— Возразить нечего, — ответил шелландец.
— Во имя Создателя, — продолжал рыцарь, — Виграк, не спеши уходить. Поистине, Железное Кольцо уже дало тебе все, чего ты мог желать… кроме разве что Рудра с его вольными рыбаками. Да, что до тебя, Рудр, — колдун Мелибоэ, на которого ты так рассчитываешь, только что предал собственного хозяина, о чем мы и узнали сегодня со слов этого юноши. Так что смотри — останешься верен Алому Пику, и морские демоны вовсе житья тебе не дадут… Нет, Рудр, я вовсе не отвергаю твоей помощи: чья бы ни была лопата, лишь бы она рыла Вальку могилу. А ты, Галлиль, проведай чародея и вызнай доподлинно, что там у него на уме. Итак — война! Поднимайтесь! Ударим с юга и по побережью; однако пусть север и Хестинга воздержаться от восстания, пока не будет уверенности, что мы сможем их поддержать. Все с этим согласны?.. — оглядевшись, он высоко поднял кружку и воскликнул: — За Кольцо!..
Люди вскочили на ноги, повторяя его тост:
— За Железное Кольцо!..
…Осушив кружки, все начали понемногу двигаться к двери. Об Эйраре, казалось, окончательно позабыли; воспользовавшись этим, он пробрался к рыцарю Ладомиру, беседовавшему с рыбаком, и, выбрав удобный момент, обратился к нему:
— Господин мой, я всю жизнь мечтал драться против графских приспешников. Отомстить им за мою родину… за мою родню… Не найдется ли у вас для меня какого-нибудь дела?
Рыцарь смерил его взглядом.
— Отчего бы и нет… Но что ты умеешь?
— Творить заклинания. Не то чтобы очень, конечно…
— Такое искусство, — ответствовал рыцарь, — как нельзя более пригодится в Мариоле, если Бордвин Дикий Клык окажется нашим противником. Вот уж кто, говорят, колдун из колдунов. Поедешь с Рогеем!
5. В дороге. Лицо и личина
Ту ночь они провели на постоялом дворе пушного рынка. У Рогея было там какое-то дело, служившее ему предлогом для пребывания в Нааросе. Рогей оказался простым и дружелюбным малым; впрочем, скоро выяснилось, что за внешней простотой, подобно глубинной жиле в мраморе, скрывалась железная властность. Эйрар понял это, когда рассказал ему про узел с вещами, оставленный в харчевне, а потом, не сдержавшись, — про кинжал и колдовскую Книгу, что привели его в такой восторг накануне. Выручать узел Рогей наотрез отказался:
— Лучники наверняка уже хватились твоего Пертвита и небось рыщут по горячим следам!
Что же касалось кинжала и Книги — это он клятвенно пообещался достать. Взял у Эйрара один золотой и исчез, наказав ему носа не высовывать за порог:
— Не ровен час, попадешься на глаза ищейкам Рыжего Барона!
Скучный день взаперти показался Эйрару невероятно долгим. Он успел десять раз пересчитать медные гвозди в полу, пытаясь проследить узор, которого на самом деле не было и в помине. Затем принялся вспоминать заклинание от морских демонов, но только нажил головную боль. Кончилось тем, что он прилег на кровать — и уснул, не раздеваясь.
Ему приснилось лесное озеро и белоснежные единороги, пробиравшиеся в золотистых сумерках к водопою… «Вот оно, сердце вселенной, — подумалось ему во сне. — Сокровище из сокровищ…» — Но тут просвистела стрела, и одно из чудесных созданий упало и забилось в предсмертных судорогах, надрываясь жалобным криком. Эйрар проснулся и вскочил в ужасе, пытаясь продрать глаза… — оказалось, это Рогей тряс его за плечо.
Мариоланец принес и кинжал, и Книгу, а кроме того, еду — хлеб, вино, несколько луковиц. Он сообщил, что на улицах было не слишком спокойно. Поговаривали даже о том, не закрыть ли на денек-другой городские ворота. И не то чтобы стражники всерьез взыскались Пертвита, — лучник ведь мог попросту сбежать с опостылевшей службы, — нет, в воздухе витала некая безотчетная тревога, а разноречивые слухи ее только подогревали. Одни утверждали, что в море опять показались корабли язычников, изготовившиеся для разбойного набега; другие опасались вооруженных солдат, оставшихся не у дел по окончании войны между Карреной и Бербиксаной — двумя городами Двенадцатиградья…
— Одним словом — чушь собачья, — торопливо хрустя луковицей, подытожил Рогей. — Попросту говоря, наш рыжий приятель что-то почуял насчет Железного Кольца и сам сочиняет все эти побасенки, надеясь вывести нас на чистую воду. Да, ничего не скажешь, голова у него не сеном набита!
Эйрар невольно благоговел, слушая, с какой легкостью его ровесник разбирался в таких сложных вещах. Сам он, пожалуй, принял бы на веру любые россказни, а то и вовсе запутался, ибо в окрестностях Трангстеда не считалось достойным разносить лживые слухи, и тех немногих, кто попадался на этом, другой раз в гости не звали.
Он спросил:
— А не взбредет в голову стражникам пройтись по постоялым дворам?
— Может и взбрести, — ответил Рогей. — Особенно, если Ванетт-Миллепиг и вправду что-нибудь заподозрил… — Он внимательно глянул на Эйрара: — Погоди-ка! Ведь ты же у нас ученый волшебник! Придумал бы, как изменить наши физиономии, а?
У Эйрара, правду сказать, голова была спросонья еще тяжела. Он молча смотрел на Рогея некоторое время, мучительно соображая, как объяснить этому парню, явно мало что смыслившему в колдовстве, что, во-первых, у него не было с собой никаких волшебных приспособлений, одна только Книга; а во-вторых, колдовство подобного рода отнимало у него столько сил, что каждый раз, совершив его, он отлеживался по двое суток, беспомощный, как новорожденный младенец…
— Зачем? — спросил он наконец. — Они что, разыскивают именно тебя или просто хватают всех недовольных? При чем тут наша внешность?
— При том. Если Барону попадется хоть кто-то — это конец для всех. Слишком много народу замешано. А я, например, и вообще не очень-то доверяю ни Бланду из Скогаланга, ни Сиккальду из Корсора… пьянчуге несчастному. Того и гляди, напьется где-нибудь и пойдет чесать языком. Я-то уж знаю. Представляешь, если там будут лишние уши?.. Ну, а я нынче для валькингов и вовсе лакомый кусочек. Я ведь из Мариолы, где заваривается все дело. Да!..
Он расстегнул пояс и со стуком швырнул в угол ножны с ножом:
— Эх, держался бы ты подальше от заговоров и политики, Эльварсон!.. Что за жизнь — никому не верь, все проверяй, спи вполглаза… А уж дерьма я в людях насмотрелся — тебе к девяноста годам столько не повидать!
Эйрар, подумав, спросил его:
— Стало быть, ты и мне не особенно доверяешь?..
— Ну, раз уж на то пошло… до сих пор ты, кажется, говорил правду. Если бы ты лгал, ты непременно уже попался бы на какой-нибудь мелочи… вроде кинжала и Книги. Сам видишь, я удостоверился. Ну да, и твоих папашу с дядюшкой повидал… у Леонсо Фабриция служат, как ты и рассказывал. Теперь насчет магии. Покамест я вижу только штуковину на твоем пальце, но заколдовал ее не ты сам, так? Если в самом деле что-то умеешь, валяй доказывай. Да и поедем, пока нас еще не заперли в городе.
