— Но тебе придется сделать это на самой высокой скорости.
— Что сделать?
— Смотреть.
Двойные высокие двери украшены искусным узором и выглядят довольно тяжелыми. Когда он прикасается к ручке и толкает дверь, его пальцы мгновенно покрываются льдом. Когда он отнимает руку, на ней остаются кусочки замороженной плоти.
— Как только попадешь туда, не останавливайся. Даже на секунду. Твое сердце будет биться до тех пор, пока ты двигаешься. Остановишься — и ты труп.
И все это он понял, держа ладонь у меня на груди?
— И почему я иду туда?
Не вижу ни одной причины так рисковать. Я люблю жизнь. Очень люблю.
— Детка, Бэтмен нуждается в Робине.
Ребьзя. Я прям так вся и растаяла. Я подавила мечтательный вздох. Робин для его Бэтмена! Партнеры-супергерои. Существует множество сценариев, где Робину достаются самые трудные задания. Риодан мог бы на раз заполучить меня, если бы рассказал все с самого начала.
— Ты не хочешь, чтобы я работала на тебя. Тебе нужен партнер-супергерой. Так это совсем другое дело. Чего же ты сразу-то мне не сказал?
Риодан входит внутрь, и как бы мне ненавистно это было признавать, но я трепещу перед тем, что он это может. Я не могла туда войти и знала об этом. От вырвавшегося в открытые двери порыва смертельно ледяного воздуха, мне хочется плакать от боли, желая развернуться и на всей скорости, на какую только способна, побежать в противоположном от них направлении, когда Риодан лишь проталкивается вперед. Он не двигается плавно, как обычно. Больше похоже, что он силой воли проталкивается в бетон. Интересно, почему он не двигается с той скоростью, какой требовал от меня.
То, что он на все это способен, провоцирует меня. Я что — собираюсь вести себя, как какая-то глупая курица? Позволить кому-то быть круче меня? Это же Риодан. Если у меня появляется хоть малюсенький шанс его переплюнуть, я должна рискнуть.
— Ч-что я ищу? — спрашиваю я, клацая зубами, психологически настраиваясь перейти в стоп-кадр. Меня реально не прет тащиться туда.
— Все и вся. Любую мелочь. Любую подсказку. Мне надо выяснить, кто это сотворил с посетителями. Я за это в ответе. Если хоть кому-то станет известно…
Он не заканчивает фразу. Да и не нужно. Никто не узнает. «Честер» должен быть безопасен, иначе бизнесу крышка. А Риодан не из тех, кто может смириться с любой потерей того, что по праву принадлежит ему.
— Хочешь, чтобы я сыграла в детектива.
Он смотрит на меня. Его лицо покрыто льдом, и тот трескается на его губах, когда он отвечает:
— Да.
Я не могу не спросить:
— Почему — я?
— Потому что ты все подмечаешь. Ты не побоишься пойти до конца и не проболтаться.
— Говоришь так, будто что-то знаешь обо мне.
— Я знаю о тебе все.
Холод, исходящий от спокойно произнесенных слов был почти хуже того, что исходил из клуба. Я знаю людей. Риодан не треплется по пустякам. Не пускает дым в глаза и не блефует. Он не может знать все. Ни коим чертовым образом он не может знать все.
— Воздержись от болтовни. Мне нужно сконцентрироваться, если хочешь, чтобы мои супертело и супермозг работали слажено. Это целая куча Мега-величин.
Думаю, это был его смех. Звук глухо звякает в горле, как льдинки.
Я свечу фонариком в темноту клуба. Сотня, или около того, людей заморожены — посреди движения, секса, умирания — вперемешку с кастой Невидимых, которых я видела всего раз или два, кастой, что служила Гроссмейстеру Королевскими Стражами. Помещение оформлено в честь их ранга — все красно-черное, с покрытыми инеем красными бархатными портьерами и обледеневшими черными бархатными барными стульями, красными кожаными диванчиками, стойками и множеством прикованных на каждом предмете мебели цепей. Кожаные ремни. Острые лезвия ножей. И лужи черного льда на полу. Человеческая кровь.
Пытки. Убийство. Человеческая бойня.
У меня в голове начинает складываться отвратительная картина, и я не могу обуздать нарастающий гнев:
— Ты позволил такому случиться! Ты позволил этим монстрам убить людей!
— Они приходят сюда по доброй воле. Очередь в мой клуб прошлой ночью два раза обернулась вокруг квартала.
— Они запутались! Весь их мир просто взбесился к хренам!
— Ты говоришь, прямо как Maк. Это не ново, девочка. Слабые всегда пища для сильных.
Ее имя больно бьет мне под дых.
— Ну конечно — мама всегда учила меня не играть со своей едой. Чел, ты долбаный психопат.
— Осторожней, Дэни. У тебя тоже имеется свой собственный стеклянный дом.
— У меня нет такого места, как «Честер».
— Это просто расхожая фраза.
— Не такая уж и расхожая, раз мне она не известна.
— Людям, живущим в стеклянных домах негоже бросаться камнями. Может, хочешь поговорить о своей матери.
Я отвожу взгляд. На время я приберегу свои камни за пазухой. По крайней мере, пока не узнаю наверняка, что ему обо мне известно.
Я снова переключаю внимание на зал. Напряжение спадает, сменяясь предвкушением острых ощущений. Обожаю загадки. Это еще один способ проверить свои способности. Танцор частенько устраивает мне логические головоломки и иногда ему удается меня уделать. Думаю, Танцор единственный человек из всех, кого я встречала, кто может быть умнее меня. Что с этим местом? Что же случилось?
— У тебя стоят здесь камеры? — спрашиваю я.
— Они перестали работать еще в то время, когда казалось, все шло нормально.
Как будто в этой камере пыток когда-то все шло нормально. Правда, сейчас стало куда хуже.
Каждый человек и Фейри в зале заморожены — этакие молчаливые белые, ледяные скульптуры. У многих из ноздрей тянулись двойные ажурные перья сверкающего, как алмазы льда, словно сам воздух застыл на выдохе. В отличие от Крууса, который находится внутри сплошной глыбы льда, эти люди выглядели так, будто они каким-то образом зависли прямо там, где и стояли. Интересно, если я щелкну по одному из Эльфов, он раскрошится?
— Думаешь, это сделал Темный Король?
— Не вижу причин, — отвечает Риодан. — Он не из тех, кто тратит попросту время. Поторопись, детка. Стоять здесь — не пикник.
— Так зачем ты здесь?
— Я ничего не принимаю на веру.
Это означает, что он считает возможным, что кто-то из них не совсем заморожен.
— Ты следишь за мной.
— Я слежу за всеми своими сотрудниками.
— Я — партнер, — поправляю я его, и что-то мне это не совсем нравится. Я была польщена, когда он назвал меня Робином для его Бэтмена — то есть для него — но это уже прошло. Потому что он тот, кто управляет и владеет местом, где ради развлечения Фейри убивают людей.
