— Стяг Иремаджей, — объяснил Гарн. — Когда зал Белой Розы распахнулся перед моим Лордом, он захотел, чтобы мы унесли знамя из Тралла туда, где еще горит Огонь. — Он замолчал и выжидающе взглянул на Фазада, но глаза мальчика уже закрылись и он крепко спал. Гарн осторожно поднял ноги Фазада на скамью, уложил его прямо и, вместо подушки, подложил ему под голову свернутый волчий плащ. Вспомнив, как он укрывал доблестно погибших товарищей на поле Тралла, сенешаль накрыл Фазада знаменем, символом возродившейся надежды.
ЧЕТВЕРТАЯ ГЛАВА
К Астардианскому Морю
На следующий день они встали еще до рассвета. Фазад отдал Гарну знамя Иремаджей и поднял упавший волчий плащ с пола. Гарн чуть не сказал ему, чтобы он оставил его здесь, но вовремя прикусил язык. Плащ защищал Фазада от волков, которых было полным-полно за городом. Сегодня им опять понадобится его сила.
Быстро поев, они перенесли свои пожитки в конюшню. Мир снаружи был завернут, как в саван, в серые сумерки; северный ветер прекратился и даже снег больше не падал — мрачное молчание царило над городом. Густой туман, опустившийся на Перрикод ночью, полностью окутал солнце, почти не пропуская даже тот слабый свет, который обычно бывает в середине зимы.
Они вывели лошадей из особняка, и Гарн закрыл дверь на замок. Он печально посмотрел на собственность погибшего хозяина, вертя в пальцах большой медный ключ, как если бы хотел запомнить это мгновение. Возможно он видит этот дом в последний раз.
И тут они услышали новый звук, просочившийся через спертый воздух.
Приглушенный звон оружия и тяжелых сапог, много людей идут по направлению к ним. Солдаты. Странно, но не слышно ни голосов, ни команд. Потом через клубы тумана донесся другой звук. Звук, который ни один солдат, побывавший в Тралле, не забудет никогда. Костяные рога. Как если бы пустота смерти обрела голос и затрубила из всех концов погруженного в туман города. Легионы Живых Мертвецов из Тире Ганда ночью вошли в Перрикод. Еще больше костяных рогов отозвалось из всех кварталов города. Перрикод пал без сопротивления.
Фазан и Гарн, больше не колеблясь, торопливо вскочили на коней и быстро поскакали в противоположном направлении. Через несколько минут они пролетели мимо развалин дворца и оказались около вторых ворот на юго-западе города. В этом месте массивная арка моста пересекала широкую излучину реки Донзел. Они проскакали мимо пустого дома стражников и поскакали по мосту, забираясь все выше и выше. На самой высокой точке арки они отпустили поводья и посмотрели назад, туда, откуда они пришли. Над колыхающимся туманом поднимались верхушки флагов, которые быстро двигались к ним по широкой улице, на шестах колыхались золоченые черепа. Значки полного легиона, шесть тысяч солдат. К топоту тяжелых сапог примешивался стук копыт по замерзшим камням мостовой.
Лицо сенешаля стало мертвенно-бледным. — Я уже видел эти штандарты, на поле Тралла. Раздающие Причастие. Они выходят из могил, когда солнце садится. Немертвые, ветераны тысяч войн.
— Но солнце еще светит! — крикнул Фазад, указывая на бледный диск, слабо сиявший наверху.
— Да, светит, но его лучи не проникают через туман, — ответил Гарн. — Едем, — резко сказал он, — пока они не учуяли нашу кровь.
Фазад содрогнулся, и Туча, чувствуя мысли хозяина, повернулся и помчался изо всех сил, его копыта стучали по камням моста. Через несколько минут они уже была на покрытых льдом лугах с другой стороны реки, с ветвей ив свешивались длинные сосульки, похожие на замерзшие водопады. Он поскакали по ледяной дороге, твердой как железо, мимо обезлюдевших, брошенных деревень и пустых полей, все дальше и дальше на запад.
Несколько часов они ехали через заснеженные пустоши. И все это время в нескольких милях позади себя они слышали стон рогов легиона: Раздающие Причастие перешли мост и шли по их следам. Неужели они преследуют двух беглецов? Или их цель — на западе, за Астардианским Морем? Галастра, не ее ли они собрались уничтожить?
Достаточно странно, но не было и следа волчьих стай. Казалось, что они растворились в тумане. Время шло, лошади уставали, всадникам приходилось понукать их, особенно старую кобылу Гарна, чей шаг становился короче и короче. Немертвые начали сокращать разрыв. Наверно всадник, который ехал во главе колонны, почувствовал их кровь еще в Перрикоде. Время от времени они слышали за собой звонкие удары копыт по поверхности дороги.
Три или четыре раза рога опять ревели, но, тем не менее, это не был сигнал остановки: наоборот, им показалось, что каждый раз сигнал заставлял их преследователи прибавить шаг. И каждый раз Фазад просил Тучу скакать быстрее, но лошадь Гарна не могла выдержать такого аллюра.
Был поздний полдень, но солнце так и не появилось. Насколько они могли угадать в тумане, легион был уже в нескольких сотнях ярдов за ними. Оба, Фазад и Гарн, несмотря на страх, клевали носом от усталости. В конце концов сенешаль спрыгнул на землю и повел лошадь на поводу. Но долгая скачка лишила ее сил. Вскоре Пламенная упала на колени, и, несмотря на все усилия Гана, не смогла встать. Тяжелый топот неуклонно приближался. Сенешаль оставил ее на дороге и сел на Тучу позади Фазада.
Прошел день, прошла ночь, настало утро следующего дня, а преследователи и не думали останавливаться. Туча скакал и скакал, не уставая, несмотря на двойную ношу на спине, но немервые позади не нуждались ни во сне, ни в отдыхе.
Оба всадника были истощены, Гарн не падал только потому, что крепко держался единственной рукой за волчий плащ, а Фазад ухватился обеими руками за холку Тучи. Но, постепенно, шаг мерина замедлился, даже он начал уставать.
Наконец Гарн не выдержал и в первый раз за много часов открыл рот. — Парень, — позвал он. Фазад, который дремал, свесив голову, проснулся и посмотрел назад.
— Мы скачем слишком медленно. Они догоняют нас. — Гарн соскользнул со спины лошади. — Бери Тучу — впереди лес, о котором я говорил тебе. Спрячься там. Когда опасность пройдет, езжай в Галастру. Может быть Ре поможет тебе.
Туча мгновенно остановился, когда Гарн спрыгнул на землю. Он беспокойно ударил копытом по каменной поверхности дороги, как если бы чувствовал, что немертвые очень близко. Фазад посмотрел на более старшего человека со спины лошади. — Ты забыл — я Фаларн — у нас клятва крови с Иремаджами. Мы не бросаем друзей.
— Почему мы оба должны умирать? Беги, прошу тебя, уже почти ночь, в темноте их силы увеличиваются. Иначе сегодня они поймают нас.
— Давай, залезай, — сказал Фазад, протягивая руку, его голос был тверд и заставлял забыть о том, что он еще ребенок. Простонав, Гарн втянул себя обратно, его глаза слипались и закрывались независимо от него. Фазад резко послал Тучу вперед, но конь не нуждался в этом, короткая передышка, казалось, придала ему новую энергию.
