Но она знала, что мисс Крыса никуда не уйдет. Потому что тоже проголодалась.
Миа открыла ящик, увидела доски для резки хлеба и скалку. Уже взялась за нее, но подумала, что брызги крысиной крови попортят вкус мяса, чего ей совершенно не хотелось. Выдвинула второй ящик. Там лежали формочки для желе.
Перешла к другому разделочному столику и в первом же ящике нашла искомое.
Сначала остановила свой выбор на ножах, но потом, после короткого раздумья, взяла одну из вилок для мяса. С двумя шестидюймовыми стальными зубцами. Вернулась к духовкам, после короткой заминки проверила остальные три. Пусто, как она и ожидала. Что-то, может, судьба, может, провидение, может, ка, оставило на кухне свежее мясо, но только для одного едока. Мисс Крыса полагала, что мясо предназначено ей. Что ж, мисс Крыса ошиблась. И Миа не думала, что мисс Крысе удастся совершить еще одну ошибку. Во всяком случае, в этом мире.
Она наклонилась, и ей в нос вновь ударил запах только что поджаренной свинины. Губы разошлись в улыбке, из уголков рта закапала слюна. На этот раз мисс Крыса даже не оглянулась. Мисс Крыса решила, что Миа угрозы не представляет. Что ж, тем хуже для мисс Крысы. Миа нагнулась еще ниже, глубоко вдохнула и вонзила в нее вилку для мяса. Крысиный кебаб! Вытащила насажанную на вилку крысу из духовки, подняла на уровень лица. Крыса яростно пищала, лапки били воздух, голова моталась из стороны в сторону, кровь текла на зубцам вилки, рукоятке, марая пальцы и запястье. Миа отнесла извивающуюся крысу к раковине, заполненной зловонной водой и сбросила с вилки. Крыса плюхнулась в воду и исчезла. На мгновение над поверхностью появился кончик хвоста, но лишь на мгновение.
Она пошла вдоль ряда раковин, поворачивая краны. Из последнего слабой струйкой потекла вода. Миа смывала кровь, пока струйка не иссякла. Потом вернулась к духовке, насухо вытерла руку о штаны. Джейка она по-прежнему не видела. Он уже стоял в дверях кухни и наблюдал за ней. Не делал попытки спрятаться, но Миа заворожил запах жареного мяса. Его было явно недостаточно, ее малому требовалась другая еда, но приходилось довольствоваться и этим.
Она протянула руки, схватилась за противень, тут же подалась назад, тряся пальцами и улыбаясь. Скорее, он боли, но присутствовала и толика веселья. Мисс Крыса то ли обладала более низким, в сравнении с ней, порогом чувствительности к температуре, то ли была еще более голодной, чем она. Хотя в последнее ей просто не верилось.
— Я голодна! — прокричала она, смеясь, и вновь пошла к ящикам, открывая и закрывая их один за другим. — Миа голодна, да, сэр! Не ходила в «Морхауз», ни в какой другой хауз, и я голодна! И мой малой тоже голоден!
В последнем ящике (по-другому обычно и не бывает) она нашла теплостойкие рукавицы. Поспешила к духовке, надев их на руки, наклонилась, вытащила противень. Ее смех вдруг застрял в горле… а потом вырвался наружу, прибавив в громкости. Ну и дура же она! Как только ей могла такое померещиться? На мгновение ей показалось, что на противне, чуть подгрызенное с одной стороны мисс Крысой, тело ребенка. И действительно, поджаренный поросенок где-то похож на ребенка… младенца… чьего-то малого… но теперь-то она увидела закрытые глаза, подгоревшие уши, печеное яблоко в открытом рту, и пропали последние сомнения в том, что перед ней поросенок.
Ставя противень на разделочный столик, она вдруг подумала о своем отражении от металла статуи в холле. Но времени для раздумий не было. Желудок требовал пищи. Она вытащила мясницкий нож из ящика, где брала вилку и отрезала часть, обгрызенную мисс Крысой, как вырезают червоточину из яблока. Отшвырнула этот кусок, подняла поросенка и начал рвать мясо зубами.
Джейк наблюдал за ней от двери.
Утолив первый голод, Миа оглядела кухню. Во взгляде читались расчетливость и отчаяние. Что ей делать, когда от поросенка останутся одни кости. Что ей делать, когда вновь захочется есть? И где найти то, что действительно нужно ее малому, действительно нужно? Она, понятное дело, приложит максимум усилий, чтобы найти все это и в достаточных количествах, особые продукты, или напитки, или витамины, или что уж там ему требуется. Свинина, конечно, сгодится (сгодится хотя бы на то, чтобы малой вновь заснул, спасибо всем богам и Человеку-Иисусу), но в действительности нужно кое-что другое.
Она бросила сэя Пигги на противень, потянула рубашку через голову, развернула к себе, чтобы посмотреть на картинку и надпись. Увидела стилизованную свинку, ярко-красную, с блаженной улыбкой на мордочке. Прочитала надпись над свинкой, кривоватыми буквами, словно наносили ее спреем на стене свинарника: «„ДИКСИ-ПИГ“, УГОЛ ЛЕКС[43] И 61-Й». Прочитала надпись под свинкой: «ЛУЧШИЕ ОТБИВНЫЕ В НЬЮ-ЙОРКЕ — МАГАЗИН ДЕЛИКАТЕСОВ».
«„Дикси-Пиг“, — думала она. — „Дикси-Пиг“. Где же это я уже слышала?»
Вспомнить не получалось, но она не сомневалась, что сможет найти Лекс, если возникнет такая необходимость.
— Между Третьей и Парковой, — озвучила Миа свои мысли. — Именно там, не так ли?
Мальчик, который уже ретировался в обеденный зал, оставив двери открытыми, услышал ее слова и печально кивнул. Именно там, все так.
«Что ж, сейчас все хорошо, — думала Миа. — Сейчас все хорошо, лучше просто быть не может, и как говорила женщина в той книге, завтра будет другой день. Тогда и будем волноваться. Так?»
Так. Она вновь взялась за поросенка и продолжила трапезу. Чавкающие звуки, которые она при этом издавала, не очень-то и отличались от чавканья крысы. Действительно, не очень-то и отличались.
2
Тиан и Залия попытались уступить Эдди и Сюзанне свою спальню. И пришлось приложить немало усилий, чтобы убедить хозяев, что гости не хотят спать в их спальне, что спать там им будет неудобно. Решающий удар нанесла Сюзанна, доверительным голосом поведав Джеффордсам, что в городе Ладе с ними произошло нечто жуткое, и теперь ни один из них не может спать в доме. Так что сеновал, с открытой дверью в окружающий мир, если у кого возникало желание взглянуть на него, куда больше подходил для ночлега.
Это хорошая история и отменно рассказанная. Тиан и Залия слушали так доверчиво, на лицах отражалось такое сочувствие, что Эдди почувствовал себя виноватым. Много плохого случилось с ними в Ладе, из песни слова не выкинешь, но все эти происшествия нисколько не мешали им спать под крышей. Во всяком случае, он так думал, поскольку с того самого момента, как каждый из них покинул свой мир, они только одну ночь (прошлую) провели под настоящей крышей настоящего дома.
А теперь Эдди, скрестив ноги, сидел на одном из одеял, которые Залия дала им, когда они направились на сеновал. Еще два лежали рядом. Смотрел он во двор, мимо крыльца, на котором дед Тиана рассказывал свою историю, в сторону реки. Луна то скрывалась за облаками, то выглядывала из них, и тогда темнота отступала под серебристым светом. Но он, скорее не смотрел, как слушал. Уши ловили каждый звук, доносящийся из расположенного под ним хлева. Она была там, он не сомневался, но, Господи, какая же внизу стояла тишина!
