— Ненавижу это. — Боль задушила ее голос. — Ненавижу их, тебя ненавижу. Убью их… Тебя убью… Всех вас убью! Всех! — Карнивал расплакалась. — Уходи! Черт, отойди от меня!
Рэйчел осторожно дотронулась до ее плеча.
— Ребекка.
Карнивал с силой отдернула ее руку и выкрикнула:
— Меня зовут Карнивал!
— Прости, я…
В двери загремели ключи. Рэйчел обернулась.
Огромный великан в грязных лохмотьях стоял за решеткой. Поначалу Рэйчел показалось, что вернулся Ульсис, но пришелец был сложен гораздо плотнее, чем бог. Сплошная гора мышц. Лицо скрывалось под синяками и щетиной. Человеческие кости он привязал к ноге наподобие шины и опирался на костыль из костей. Огромные ручищи никак не могли справиться с ключами. Наконец дверь со скрипом открылась.
— Абигайль? — позвал великан.
Сердце господина Неттла сжалось, когда его дочь поднялась с холодного каменного пола камеры и медленно пошла ему навстречу. У нее на поясе висел фонарь, поэтому лицо утонуло в тени. Бродяге страшно захотелось броситься ей навстречу, обнять и крепко прижать к себе.
— Мы идем домой, — сказал он Абигайль.
— Ни хрена мы не идем.
Радость моментально исчезла. Девчонка в камере оказалась слишком маленькая, слишком худая и светловолосая. Ее гибкое тело двигалось с такой грацией, о которой Абигайль можно было только мечтать. К тому же на этой была кожаная одежда спайна.
Убийца подняла фонарь и уставилась на Неттла поразительно зелеными глазами. Синяки чернели на истощенном лице.
— Ты кто такой, черт побери?
— Ты спайн, — сказал Неттл.
Спайн внимательно присмотрелась к незнакомцу.
— Я Рэйчел Хейл.
Господин Неттл почесал колючий подбородок.
— Ты тоже умерла?
Так странно смотрит. Может быть, она просто не знает, что умерла? Народ рассказывает о таких привидениях, которые не могут найти покоя в Дипе, которые сопротивляются. Обычно они просто не понимают, что умерли. Такие сказки рассказывали в Лиге — а что они там, в конце концов, знают?
— Ты ее видела? — буркнул бродяга.
— Кого?
— Мою дочь. — Он приблизил к девушке огромную уродливую голову. — Она не должна быть с ними.
Абигайль давно бы убежала, завидев на склоне армию призраков. Неттл предполагал, что она спряталась в туннелях под Дипом среди мертвых ангелов и вонючих кухонь. Глупой девчонке всегда нравились ангелы.
Рэйчел Хейл заметила привязанные к раненой ноге великана кости. Плоть была разорвана. Неттл перенес вес на костыль, и тот жалобно заскрипел.
— Кто ты? — не унималась девушка.
— Неттл. Она здесь?
Девушка казалась озадаченной.
— Ты один из слуг Ульсиса?
Великан вздрогнул, услышав имя. Бог бродил по коридорам под Дипом, словно ком грязи. Все видел и слышал. Бог голоден, а Неттл потерял нож. Бродяга плюнул себе под ноги.
— Нет.
— Тогда что ты здесь делаешь?
Она тупая?
— Абигайль, — объяснил великан. — Я ищу Абигайль.
— Я ее не знаю. Ты пришел сверху? Из города?
— Да.
Дипгейт давно превратился в сон. Неттлу казалось, что он падал дни, годы. Может быть, он заснул, когда падал. Может быть, умер. Проснулся он, только когда ангел впился в него зубами. Тощее злобное создание в помятых доспехах поймало бродягу, наверное, у самого дна. Оно сразу отпустило добычу, когда Неттл заорал и врезал ангелу кулаком в лицо.
Так он лежал, мертвый, среди костей, с окровавленной ногой. С тех пор Абигайль молчала. Она не говорила, где прячется. Может быть, боялась, что они тоже услышат. Может, просто злилась.
Ребра после падения страшно болели, а на ногу невозможно было ступить. Вероятно, в рану попала инфекция: Неттлу не было до этого дела. Он просто соорудил шину из первого, что попало под руки, и отправился на поиски дочери. Она была где-то на дне. Там же, где и шприц. Он отыщет Абигайль — живой или мертвый, он все еще чертов бродяга.
— Как ты попал сюда? — спросила девушка.
— Упал.
Похоже, она не верила.
— Откуда у тебя ключи?
— Спер. — Украл. Теперь в голове звучал только его собственный голос, за что он был несказанно благодарен. Абигайль пришла бы в ярость, если бы узнала, — прямо как ее мамаша. Неттл не собирался рассказывать дочери ни про ключи, ни вообще о том, что он сделал после смерти.
Об убийствах.
— Тихо, — прошептал сам себе великан. — Мертвых не убьешь.
Кто-то принюхался, и из темноты раздался третий голос.
— Это человек?
Крылья.
Шрамы.
Господин Неттл попятился, потянулся за ножом, ничего не отыскав, угрожающе поднял костыль. Нога подкосилась, но бродяга, не обращая на это внимания, бросился вперед.
— Подожди. — Спайн оттолкнула его с немыслимой для такого крошечного существа силой. — Она ничего тебе не сделает.
— Даже не рассчитывай, — прошипела Карнивал.
Бродяга зарычал.
— Теперь я его узнаю. — Ангел поднялась с пола. — Мой пьяный убийца. Что, потерял ножик, нищий?
Неттл хотел наброситься на нее, но нестерпимая боль в ноге сковала его. Убийца уперлась сапогом в раненое бедро. Великан замахнулся…
…и оказался на лопатках.
— Хватит! — На сей раз Рэйчел придавила бродяге каблуком горло. Он пытался схватить ее за ногу, но девушка только сильнее нажала сапогом. — Я сказала, хватит! Темнота меня побери, здесь есть кого замочить, не обязательно кидаться друг на друга.
Неттл заметил оковы на лодыжке девушки, потом цепь. Он чуть было не рассмеялся: одна сука прикована к другой.
Спайн отпустила Неттла и, когда тот встал, протянула ему костыль.
— Что случилось с твоей дочерью?
— Убили, — сказал Неттл, одним глазом косясь на Карнивал. — Отравитель забрал кровь Абигайль. Ее нужно отыскать, пока девочка не впуталась в неприятности.
Убийца и ангел обменялись взглядами.
— Мертвые ангелы, — сказал господин Неттл, уставившись на Карнивал. — Они еще хуже, чем ты.
Карнивал сложила на груди руки.
Рэйчел растерянно посмотрела на бродягу.
— А твои ключи откроют другую решетку?
Из темной камеры напротив веяло холодом и смертью. Там было пролито много крови. Господин Неттл прошел вперед, пытаясь разглядеть дочь.
— Абигайль?
За его спиной Рэйчел подняла фонарь. Белые, слипшиеся от крови перья лежали повсюду. Бродяга со стоном нагнулся и начал охапками запихивать перья в карманы. Перья можно продать. Из них делают подушки и теплые куртки. Пускай перья грязные, зато много. Сначала придется отмыть грязь и кровь, но что ж поделаешь. Подбирать надо все, что плохо лежит.
