Ознакомительная версия.
— А ты, сэр Юнис? — обратился сэр Жеральд к юноше.
Красноватые отблески костра на лице Юниса не позволяли сделать вывод, что он покраснел от заданного вопроса — все можно было списать на них.
Юнис ответил неожиданно. То есть мы знали, что он поехал именно по этой причине, так что и вопрос был задан для проформы — сэр Жеральд не мог не спросить Юниса после toi;o как спросил меня, но мы не думали, что он признается так сразу.
- Я люблю ее, — сказал он.
Скорее всего, мой ответ заставил его признаться. Видя на себе ревнующие взгляды Юниса, я догадывался, что он считает меня своим соперником, отказывая в этом праве сэру Жеральду. А теперь, услышав, что я не питаю к принцессе никаких чувств, кроме чувства долга, решил сразу же признаться и открыться — чтобы облегчить себе душу. Любовь — это такая вещь, к которой каждый рыцарь относится по-рыцарски. Если он настоящий рыцарь, конечно.
Мы деликатно помолчали несколько секунд.
— А она об этом знает? — осведомился я, чтобы не молчать и продолжить разговор.
Юнис покачал головой.
— Не знаю. Ее все любят. Ее нельзя не любить. Но что я для нее? А вот когда я ее спасу, — глаза его засверкали, — тогда и она полюбит меня!
— А если она полюбит всех троих? — задумчиво почесал затылок сэр Жеральд.
— Но ее-то люблю именно я! — воскликнул Юнис.
— Логика железная, — пробормотал я и обратился к сэру Жеральду: — А ты, доблестный сэр, поведай-ка о своей причине. Мы-то с тобой на эту тему уже говорили, а вот наш спутник не слышал.
— Да что же говорить-то? — развел руками сэр Жеральд. — Это хорошее иключение, добрая схватка: победить дракона — великая честь. А если удастся еще и завладеть его сокровищами... Эй, смотрите-ка!
Призыв сэра Жеральда относился к нашему очагу, обложенному сверкающими камнями. Они во время нашего разговора переливались, отражая и преломляя блики костра, а теперь вдруг засветились каким-то особенным светом.
— Да они горят! — воскликнул сэр Жеральд.
Действительно, камни, до этого момента игравшие всеми цветами радуги, рассеивая свет костра, наконец не выдержали и, раскалившись добела, вспыхнули. Маленькие синенькие язычки пламени заплясали на их поверхности.
— Да это же алмазы! — воскликнул я.
— Что-то ты не то глаголишь, — нахмурился сэр Жеральд, — как могут гореть алмазы?
— Ну, конечно, — я принялся лихорадочно вспоминать школьные уроки физики и химии, — алмаз состоит из чистого углерода и при нагревании горит не хуже угля... даже лучше, потому что не содержит никаких неорганических примесей, и сгорает без остатка, не оставляя золы.
— Да-а, — протянул сэр Жеральд и уставился на Юниса. — Где ты их взял?
— Тут, недалеко, — пролепетал Юнис, — вон за тем камнем... Там много еще.
Он сорвался с места и убежал за камень, охнул, оступившись, долго хрустел обломками скалы и, наконец, явился, держа в руках еще несколько таких же прозрачных алмазов.
Сэр Жеральд жадно схватил один из них, повертел в руках, внимательно осматривая, потом попытался нацарапать на поверхности камня черту своим бриллиантовым перстнем. Разумеется, у него ничего не вышло.
— Ты смотри! — и он уважительно посмотрел на меня и благодарно — на Юниса. Потом повертел алмазом перед глазами, любуясь игрой разноцветных лучей.
Юнис неотступно следил за ним.
— Мы на верном пути! — провозгласил сэр Жеральд. — Приближаются земли дракона! Правду говорят: там вся земля усыпана алмазами и золотом! Потому-то драконы и летают к нам, что им у себя жрать нечего.
И он швырнул все принесенные Юнисом алмазы в костер.
— Зачем, зачем это? — воскликнул Юнис растерянно.
— На обратном пути наберем, — отмахнулся сэр Жеральд, — чего зря набивать сумки каменьями? Давайте ложиться спать.
Мы легли. Сэр Жеральд захрапел, едва перешел в горизонтальное положение, а вот Юнис долго ворочался, потом приподнял голову, прислушался — спим ли мы, осторожно поднялся и удалился за камни.
Я прислушался, ожидая, что услышу тихое журчание, однако уловил только стук камней и негромкое бормотание. Потом появился Юнис, держа узелком подол камзола, и я понял, что он ходил собирать алмазы. Вот-те раз! Не подцепил ли он алмазную лихорадку? Продуло из-за кустов... С этой мыслью я и заснул.
Когда я открыл глаза, утро уже наступило.
Но я так и не понял: выключала ли Вика компьютер, или же сон был запрограммирован? Скорее первое, ибо в противном случае Вика не преминула бы учудить ночью какую-нибудь пакость — например, наслать на нас полчища вампиров или же устроить разлив близлежайшей реки, чтобы посмотреть, как нам удастся выйти сухими из воды.
Ан нет, ничего подобного не произошло: речушка текла в своих берегах и я с удовольствием умылся в ее прохладной воде, глядя на свое разбивающееся мозаикой отражение. Речушка струилась быстро, мелкие волны набегали на берег и рассмотреть себя подробнее не получалось.
Вздохнув, я вернулся на место стоянки.
За ночь костер догорел, не осталось даже золы — лишь чернело выжженное пятно кострища. Но утром он и не нужен. Мы позавтракали холодным мясом.
Перекусив, мы вскочили на коней и поскакали дальше. Кони, застоявшиеся за ночь, мчались с удовольствием, напоминая о том, что утренняя зарядка необходима всем живым организмам. Но нам пришлось заменить ее тряской в седле, представив, что это массаж... Нет, я успел сделать несколько разминочных движений на берегу реки, но купаться все же не решился, опасаясь местных крокодилов: кто знает, что водится в здешних кодах? То есть водах... (А вдруг бесконечный дифференциал? Так и изойдешь на нуль...)
Кони скакали по невысокой траве, на которой четко вырисовывались кровавые капли. Три пары глаз зорко высматривали красную цепочку, одновременно зыркая по сторонам: не лежит ли где еще один лоскут платья — весточка от принцессы?
И вдруг цепочка капель разделилась! Начиная с какого-то момента капли, лежащие вразброс друг от друга, — ну разумеется, не по идеальной же прямой им лежать! — стали расходиться на три. Одна цепочка забрала влево, вторая вправо, а третья по-прежнему продолжала стремиться вперед. Все произошло так быстро, что мы проскакали саму развилку прежде, чем до нас дошло, что тут что-то не так...
Сдержать удивление мы не смогли, а вот коней — удержали.
— Что за чертовщина! — гаркнул сэр Жеральд. Он всегда успевал отреагировать быстрее, и не только словесно, что, впрочем, вполне понятно: Юнис грезил о принцессе, а я был занят своими размышлениями.
Возглас сэра Жеральда перевел нас в плоскость действия.
Ознакомительная версия.
