только голос, но и сердце. Не стоит надеяться, что из этого может что-то получиться, — прошептала она очень тихо.
— Я ни на что не надеюсь, — ответила Вестания, хоть и сама не поняла, была это правда или ложь. — Фрикс помогал нам. Веспер тоже, и я благодарна. Мы обе, всем вам… Просто Фрикс… он почему-то всегда рядом, когда нужно.
— Ты ещё такая молодая. — Сказала Кирка, слегка улыбнувшись, — я понимаю, как девы падки на красоту парней. — Она рассмеялась, заставив Вестанию покрыться краской.
— Кирка, а как ты присоединилась к Сопротивлению? — спросила Теренея, внезапно перейдя с активисткой на «ты». Вестания не уставала поражаться прямотой и бестактностью своей сестры.
— Я из антропосов. — Ответила Кирка. — Северных племён, что живут на Пацифиде. Когда началось Сопротивление, в первый год после побега, Алкид искал людей. Мой народ продавал шкуры в Термине. В те годы, нас ещё подпускали к городам. Алкид хотел поддержки племён, хотел объединиться с антропосами, но вожди племён не привыкли вмешиваться в дела инландеров. Я поверила ему, как и ещё несколько храбрых воинов. Я бросила дом, чтобы драться здесь.
— Ты не скучаешь по семье?
Кирка качнула головой.
— Я не знаю, слышали вы об антропосах раньше, но про нас говорят, что мы не умеем любить. У нас есть друзья, родные, но мы ни к чему не привыкаем надолго. Всю жизнь моё племя двигалось с места на место, гнала оленей. Я решила, что лучше буду гнаться за идеей, которую дал Алкид. И за столько лет столько людей погибло. Все антропосы, мужчины, присоединившиеся к Алкиду, мой родной брат. Их всех не стало. А я жива.
Вестания пыталась разобрать в её голосе хотя бы тень скорби, но Кирка говорила на удивление ровным, бесстрастным голосом, так что звучала почти притворно, но возможно, она и правда привыкла ко всему, даже к потерям. На вид ей было не больше тридцати пяти, но она относилась к происходящему с высоты умудрённой годами пожилой женщины.
— Скоро мы выйдем в оссуарий, но будьте осторожны тут, — предупредила она. — На каждой дороге есть ловушки от незваных гостей.
Девочки осторожно перешагнули через едва заметную над полом прозрачную леску и Вестания с ужасом представила, чем чревато было её задеть.
529 день после конца отсчёта
Коридор уходил всё дальше. Костей здесь было много. Они были аккуратно сложены в причудливые узоры. Тусклый свет скромных огоньков от огарков свечей, что они несли, заставлял мрак отступать, закрывшись в миллионах глазниц неопознанных черепов, усмехавшихся своими широченными улыбками со стен многочисленных коридоров, что разбегались в разные стороны.
Теренея лишь с интересом и опаской поглядывала на хранителей Сопротивления, в то время как Вестания старалась смотреть под ноги, а не на них. Кирка, привыкшая к их присутствию, не удостаивала хранителей подземелий вниманием, просто продолжала вести сестёр к городу мёртвых.
— Кто построил это всё? — спросила Теренея после долгого молчания.
— Раньше здесь были шахты, — отозвалась Кирка. — Потом склеп.
— Сколько здесь… скелетов? — продолжила Теренея расспрос, по-прежнему опасливо озираясь по сторонам.
— Не считала. Примерно пять.
— Тысяч? — спросила Теренея, на что Кирка лишь усмехнулась.
— Миллионов, глупая, — заключила Вестания, пытаясь осмыслить масштабы массового захоронения. — Откуда они здесь взялись? И почему кому-то это понадобилось?
— Я покажу вам главную комнату Некрополя. Лучше увидеть, чем услышать.
Спустя четверть часа бесчисленных поворотов, коридоров и костей, она завела их в небольшой зал. Если в большинстве туннелей останки были уложены более-менее одинаково: разобранные на отдельные детали бывшие представители человечества — кости — аккуратно сложены друг на друга, черепа заботливо выстроены в ряд, то здесь все выглядело несколько иначе. Вмурованные в стены тесной комнаты, почти цельные скелеты изображали сцены из мировой летописи. В центре композиции, прямо на стене напротив вошедших, располагался удивительно огромный скелет. Вестания могла бы предположить, что его хозяин был никак не меньше двух метров ростом, да ещё и с непропорционально длинными конечностями относительно тела, с гигантской головой. Девушка лишь надеялась, что останки принадлежали нескольким людям, потому что очень боялась представить подобное существо с плотью и кожей. Уродливый скелет великана, стоявший в полный рост в горделивой, властной позе, протягивал хищную, жадную ладонь к тем, что располагались у него в ногах. Примерно дюжина человек, стоящих на коленях возле него, протягивали властелину подношения: свои собственные головы, снятые с пустых шейных позвонков, черепа каких-то животных, скорее всего, коров, как могла посудить Вестания, но хуже всего — совсем крошечные скелетики детей. Во второй руке, обращённой на правую часть помещения, чудовище, по задумке художника, сжимало в руке скипетр, длинную кость, увенчанную разбитым черепом, так что трещина проходила через всё бывшее лицо. С противоположной стороны от властелина мертвецов, куда указывала треснутая черепушка, также из костей были изображены десятки крестов поверх тех же маленьких детских голов. Шагнув внутрь, Кирка поднесла свечу поближе к стене. Внизу, под основной картиной, была выгравирована пояснительная надпись: «После многолетних экспериментов над людьми и казней, кладбища крайних земель стали переполнены и опасны для населения. На 13 год после начала отсчёта III эры все захоронения были дезинфицированы и свезены сюда, в Термину, где из них возвели Памятник Скорби Падшим Во Имя Государства».
— Тринадцатый год третьей эры, — прочитала Теренея вслух. — Это было давно?
— Давно, — кивнула Вестания. — Почти за двести лет до окончания отсчёта.
— Что за эксперименты? И кто их ставил? — спросила Тера у Кирки. Та отошла к центру зала и направила свет свечи на огромный скелет в середине.
— Власти. — Ответила женщина. — Они до сих пор проводят опыты над людьми. Если бы вы не выбрались из Акрополя, могло бы произойти страшное.
Всё теперь казалось ей логичным. Все те, кто примкнули к Алкиду знали, за что им драться. Тем, кто сомневался, стоила ли революция их жизни, достаточно было увидеть катакомбы и эту комнату, чтобы понять, сколько крови было на руках Акрополя. Вестания много слышала о том, что происходит с заключёнными, приговорёнными к смерти, слышала о том, куда отправляют детей-отказников, Акрополь уже не одну эру готовился к чему-то, не зря ведь из года в год все попытки активистов ввести закон о запрете экспериментов над людьми, оставались напрасными. Никто не знал, что именно исследовали в лабораториях.
Сопротивление не было поднято Алкидом, всё началось намного раньше, ещё когда эти кости возложили здесь, они уже хотели продемонстрировать ту губительную силу, что имели в своих руках власти. Алкид просто продолжил их идею и перешёл к открытым
