— Столько, сколько понадобится, — чуть погодя неохотно ответил Хранитель наблюдая за ним сквозь полуприкрытые глаза. — Зависит от ее способностей. Может учиться и десять лет и четыре года.
— Я… — Милитар запнулся и в одночасье выпалил, — я люблю ее!..
— И что? — тепло пламени камина лениво скользило по усталому телу, напуская сонливость.
Милитар непонимающе воззрился на Хранителя не проникшегося торжественностью момента.
— И хочу жениться на ней, — недоуменно закончил он.
— Женись, — великодушно разрешил Лаер.
Милитар потерянно смотрел на засыпающего Хранителя. Так и не дождавшись признаков оживленности или хотя бы вежливого интереса, тихо покинул комнату плотно притворив за собой дверь.
Лаер почувствовал Смотрителя присевшего возле камина.
— Смотри, чтобы не угасло пламя, — тихо наказал он прежде чем кануть в небытие.
Лаер просыпался несколько раз — при слишком резких движениях Смотрителя. Несколько мгновений морозил выпрямленную спину слуги взглядом, удовлетворенно слушая тихое сбивчивое от страха дыхание и снова засыпал. Без сновидений.
Изнемогающий Алдор остановился у ручья. Но отворотил он темные воды от протянутой длани страждущего. С высоты камнем упала орлица, узревшая заточение мучительницы, и напоила своей кровью Алдора. Смилостивился великий Алдор и вдохнув в умирающею птицу жизнь, обратил в девушку. Нарек ее Мией и повелел увести людей за собой на юг. Повиновалась Мия.
"Слово о Начале времени, и конце Хаоса. Слово об Избавителе Алдоре, и матери тьмы Фесе."
Утро началось до восхода. Проклятые коровы.
Лаер неслышно поднялся, удовлетворенно заметив, что количество дров в поленнице заметно уменьшилось, комната протопилась на столько что лоб, спину и грудь Хранителя усеяли липкие бисеринки пота, а Смотритель прикорнул подле самого камина, в опасной близости от танцующих язычков.
Распахнув арочную дверь, Лаер ощутил холодный укус предрассветной прохлады поселившейся в доме. И с омерзением стянув липкую рубашку, сбросил ее под ноги. Он видел бочку с водой у калитки. Нужно срочно смыть эту липкую гадость. Лаер практически выбежал на улицу, не обращая внимания, как от разгоряченной кожи исходит легкий пар в морозной тиши утра.
Поверхность воды сковала тонкая корочка льда, Лаер чуть надавил. Ладонь провалилась в сковывающую стужу воды. То, что нужно. Хранитель резко окунул голову в бочку. Дождавшись пока мириады тонких иголочек пронзают сознание до боли, затем невыносимого жара, и наконец кристальной чистоты. Сняв сапоги и отставив их в сторону, Лаер накренил бочку, опорожнив ее наполовину, и оставшееся опрокинул на себя.
С минуту постоял, привыкая к ощущению пламени под кожей и на ней, и заключив. что жить можно, подхватил сапоги и зашагал к дому.
Хранитель, оставляя влажные следы и множественные потеки на деревянном полу не торопясь пересекал холл. С лестницы раздался изумленный вздох. Лаер вскинул голову, внимательно глядя на покрасневшую и изумленную девушку. Ну да, он наполовину раздет, а мокрые штаны плотно обтягивают ноги. И что такого-то?
Девушка смущенно отвела лучистый взор. А его это даже начало забавлять. Лаер ухмыльнулся, выступив в полосу багрового света из запыленного окна над лестницей. Физически ощущая как слабые рассветные лучи, преломляясь на влажных дорожках сбегающих по плечам и груди насыщают кожу теплым, зачаровывающим светом.
Покраснела еще больше. Как же давно он не встречал столь наивную простоту. Лаер прикусил губу, сдерживая довольную улыбку. О чем он думает вообще?
— Уна? — утомленный голос ее матери, разорвал наполненную волнительной тревогой тишину. — Господин Хранитель!..
Лаер повернулся в сторону сеней — да, странная женщина, ты права, и это действительно он. Мокрый и уже подмерзающий. Из каминной залы зевая и потягиваясь, вышел Смотритель. Заметив хозяина и едва не вывихнув челюсть в зевке, поспешно кинулся к котомкам за одеждой.
Женщина устало махнула рукой дочери, чтобы та шла наверх и почтенно посмотрев на Лаера, кивнула в сторону кухни с уже доносившемся запахом шкварчащего мяса.
— Прошу вас, господин, разделить с нами утреннюю трапезу… — женщина, дождавшись сухого кивка Хранителя, пошла отдавать распоряжения в кухню.
Лаер, отобрав у подбежавшего Хранителя чистую сухую одежду, начал переодеваться тут же в холле, введя в смущение служанку шедшую с корзинкой в сени.
Хранитель односложно отвечал на скупые вопросы матери Таланта за столом. Смотритель вместе с домашней прислугой завтракал за печью, несмотря на все увещевания женщины, поняв все по одному взгляду на Хранителя. Девушка присоединилась позже, чуть поклевав пшенную кашу и половину морковки. Экономичная какая, практично заметил Лаер.
Собирались, долго, муторно и слезно. Точнее, Хранитель, просидевший за скучной книгой в ожидании у камина два с половиной часа, мог бы уехать сразу же после завтрака, но сложная женская природа в содействии с загадочной логикой способна была растянуть простейшее задание едва не на половину дня. Терпеливо советующий и подгоняющий женский батальон Смотритель уже готов был взмолиться о пощаде, когда Уна крайне задумчиво, все же заключила:
— Кажется все.
Лаер терпеливо сносил дружный прощальный вой, сопровождающий их отбытие. Судя по всему, проститься вышла большая часть села. Отец Таланта, безуспешно взывающий к благородству Хранителя, почти рыдал на плече у дочери, утешавшей растерянного Милитара. "Глянь, как будто знают, на что обречена эта девушка", — с нехорошей улыбкой подумал Лаер. Конь Хранителя несказанно почтенный честью везти любимого хозяина стоял как вкопанный, зло отмахиваясь от излишне близко подошедших к Лаеру людей длинный пегим хвостом.
Наконец тронулись. Толпа брела до самой околицы, долго махая платками и время от времени сморкаясь в них на всю округу.
Полдень выдался пасмурным и ветреным. Лаер поднял воротник куртки, спиной чувствуя взгляд девушки, кутающейся в шерстяной плащ. Угрюмый Смотритель замыкал процессию.
— Ты знаешь значение своего имени? — оглянулся Лаер.
— Знаю. Это не полное имя. Полностью звучит — "Унаглоу". — Кивнула девушка.
— "Дар небес". — Приподняв уголок губ, перевел Лаер. Что ж, он надеялся на что-то менее пафосное. Вроде того что родители ее забрали из Храма, с улицы, или еще откуда-нибудь. А так всего лишь долгожданный ребенок. Дар Алдора, дар небес. Слегка подпорченный восприимчивостью к магии. — Сколько тебе лет?
— Восемнадцать зимой будет.
Лаер удивленно изогнул бровь. Восемнадцать? Да иные к этому времени уже третьего ребенка ждут, ни говоря о замужестве.
