— Яды не понадобились. Хватило пилы.
Шаман оглянулся на мокрый мешок.
— Что ты сделал?
— Больше он себя калечить не будет.
Между тем Зуб начал взбираться на холм. Машину несколько раз тряхануло, так что Девон подпрыгнул на стуле. Затем двигатели монотонно заработали, и Зуб начал постепенно набирать скорость, спускаясь со склона.
Сумерки сгущались. Плавно раскачиваясь и оставляя глубокие следы, Зуб двигался по Мертвым пескам. Гусеницы резали дюны и дробили камни. На небе начали появляться звезды. Скоро в небо незаметно поднимется черная луна: ее темный лик — зловещее предзнаменование того, что до рассвета прольется кровь. Скоро Батаба отправился на крышу к своим соплеменникам.
Девон пребывал в отличном расположении духа. Он колдовал над приборной панелью, собственным телом ощущая пульсацию внутри гигантской машины. Перед отравителем раскинулся безграничный пустынный пейзаж.
На юге ночное небо озарял свет прожекторов.
Ловушка!
Девон потянул рычаг, и перед окном опустилась металлическая сеть. Первая атака начнется гораздо раньше, чем до Зуба доберутся основные ударные силы. В Дипгейте есть черный корабль — «Шептун». Собственное изобретение отравителя. Серебряные корабли слишком заметны ночью для лучников. «Шептун» был сконструирован как легкое быстроходное судно. На корабле не было кают, гарпунов, лебедок и прочей лишней арматуры, а их место заняли более мощные двигатели и дополнительный запас топлива. Корабль этот, должно быть, давно оторвался от основного флота и, не подавая светового сигнала, летел теперь прямо у них над головой. И если настоящий командующий дипгейтских аэронавтов, второй по званию после Хейла, был не менее предсказуем, чем его предшественник, атака должна начаться с минуты на минуту.
Как раз в этот момент воздух сотрясся от взрыва. Земля окунулась в шипящее пламя. Длинные черные тени выползли из-под потревоженных дюн.
Горючая смесь.
Следующий взрыв осветил пустыню красно-желтым шипящим светом, но Зуб как ни в чем не бывало продолжал свой уверенный путь.
Две бочки, изрытая ядовитый газ, упали на песок. Девон опустил ножи. Бочки разорвало на тысячи осколков, металлическая шрапнель задребезжала об решетку. Дым затянул пространство перед окнами. Еще две бочки упали на песок. Девон направил на них машину и раздавил словно сухие листья.
Град стрел застучал по корпусу, небо все чаще и чаще озарялось вспышками.
Пустыня пылала.
Девон насвистывал мелодию и отбивал такт на приборной панели, когда дверь распахнулась и на мостик ворвался Батаба.
— Черный корабль! — прорычал шаман.
Девон окинул незваного гостя презрительным взглядом.
— Я же не могу предвидеть все на свете.
— Мы потеряли четверых.
— Это не я вас надоумил сидеть на крыше.
— Четверых, отравитель! Еще больше раненых.
Девон пожал в ответ плечами.
— И ты не знал про черный корабль?
— Я — нет.
— Ты лжешь!
— Разве не я уже однажды спас вас от газовой атаки? Разве не я уничтожил «Адраки» и завел эту штуковину? И разве не я собираюсь раздавить армию Дипгейта? Так с чего, шаман, мне врать?!
Батаба грозно посмотрел на отравителя.
— Еще что-нибудь нам нужно знать?
— Если что-нибудь вспомню, дам знать.
На мостике воцарилось неловкое молчание, а Зуб тем временем взбирался на крутой холм. К месту атаки подтянулись остатки флота. Над головой в лучах прожекторов мистически сияли серебряные шары. На вершине Девон повернул рукоятку. Мощный луч света скользнул по песку.
— Войско Дипгейта, — пробормотал отравитель.
— Сколько?
— Все.
В свете разбитого фонаря Рэйчел заметила, что Карнивал плачет. Она осторожно подошла, стараясь отвернуть луч от ангела.
Карнивал спрятала лицо в ладони.
— Оставь меня в покое.
— Ты не помнишь его?
— Оставь меня!
— Мне жаль. — Рэйчел вздрогнула.
— Мне не нужна твоя жалость, сука. Побереги слова, они тебя не спасут. Ничто тебя не спасет!
Мы все надеемся до последнего. Заставив Карнивал вспомнить, Бог Цепей пытался причинить дочери боль. Одного только вида Ульсиса было достаточно, чтобы разрушить три тысячелетия самозащиты, чтобы открыть самые старые раны. Карнивал стала уязвима, но в то же время она показала свое сердце.
Карнивал обняла колени. Узор шрамов покрывал ее руки. Крыло повисло на сломанном плече. Грязные мятые перья торчали в разные стороны.
Рэйчел села на корточки рядом с ангелом. Некоторое время она теребила цепь.
— Сейчас Ночь Шрамов, правильно?
— Да.
— Ты убьешь меня?
Молчание.
— Да, — ответила Карнивал.
— Мне жаль, жаль. Жаль, что он твой отец. Прости меня за все. — Ей действительно было жаль. Жаль, что ее собственная жизнь заканчивалась именно так. Жаль, что погиб Дилл. Жаль, что погиб отец.
Когда Рэйчел думала об отце, в памяти всплывал один и тот же образ: он возвращался из очередной командировки, высокий статный мужчина в ослепительно белом мундире с серебряными пуговицами. Вспомнилось наигранно хмурое лицо, когда мать копошилась вокруг него, без конца тараторя про модные книжки, пересказывая слухи из клуба офицерских жен, докладывая о проделках Марка в академии. Рэйчел вспомнила лицо отца, когда он узнал о ее вступлении в ряды спайнов: он помрачнел и посмотрел на дочь грустными глазами.
Ты мог остановить меня. Почему ты этого не сделал?
Рэйчел взглянула на Карнивал: длинные волосы скрывали изуродованное лицо, грязные сломанные перья облепили руки и плечи, покрытый плесенью кожаный костюм был заштопан на каждом дюйме. Карнивал сжалась в комок, словно маленький ребенок. Тонкие, покрытые шрамами руки плотно сжали колени.
— Поговори со мной, — нежно сказала Рэйчел.
Карнивал снова разрыдалась.
— Оставь меня в покое! Ты просто пытаешься спасти свою проклятую задницу! — Стиснув зубы, Карнивал подняла голову. В черных узких глазах стояли слезы. — Думаешь, мне есть до тебя дело? Ты ничто! Ты мясо! Мясо!
— Ты можешь это перебороть.
— Перебороть? — Она болезненно улыбнулась. — Перебороть! — Карнивал выплюнула слова. — Что ты знаешь, сука!
— Твоя жизнь началась не с этой веревки и закончится не ею.
— Лучше бы это была цепь!
— Перестань жалеть себя!
Лицо Карнивал мгновенно расслабилось. Слезы потоком хлынули по щекам, по шрамам. Ангел спрятала голову в коленях и глубоко вздохнула.
— Ненавижу это. — Боль задушила ее голос. — Ненавижу их, тебя ненавижу. Убью их… Тебя убью… Всех вас убью! Всех! — Карнивал расплакалась. — Уходи! Черт, отойди от меня!
