воскликнул князь. — Ну-ка, лети!
Коротышка охнуть не успел — крепкие руки Владигора тут же подбросили его к самому окну гридницы. Похоже, лишь природная цепкость подземельщика уберегла Чучу от неизбежного падения и переломанных рук-ног. Схватившись обеими руками за оконный наличник, он некоторое время беспомощно болтался между небом и землей, поливая князя непонятными, но явно малопочтительными выражениями. Затем он все-таки нырнул в окошко и почти сразу к ногам Владигора упал конец прочной веревки. Остальное было делом нескольких мгновений.
Оказавшись в гриднице, заполненной недавними узниками подземного острога, юноша неожиданно сам стал их пленником. Отовсюду к нему тянулись руки, хватали за одежду, обнимали его пыльные сапоги… Князь растерялся. Ничего подобного не было, когда его воины переносили измученных людей в эту комнату, и вдруг — на тебе, нашли время выказывать благодарность! Видимо, только сейчас к ним пришло осознание близкой свободы.
Его вновь выручил находчивый оруженосец.
— Эй, малахольные! — гаркнул он. — Если не хотите вернуться в клетки, немедленно пропустите князя! — И добавил помягче: — Дело еще не кончено, а вы нас тут задерживаете… Нехорошо, братцы.
Люди расступились, и Владигор торопливо шагнул к двери. За ней, как он помнил, находился небольшой коридорчик, а в конце его — лестница, ведущая к верхним покоям.
В коридорчике никого не было. Оно и понятно: Климога всех стражников послал оборонять дворец. Напрасный труд. Не устоят наемники против гнева людского, сметут их в два счета! Вот только бы злодей в отместку не сотворил чего с Любавой, не удумал бы какой подлости напоследок! Оттого и спешил Владигор, оттого и тревожилось сердце, что догадывался он — на любое злодеяние способен сейчас Климога.
В три прыжка одолев лестничные ступени, он свернул за угол и — едва не угодил под удар борейского меча.
Стражники, которым ведено было рубить всякого, кто сунется к дверям горницы, толком даже не знали, что за девку стерегут, но службу свою несли как положено. Выскочивший из-за угла русоволосый парень сумел каким-то образом увернуться от меча, избежав мгновенной и легкой смерти. Ладно, тем хуже для него: дольше помирать придется.
Один стражник — долговязый, похожий на цаплю — шагнул вдоль стены, чтобы отрезать ловкачу путь к отступлению. Другой был старше и опытней напарника. Заподозрив неладное, он выставил меч вперед, а левой рукой судорожно потянул из-за пояса длинный кинжал с узорной рукоятью. Слишком длинный. Владигор нырнул под его правую руку и ладонью ударил стражника по левой: кинжал, так и не показав своей полномерной красы, вонзился в живот хозяина.
Бореец охнул, обмяк. Но Владигор не дал ему повалиться на пол. Схватил за пояс и, откинувшись на спину, бросил через себя. Грузное тело сшибло с ног долговязого, а затем… Затем князю ничего делать уже не понадобилось. Подоспевший Чуча дважды вскинул вверх руку с ножом и дважды опустил ее вниз. Со стражниками было покончено.
Только теперь Владигор сообразил, что его меч все это время оставался в ножнах. За подобную самонадеянность Филька наверняка обозвал бы его тупицей и молокососом. Подземельщик же просто пожал плечами, дескать, каждый сходит с ума по-своему.
Князь отмахнулся от его немого упрека. Не до упреков нынче. Он примерился к дверям горницы и что было силы ударил ногой промеж ясеневых створок. Они оказались на удивление хлипкими — слетели с петель от первого же удара.
Сначала он решил, что опоздал. Горница была пуста. Тщательно застеленная кровать, наполовину скрытая от посторонних глаз расписным айгурским балдахином, шкура снежного барса на полу, медное зеркало на стене, ажурный столик возле небольшого окна, забранного железной решеткой. То ли горница, то ли острог…
Однако Чуча, войдя следом, сразу ткнул пальцем в нижний край балдахина. Из-под него выглядывали остроносые кожаные сапожки. Князь стремительно шагнул вперед, сорвал балдахин с высоких прикроватных столбиков — и обмер. Молодая красавица, возникшая перед ним, лишь отдаленно была похожа на ту девушку-подростка, образ которой хранила его память. Он смотрел на нее, не в силах даже слова сказать.
Пылающее гневом и оттого еще более прекрасное лицо, широко распахнутые голубые глаза, густые светло-русые волосы, мягкой волной падающие на плечи… Гибкая фигура была напряжена и готова в любой момент отпрянуть в сторону или броситься на обидчика.
Да удивление крепкая девичья рука сжимала кинжал, в котором Владигор безошибочно признал тот самый, что отец вручил Любаве в давнюю кровавую ночь.
— Любавушка, — чуть слышно вымолвил он. — Сестрица моя…
Она сердито и недоверчиво посмотрела на юношу и вдруг заметила выбившийся из-под ворота кольчужной рубахи шнурок с медной медалькой: синегорский меч и две скрещенные стрелы — княжеский родовой знак! Голубые глаза изумленно округлились, кровь отхлынула от девичьего лица, и дрогнули побледневшие губы:
— Владий?..
Владигор в ответ лишь улыбнулся. И эта ничуть не изменившаяся за долгие годы мальчишеская улыбка развеяла последние сомнения Любавы. Уронив кинжал, она радостно взвизгнула и кинулась на шею вновь обретенному брату.
Оруженосец Чуча скромно потупил взор и отошел к окну, дабы своим присутствием не помешать излиянию родственных чувств. Из окна открывался вид на Княжескую башню и часть площади перед ней, где как раз в это время остатки наемного войска бросали оружие к ногам победителей. Довольный Чуча во все глаза следил за столь долгожданным зрелищем. В этом была непростительная для него, княжеского оруженосца, ошибка.
Никем не замеченный, в дверном проеме появился Климога. Еще в коридоре, наткнувшись на мертвые тела стражников, он догадался, какая встреча ожидает его в горнице. И теперь, обнажив меч, Климога изготовился к прыжку.
