могу поведать об этом, но долгие затянутые литургии лишь отнимут поистине драгоценное время.
Достопочтенный гость ещё раз взглянул на прекрасную женщину и высказал: — Мистер Релла, не сомневаюсь в ваших познаниях об искусстве, и, несомненно, я бы выделил охотно время на интересную беседу. Уж поверьте, эти гады, что окружают меня… — он оглядел прислужников разом, — могут разве расстроить меня очередными жалобами и новостями не самыми важными, а о великом ни слова.
— Ваше Величество, холст, что перед Вами, написан именно мной, в те годы, когда я мог лично перенести всю красоту позирующей красками, подбирая натуралистические оттенки, для большей подлинности, дабы сохранить этот момент навсегда…
Леди Маргарет внимательно слушала мужчин, переводя взгляд то на беседующих, но на молчаливый портрет, и, казалось, от него она слышала гораздо больше, чем от обмена любезностями между супругом и королём. Её не покидало ощущение, что теперь с дюжиной прислужников, ею самой, и остальными, в их гостиной появилась она, та прекрасная дама с холста, и этот визит совсем не радовал. Статная женщина, стоявшая в дверном проёме, скрестила руки между пальцев, всё сильнее сжимая их, до боли, едва прикусив губу, она старалась не терять самообладания, и как бы не нравилось общее почитание умершей женщины, ревность переполняла до краёв.
— Мистер Релла, вы верно поняли мой визит, он никак не связан с искусством, вашим садом и чудесным домом. Речь пойдёт о делах насущных, о благополучии наших семей, нашей земли, всего королевства.
— Ваше Величество, но что я… — часовщик смутился от услышанного, никак не понимая намёков, — я окажу любую помощь, какую буду в состоянии оказать. И раз Ваше Величество лично пожаловал ко мне, сдаётся мне дело действительно важное.
— Это, несомненно, так! Я не приемлю ходить вокруг да около, юлить, и всегда говорить прямо и открыто, и сейчас я веду беседу с вами не как король, а как простой человек. Человек, которому нужна ваша помощь. В нынешнее время выживают только те, кто держится рядом сильных мира сего, одиночество может загнать в такой угол, из которого после выбраться будет практически невозможно. Выживает объединённая сильная стая. И к тому же пора проявить себя в полной мере, отдать долг короне, ради всеобщего благополучия.
— О каком долге идёт речь? — хозяин дома смутился и недоумённо оглядывался вокруг. Неужели его забирают на войну, и только подумал об этом, как остолбенел от изумления. Считая, что все военные действия прошли, успокаивая себя и семью, что тяготы, пережитые в тяжёлые времена, прошли, но, видимо, не совсем так. Из глубин мыслей всплыли воспоминания о сражениях, что устраивал ему отец, упорно готовя сына не только к семейному мастерству, но и к умению отстоять свою честь и любимых дорогих людей.
— О как долго не расчехлял меч, что достался мне от отца, я даже забыл, какой он был увесистый, да так, что, помахав им несколько раз, плечо ныло и не позволяло двигать рукой… — подумал про себя мистер Релла, но был удивлён продолжением монолога.
— Королевство в нынешние времена находится в упадочном состоянии. Прошедшая война оставила неизгладимый след не только по всей ее территории, но и во всех в ней живущих. Многие потеряли близких, лишились своего крова, нажитого, личного…
Мастер по часам снова отвлёкся мыслями от болтающего гостя, совсем не улавливая суть его слов, задумавшись о тех людях, кто жил поодаль, решив, что соседи остались без крыши в преддверии осенних дней, и неужели король повелит принять бедолаг у себя… Нет, нет, это никак не допустимо. Я готов найти для каждого проходимца должную работу, но делить с ними кров никак не смогу… Но как вежливо отказать королевской просьбе, а если не просьба, а указ, что тогда… тогда я оставлю этот притон и с семьёй явно покину более ненавистное место… но здесь столько того, что держит меня… — думая об этом, мужчина невольно взглянул на висящий портрет. Супруга, стоявшая рядом, обратила внимания на его взгляд и ненароком посмотрела туда же. Красивая, нежная, изящная, она так грациозно сидела на софе, и так легко это давалось. Мысли Маргарет отнесли её в те времена, когда каждое движение истиной леди оттачивалось часами. Изящная походка, аристократические манеры, лёгкие жесты и интонация голоса… ей приходилось обучаться всему самой, оттачивать новое обретённое мастерство в доходном доме, обвораживая постояльцев, захожих мужчин. Глаза наполнились печалью, горестью и завистью. Отведя взгляд в сторону, глубоко вздохнув, проглотив наплывающий в горле комок, снова улыбнулась, ближе подошла к мужу и взяла того под руку. Мужчина вздрогнул от неожиданного касания, одёрнулся, выйдя из затянутых мыслей.
— Не смею Вас перебивать, но готов поклясться всем чертям, я ничего не понимаю, о чём вы пытаетесь донести? Снова неспокойно на территории королевства? — наконец вопросил часовщик.
— И да, и нет. Положение действительно не лёгкое. Но я пришёл не рассказывать о тяготах государства, а с другими целями. Мы оба представители знатных семей, оба отцы, оба нацелены на то, чтобы наши отпрыски продолжали долгую счастливую жизнь, не расплачиваясь за те оплошности, что могли быть допущены. Никогда не сможешь узнать наперёд, какие поступки отразятся на их будущей жизни…
— Ваше Величество, прошу Вас… — монолог короля снова был перебит. За всю жизнь часовой мастер встречался с королевской персоной всего несколько раз, но те приемы проходили без личного общения, и до сих пор не мог подумать, как тяжело выносить его поток бессмысленных слов. И всё же понимая, что тем самым он может оскорбить правителя, терпеть этого больше не в состоянии.
— Да, я понимаю, да… — замешкавшейся мужчина явно нервничал, что не было похоже на него. Прислужники, стоявшие позади едва заметно переглядывались, не подавая вида странной ситуации. Обычно уверенный в себе, знающий цену каждому слову, сейчас смущается перед обычным горожанином. Сам король отступил, отстранившись от оппонента на полшага, тут же выдал.
— Я пришёл просить руки вашей дочери.
Хозяин дома несколько секунд вертел в мыслях услышанное, что вывело его из равновесия, на губах появилась едва уловимая улыбка. Напряжение внутри нарастало, что ему хотелось расхохотаться ему в лицо, но взяв себя в руки и, сделав серьёзный вид стал подбирать слова, как бы мягче можно отказать королю. И хоть прошло несколько секунд, казалось, его ответа дожидаются настолько долго, что уже просто невежливо молчать. Ощущая на себе порицающие взгляды гостей, он почувствовал на себе свербящий взор супруги. Яркие глаза блестели и были красноречивее любых слов. И все же опомнившись, он собрался мыслями и ответил: — Ваше
