— Я всегда буду благодарен тебе за всё. — опустил взгляд к бетону дворика Вильм, — И никогда не забываю о своей вине перед единственным настоящим другом. Именно потому и хочу хоть так — вернуть то, что ты потерял во многом из-за меня…
…Это было правдой. Участие рыжего Вильма в том, что Виктор оказался там, где он сейчас находился, было значительным и весомым. Именно Вильм уговорил Лорда принять участие в заговоре против императора. Хотя и вины со своей собственной глупости Виктор не снимал. Сам был хорош, идиот!
… Лорд был крайне необходим заговорщикам. Не столько он сам — сколько его имя, огромный авторитет в армейских кругах и созданный имперской пропагандой образ национального героя.
То были дни его триумфа и всенародного почитания. Кумир обывателей! Народный любимец! Баловень судьбы! Герой, счастливчик и виновник тревожных снов множества женщин различных возрастов и степени свежести!
Самый молодой генерал за всю многовековую историю Империи! Командир бригады сил специальных операций — с не меняющимся с самых кадетских времен, позывным: «Лорд».
Всенародным героем Виктора сделал беспощадный медийный пиар еще во времена прохождения практики в специальных подразделениях. Нет, он и на самом деле был героем, даже в генеральском чине продолжавшим лично ходить в лихие рейды по бывшим окраинам империи. Тогда, когда еще можно было выбираться за пределы купола — пусть и на не слишком долгое время.
Империя ушла, укрылась под защитой, а на её прежние владения, волна за волной накатывались орды варваров. Тирийских, чинайских, мерабских и прочих — коих за пределами её бывших границ было великое множество.
Зачем командованию и правительству нужны были теперь уже совершенно бесполезные земли, завоеванные многие столетия назад? Имели ли эти рейды, зачастую сопряженные с весомыми потерями среди бойцов — хоть какую-то целесообразность? Маловероятно. Под прикрытием армии гражданские вывозили под защиту купола сущий мизер из всего оставленного. Впрочем, в то шальное и лихое, веселое время Виктор не задавался подобными вопросами. Во всяком случае — не задумывался об этом слишком надолго.
Ведь у него было все, чего так жаждет молодость: слава, узнаваемость, обожание обывателей, паблисити, интервью, портреты, висящие едва ли не на каждом углу. Интрижки с самыми красивыми и известными женщинами, жаждущими внимания молодого генерала, хотя бы для того, чтобы еще чаще мелькать в новостной ленте и быть обсуждаемыми за роман с героем и любимцем народа.
Виктор же в результате всего этого получил неизбежное головокружение и переоценку собственной значимости в этом мире…
Сейчас он несомненно знал ответ на вопрос — «зачем?». Пропаганда! Банальная пропаганда на фоне бедственного реального положения дел в империи. Своего рода — «реалити-шоу». Обыватели следили за успехами героев во внешнем мире и не столь часто задумывались о своем собственном нынешнем существовании. Пропаганда — плюс извечная дубовая бестолковость любого армейского командования, в стиле: «никому не уступим и дюйма своего жизненного пространства — и точка».
С каждым месяцем вылазки за пределы защищенной зоны становились все более короткими. Ситуация вне купола не располагала к продолжительным прогулкам вне защиты. Все чаще и чаще группы и отряды теряли бойцов уже после возвращения назад. Они просто умирали от последствий этих рейдов. Вот тогда, даже самому последнему глупцу стало совершенно ясно, что Империя умирала. Скорее даже — она уже была мертва и просто агонизировала, перед тем как окончательно испустить дух! Да — огромная когда-то империя, занимавшая чуть ли не половину планеты, а ныне сжавшаяся до размеров купола — пусть и немалого, но все же ограничивающего её былую бескрайность — все еще продолжала горделиво и напыщенно именовать себя таковой!
Наверное, стареющему и дряхлеющему, начинающему впадать в маразм императору, правящему уже четвертый десяток лет, столь же плюгавому и жалкому, как и остатки его некогда могучей державы — так было менее обидно осознавать нынешнее положение вещей и свою собственную значительность.
Под куполом продолжала набирать силу «Новая Святая Инквизиция». И вскоре распоясалась до самого крайнего предела. Люди изгонялись через шлюзы на верную смерть с абсурдной формулировкой: «За грехи», за которой могло скрываться что угодно. Самое мелкое и незначительное правонарушение.
Смиренно терпеть подобное положение вещей хотелось далеко не всем. Даже в кругах достаточно близко приближенных к трону назревало все большее недовольство.
Заговорщики хотели сделать Лорда своим знаменем. За ним — молодым, решительным и харизматичным, прославленным героем последней и нескольких других войн — пошли бы многие.
Желал ли того он сам? Ну, если можно так выразиться — Виктор этому не противился.
Хотя в случае успеха мятежа и воплощения их замыслов — лично он не собирался взбираться на вершину Олимпа. Политика и власть совершенно не привлекали молодого генерала сил специальных операций. Просто он, как и многие вокруг, совершенно четко понимал, что империя нуждается в коренных преобразованиях и новых решениях.
Лорда посвятил и втянул в провалившийся еще на стадии подготовки заговор, рыжий Вильм. К тому времени бывший напарник был вынужден по ранению оставить службу, с головой ушел в активную политическую деятельность «на гражданке» и даже успел сделать там весьма неплохую карьеру. Звание героя, пострадавшего за отчизну, неплохо тому способствовало.
…Вильям ухитрился не быть уличенным в участии в заговоре, а Лорд, которого именно он втянул во все это — был арестован посреди жаркой ночи, прямо в постели очередной пассии.
…На допросах генерал ничего не сказал о бывшем сослуживце. А скрывать своего отношения к сложившейся ситуации и лично к правящему маразматику не посчитал нужным.
Видимо поэтому следствие в отношении Лорда так и не перешло к стадии «активных методов», противостоять которым не смог бы ни один человек. Он ведь и без того добровольно признался в своем неприятии нынешнего строя и желании сломать его. А может еще и потому, что следственную бригаду возглавлял его бывший сослуживец, когда-то, также как и рыжий Вильм по состоянию здоровья ушедший из армии в структуру имперской безопасности, с которым в их боевом прошлом у Лорда были совместные операции и хорошие теплые отношения.
Так или иначе — Вильм остался на свободе и даже продолжил взлет к высочайшим вершинам имперской власти, а Лорда бессрочно и даже без официального приговора законопатили в тюрьму. На самые нижние подземные уровни. «Затрюмили», как весьма метко выражались её здешние постоянные обитатели.
Первое время Лорд ждал, что Вильм предпримет что-нибудь — дабы избавиться от пусть и замурованного в подземелье, но все еще живого и весьма опасного для себя свидетеля. Но время шло, а бывший генерал все еще оставался жить — не умерев ни от пищевого отравления, ни от сердечного приступа, ни от чего-нибудь еще…
Судя по всему — все же Вильм, действительно был ему другом. И хотя давно уже не был тем молодым, веселым и бесшабашным лейтенантом — местами оставался хоть и не прежним, но все же, человеком. И его, тайные визиты в тюрьму, имели под собой не только дружескую подоплеку, но и обуславливались неким немалым чувством вины перед товарищем еще с кадетских времен.
…Всенародная любовь, известность и почитание в одночасье сменились забвением и всеми прелестями особого тюремного режима.
Если бы не рыжий Вильм — Лорд, скорее всего давно сгнил бы заживо или повредился рассудком. Впрочем, с течением лет старого товарища уместнее было бы называть: «пузатым Вильмом». Он раздобрел, округлился лицом и брюхом, обзавелся парой подбородков и тяжелой отдышкой… И очень высоко поднялся.
Почему мятежного генерала вообще оставили в живых?
Лорд не верил словам Вильма о том, что это целиком заслуга рыжего и других высокопоставленных уцелевших заговорщиков. Сам Виктор склонен был думать, что остался таковым «на всякий случай». Почти немыслимый в нынешней империи, но все же. Параноик-император больше всего в жизни боящийся заговоров, решил оставить в своем рукаве козырь в виде народного любимца. Если бы дело дошло до крайности и еще одного более серьезного бунта — возмущенном гражданам империи был бы предъявлен, хоть и полинялый, но все же герой нации, который увел бы возмущение черни в сторону от высшего руководства. Массы были бы как всегда одурачены, а ему — Лорду, даже возможно предоставлен какой-то громко называющийся, но номинальный пост. Чисто для успокоения народных волнений.
