— Оранжевая или красная магия это когда ты используешь свою магию?
— Оранжевая или красная вязь. — Досадно поморщился Лаер. — В твоем распоряжении только магия внешнего мира. Ты не можешь использовать собственную магию. Ты можешь лишь видеть, что ее используют, и почти всегда в случае против тебя. Проклятия, сглазы, наговоры, убийства — слишком сильные заклятия чтобы использовать внешнюю магию. Тратить свою — безрассудство, а вот оборачивать чужую против ее же хозяина, но это лишь в тех случаях, когда все нужно провести тихо и быстро. В боях чаще используется внешний резерв — своеобразный накопитель магии расходующийся на любые заклинания, на такие которые причиняют вред другому человеку требуется больше магии, поэтому резерв расширяют. Странное совпадение — чем выше маг на карьерной лестнице — тем больше его резерв…
Уна испуганно посмотрела на Хранителя. Лаер спохватившись, стер хищное выражение с лица.
— Я маг? — чуть погодя едва слышно вопросила Уна.
Лаер чуть прищурился. Разумеется нет. Талант — это нечто, способное сравняться мощью с Хранителем. Но собственная сила не подчиняется им, подавляет их волю и разум. Ноктур считал, что Таланты — переделанные маги и недоделанные Хранители.
— Да.
— Почему я? — Девушка со смесью обиды и тайной гордости посмотрела на Хранителя.
— На этот вопрос ответ не даст никто. Слишком много гипотез пробуждения магии в человеке. Лично я склоняюсь к мысли о восприимчивости, вследствие врожденного слабого ореола.
— Я буду духоловом?
— Возможно. Судя по твоей силе, ты способна достигнуть уровня Ирте Рийского…
Уна испуганно побледнела. Ну да, Лаер запоздало вспомнил, как действует это имя на малограмотный народ задуренный сказками Храма. Да и на несведущий, хотя и образованный круг Рийский тоже действовал как красная тряпка на быка.
— Регенерат? — нахмурившись, осведомилась девушка.
— Что? — сдержал ироничную ухмылку Лаер.
— Ну, этот… дегенерат…
— Ренегат.
Ирте Рийский — легендарный маг-духолов, несоизмеримой силы. Любимец Мийского скита, приближенный ко двору правителя Мии. Оплот Высшего Совета государства, в тесном родстве и конкуренции влиячния с самим мийским Хранителем Атером, Ирте Рийскому предрекали быть первым лицом Правителя, самым молодым за всю историю наставником скита Мии, а впоследствии и доверенным Хранителя Атера. Умный, дипломатичный, талантливый, харизматичный, многообещающий молодой человек, которому пророчили головокружительную карьеру. Однако у Ирте были другие планы. В Видэллском хранилище артефактов, имелась безделица способная концентрировать мощные очаги магии. И Ирте попытался стянуть ее. Не один конечно, а с помощью обожающих его последователей, с открытым ртом внимающих каждому его слову, способных, как и умереть, так и убить за своего лидера. Зачем Рийскому нужен был этот артефакт понять не сложно — такая штуковина на черном рынке стоит не одно состояние. А деньги играют ведущую роль в достижении больших целей, таких как построение собственной империи, например. Здесь продал, а там купил. Цены на людей, их расположение и услуги диктуются их высокими должностями. Только Рийский не учел, что хранилище охраняется коварной магией Хранителей. Схватить его не удалось элитному отряду боевых магов, понесшему колоссальные потери в противостоянии лишь одному Рийскому, на тот момент, с почти перебитыми последователями. Даже подоспевшим Хранителям не удалось пленить его. Только его прихвостней. Рийский сбежал, омыв позором и горячей ненавистью со стороны Храмов свое имя на долгое время, если не навсегда.
— При всем том, что он сотворил, нельзя не отметить его величия, — безапиляционном тоном сказал Лаер. — До него не известен ни один случай столь неравного и почти выигранного боя.
Уна задумчиво кивнула, хотя по одному взгляду на ее недовольное лицо, было совершенно ясно, что она думает об обратном. Смотритель, ехавший впереди, рассеянно оглянулся.
— Господин, впереди стены Орна…
Лаер кивнул. Орн — небольшой город. Даже скорее большое село обнесенное стеной. Сегодня они переночуют там, а с утра тронутся по Торговому тракту в Вицу.
— А как его зовут? — шепотом поинтересовалась девушка, глядя в спину Смотрителя.
— Его? Не знаю. — Раздраженно повел плечом Лаер.
— Как не знаешь? — несказанно озадачилась Уна.
Лаер недовольно посмотрел на нее стараясь донести мысль о том, что имя слуги ему ни к чему. Но не смог. Уна выглядела все такой же бесконечно удивленной, как служка из скита, которому в детстве уронили на затылок чугунную сковороду.
Ворота Орна были распахнуты, Лаер вел коня впереди предоставив Уне и Смотрителю шушукаться без своего давящего присутствия. Предместья будто вымерли, старые обветшалые хибарки с зияющим чернотой провалом окна, кучковались близ рва у стен Орна. Стражник облаченный в проржавевшие доспехи и лениво грызущий яблоко, опираясь на алебарду, заметив подъезжающих путников крикнул:
— Серебр за каждого за вход!
— Давай, — согласно кивнул Хранитель.
— Чего… — грозно начал сиплый голос из-за ворот. Затем его обладатель глядевший в щелку испуганно ахнул и выкатившись из-за двери замер в глубоком поклоне.
— Этот благочестивый страж порядка предложил нам за въезд по сребру. Каждому, — с убийственной вежливостью пояснил Лаер.
Первый, недоуменно уставился на второго аж выронив от удивления яблоко. Затем перевел взгляд на иронично улыбающегося Лаера и его подъехавших спутников. Глаза стражника испуганно расширились, и он тоже поспешно согнулся в поклоне.
Деньги отдали. Три засаленные до ужаса монеты, которые со звоном упали на каменную кладку когда спешившийся Хранитель брезгливо сжал протянутую ладонь, позволяя монетам упасть мимо своей руки.
— Подбери, — кинул через плечо Смотрителю.
— Не смей! — удержала девушка склонившегося слугу, под три удивленных пары глаз.
Хранитель нахмурился глядя на побледневшую девушку храбро вскинувшую подбородок, и удерживающая мертвой хваткой плечи Смотрителя, застывшего в нелепом полупоклоне.
— Пусть сам подбирает, если ему надо, вот! — громко заявила она.
Лаер обескуражено склонил голову набок, под изумленно притихшую улицу. Разом повеяло холодом. У Смотрителя от ужаса подгибались колени, но его удерживала Уна посчитавшая попытки Смотрителя упасть за желание поднять проклятые монеты.
— Девочка… ты бы того… не перечила хозяину… — слабым голосом посоветовал взопревший стражник.
— Он мне не!..
— Заткнулась. — Лаер произнес это спокойно, даже вежливо, но вот лед глаз, способный заморозить солнце, управлял чужим эмоциональным состоянием не хуже порабощающей магии.
