Я тут же сделал несколько глотков. На вкус очень даже неплохо. Непривычно и неплохо. Можно сказать, мне понравилось.
Люди хлопали меня по плечам и спине, говорили что-то одобрительное, но я просто пытался перевести дух — этот бой дался мне нелегко.
— Молодец, парень, — услышал я и все же повернул голову, чтобы разглядеть, кто это.
Передо мной стоял Олаф и улыбался.
— А ты хитрец!
— Почему? — прохрипел я.
— Столько лет живешь на нашем острове и не знаешь наших традиций и обычаев?
Черт. Опять я где-то прокололся? Вот как тут отыгрывать свою роль, если нет возможности ознакомиться даже с предысторией собственного персонажа?
Я пожал плечами.
— Бывает и так. Я был занят другими делами, и не всегда слушал, что мне говорят. Так что же я нарушил?
— Да ничего, — хмыкнул Олаф, — на хольмганг обычно берут топоры или мечи. Сражаются только ими и защищаются щитами. Никакой брони. Считается, что только такое оружие достойно для священного боя. Копья — для трусов, пытающихся держаться от противника подальше. А уж бросить во врага топор…
Я вновь пожал плечами.
— Я доказал, что прав. А что до топора — Хрольф сам просил убить его, бросить топор.
— Он хотел, чтобы ты бросил топор на землю, — поправил меня Олаф.
— Откуда ты знаешь, что он хотел? — усмехнулся я. — Я вот думаю, что Хрольф хотел смерти. Ведь он солгал, и его ложь обесчестила его. Я помог ему — позволил уйти к Орту как воину, а не как лжецу.
Воины, стоявшие вокруг и слушавшие наш разговор, одобрительно загудели.
— Ты действительно хитрец! — рассмеялся Олаф, хлопнув меня по плечу так, что я чуть не рухнул на землю, чем вызвал смех у окружающих.
— Боги явили свою волю! — раздался голос Гуннара, и все замолкли.
Гуннар прижал тело Хрольфа ногой к земле, одной рукой вытащил секиру из раны, а затем шагнул к одному из воинов, все еще державшему кольчужную рубаху Хрольфа и цепь тэна, забрал и их, после чего повернулся ко мне и протянул все это мне.
— Ты по праву заслужил эти трофеи, Рморнод-Хитрец.
Я кивнул и принял из его рук весь этот металлолом. Веса там было столько, что я чуть не уронил все в грязь под ногами.
— Это не мое, — тихо сказал я, — указывая на цепь тэна.
— Эта цепь была у Хрольфа, когда ты его победил, — сказал Гуннар.
— Эта цепь досталась ему обманом. Как я говорил раньше, и что доказал в бою — тэн передал ее тебе, Гуннар.
Несколько секунд Гуннар с недоумением рассматривал меня, а затем благодарно кивнул, шагнул вперед и забрал цепь.
Надо же, еще удивляется? Я, конечно, все понимаю, но если я сейчас стану тэном — вряд ли кто-то из этих воинов пойдет за мной. Я ведь чужак для них. А вот что мне предложат новую дуэль за право называться тэном — я даже не сомневался.
И я был уверен — второй поединок я не переживу. Так что нет уж. На фиг-на фиг.
Отчего-то мне казалось, что тэном я еще смогу стать. Но сначала надо набраться сил и вообще, освоиться здесь. А то ведь ничего не знаю…
А тем временем Гуннар начал новое действо.
Он поднял цепь тэна над собой и произнес:
— Рморнод доказал, что наш тэн завещал мне свою цепь. А раз так, то мы будем делать так, как и велел Ульф…
Гуннар надел на себя цепь, поправил ее на груди и закончил:
— Отправимся на юг, к отшельнику, который сможет помочь нам сохранить клан!
Нестройные возгласы подсказали мне — не все хотят идти непонятно куда. Впрочем, не все были согласны и с Хрольфом. Наверняка у нескольких воинов была мысль попросту сдаться ярлу, когда его воины вновь покажутся на острове.
— Собираемся и идем, — приказал Гуннар. ‒ У нас не так много времени…
— Мой тэн, — позвал я.
Гуннар повернулся ко мне с тревогой и удивлением в глазах.
— Что ты хотел, Хитрец?
Ну вот, кажется, ко мне прилипло это прозвище. А впрочем…почему бы и нет? Нормальное прозвище, ничем не хуже всяких там «Молний», «Кровавых кулаков» и «Разрушителей». Хотя именно эта кличка может мне и выйти боком — какой нормальный человек захочет иметь дело с тем, кого зовут «хитрецом»?
— Я хотел спросить, — сказал я смотревшему на меня с немым вопросом во взгляде Гуннару, — что мы будем делать с драккарами врага?
— Драккарами? — не понял Гуннар.
— Он имеет ввиду боевые ладьи, мой тэн, — встрял Асманд.
Гуннар задумался лишь на секунду.
— Сожжем. Они не должны достаться воинам ярла, — наконец заключил он.
— А может, заберем себе? — осторожно предложил я.
Гуннар снова задумался.
— Мы можем дойти на них до фьорда на юге, — сказал он, — но это слишком опасно. По пути нас могут встретить ладьи ярла…
— А сколько нужно людей для того, чтобы управлять ладьей? — поинтересовался я.
— Двоих или троих опытных мореплавателей должно хватить, — подумав, ответил Гуннар. — Говори прямо, что ты задумал, Рморнод.
Вот так вот, уже не «нод», но и не «Р`мор» — новый тэн словно бы специально подчеркивает, что не презирает меня, но и не считает своим (даже несмотря на то, что фактически я его сделал тэном) и называет так странно, объединив имя и племя в одно слово.
— Я думаю, — начал я, тщательно взвешивая слова (еще не хватало напороться на очередную традицию или обычаи). Только-только ко мне начали относиться если не дружественно, то хотя бы благожелательно, — что нам стоило бы забрать ладьи себе. Они могут нам пригодиться…
— Нас слишком мало, — покачал головой Гуннар, — мы не можем так рисковать. Нужно выполнить последнюю волю Ульфа, иначе какие мы хирдманы?
— Поход к отшельнику ‒ лишь начало, — не согласился я, — отшельник укажет нам путь на длинную землю. Как мы будем добираться до нее?
Вполне возможно, что я сейчас сяду в лужу снова, если выяснится, что «Длинная земля» находится за «той горой и лесом». Но меня жутко душила жаба бросать корабли и кучу оружия. Что-то мне подсказывало, что именно оно здесь ценится наиболее высоко, и что деньги нам очень даже понадобятся. В какой игре они были не нужны?
Гуннар снова задумался, а затем сказал:
— Ты прав. Оружие и ладьи нам пригодятся. Но оружие есть и у нас, а ладья Ульфа все еще стоит у пристани Лейра.
— Оружие и корабли никогда не будут лишними, мой тэн, — послышался голос Асманда.
— И что ты предлагаешь, старый Асманд? — хмыкнул Гуннар.
— Я согласен с нодом, драккар стоит увести отсюда, — начал Асманд, — он сможет послужить нам добрую службу. Как я слышал, у ярла отличные плотники, и их корабли легко переплывут Стылое море.
— Но кто его поведет? Нод?
— Я бы помог ему. Если боги будут милосердны… — начал было старик, но его перебил выступивший вперед Олаф:
— Ха! Старик и нод на боевой ладье! Проще ее сжечь, чем мучать такой славный корабль. Мой тэн! Если позволишь, я поплыву с ними. Милость богов — уже немало, но если добавить мое умение справляться с парусом…
— Ты опытный мореплаватель, Олаф, — сказал Гуннар, — зачем тебе так рисковать?
— Так ведь мы не будем плыть без груза, — усмехнулся Олаф, — думаю, часть оружия станет достойной оплатой за то, что я приведу корабль в фьорд Нуки.
— Если вы доведете корабль во фьорд Нуки — двадцать лезвий и десять щитов станут вашими.
— Достойная награда, мой тэн, — прохрипел старик.
— Если мы сумеем поделить ее между собой, — усмехнулся Олаф.
— Сумеем, — уверенно ответил я, уже прикинув, что наверняка половину или около того попытается заграбастать себе Олаф. Ну и хрен с ним! У меня уже и так кое-чего подсобиралось. А пока плывем, может, еще чего себе присмотрю.
— Тогда решили, — кивнул Гуннар, — мы загрузим ладью, и вы отправитесь.
— А вторую? — спросил я.
— Вторую мы сожжем, — ответил Гуннар, — из нас всех только Олаф надолго выходил в море.
— Ты сам не раз был в походах, Гуннар, — ответил Олаф.
— Как воин, — поправил его Гуннар, — я никогда не был на весле и не правил парус.
— Значит, решено! — проскрипел старик. — Начинайте таскать оружие к кораблю — у нас не так много времени…
