испуганным взглядом посмотрела на девушку, прожигая её глазами.
— Я знала, что с тобой что-то не так! С самого первого дня было понятно, что ты не такая, как обычные люди, но я и предположить не могла, что ты ведьма! — прошипела она. Падчерица начала вертеть головой, пытаясь не согласиться с ней, сказать своё оправдание она так до сих пор не могла. Мачеха прошла в комнату и взяла со стола вторую туфельку.
— Это волшебство! Как я была слепа! Но ничего, правда восторжествует! Никакие чары не помогут тебе больше никогда! — женщина сунула туфельку в подол платья и вышла из комнаты. Вернувшись к гостям, она обнаружила, что дочери уже попытались примерить башмачок, но безрезультатно.
— В отличии от городских дам я прямо скажу, мои дочери ни за что бы не потеряли обувь и не оказались бы перед малознакомым мужчиной в неприглядном виде. — язвительно улыбнулась она.
— Есть ли в доме ещё девушки? — поинтересовался один из гвардейцев.
— О да, — произнесла она опечаленно, — Идёмте наверх. Но могу предупредить, это лишь потратит ваше время.
— Приказ короля гласит… — начал говорить посол, как тут же был перебит хозяйкой дома. — Да, да, каждая живущая.
Они поднялись на второй этаж, леди Маргарет любезно пригласила пройти в комнату Синди. Увидев пришедших королевских гвардейцев, девушка начала мычать и брыкаться, пытаясь встать с постели, но тело не слушалось, не позволяя даже подняться.
— Она давно больна, и к сожалению, никак не могла присутствовать на том чудесном балу. Но указ есть указ. — тихонько проговорила. — Вы позволите? — она протянула руку к мужчине, что нёс туфельку, вопросительно глядя на него. Тот немного помявшись, всё же передал хрустальный башмачок. Мачеха раскрыла ноги падчерицы, что до сих пор были в тяжёлых ожогах, и только преподнесла туфельку, чтобы надеть на ногу, как мужчина остановил её, высказав ненадобность примерки. Вздохнувшая женщина вернула туфельку стражнику и попросила покинуть покои.
Сцена двадцатая. Золушка и принц
Синди тихонько плакала. Весть о том, что принц продолжает поиски, тёплым огонёчком придавала сил и надежду. Тяжёлые мысли улетучились, а переполняющая радость трепетала в груди. Тонкая улыбка появилась на лице. Ей хотелось скорее встать с надоевшей постели, побежать к нему, чтобы только снова увидеть любимого. Но каждое, даже лёгкое движение причиняло жуткую боль, что невозможно было терпеть без слёз. Но теперь, превозмогавшая трудности, девушка старалась с каждым разом всё больше и больше, чтобы поскорее раны зажили.
Шли дни, недели, но улучшений так и не наблюдалось. Ожоги не покидали тело, причиняя ту же боль, что и в первый день. Подняться самостоятельно на ноги она не могла. Каждая прошедшая минута отдаляла её от любимого. Как он сейчас, помнит ли, продолжает ли искать… или уже нашёл ту самую, с которой давно счастлив? А если и найдёт, нужна ли ему будет с обожжёнными ногами и без голоса. Слёзы отчаяния и безответные вопросы стали преобладать над позитивным настроем, отправляя разум в глубинную тьму.
Кристофер не терял надежды в поисках, даже тогда, когда, казалось, прислужники обошли всех девушек королевства. Он направлял их все дальше и глубже в провинции и губернии. Чувствуя за собой глубокую вину, король потакал желаниям принца, чем окончательно опустошил казну. Трудные времена сказались на шатком здоровье старика, и вскоре он покинул наследника, оставив его управлять упадническим городом. Принц ответственно взялся за дело, посвятив свой труд отцу. Больше всего боясь, казаться плохим правителем в глазах ушедшего предка, молодой король издал немало реформ, что привело к скорейшему процветанию всей территории королевства. Но даже создавая новые законы, принимая заседания с новым молодым советом, он не забывал о той возлюбленной, что встретилась ему однажды. Оставив попытки отыскать ту самую девушку, он продолжал любить её в сердце, но, кроме неё больше никого туда не впустил. По истечении долгих лет король так и не женился, не оставил наследников, и какими бы ни были уговоры от придворных, он не подчинялся им. Кристофер стал последним представителем династии, и уже после его ухода королевство снова накрыли темные времена, способствующие войнами и междоусобицами.
Синди больше не вставала с постели. До конца своих дней она провела под бдительной опекой мачехи. Сводные сестры успешно вышли замуж, разъехались в далёкие города и больше никогда не навещали мать. Редкие письма стали единственной радостью для Маргарет. Тем добродушнее она ухаживала за падчерицей. Долгими вечерами мачеха читала вслух книги, рассказывала истории из прошлого, поведала о тех мечтах, что были у неё, когда она была такой же молодой, и к чему привёл поиск того самого, что казалось ей важным. Она практически не покидала комнаты падчерицы, всё чаще оставаясь спать там же. Огромный дом окончательно опустел тем весенним солнечным утром. Синди ушла во сне, спустя несколько лет после самого прекрасного дня в жизни и покоилась под увесистым дубом, ветви которого накрывали землю.
До последнего вздоха они хранили ту любовь, что вспыхнули между ними однажды. Но лишь с приходом смерти смогли встретиться снова и не отпускали друг друга больше никогда, вместе растворившись в вечности.
