Алина скептически посмотрела на него.
— Предчувствия? В предсказатели решил податься?
Она подошла к столу и поморщилась.
— Посуду после вчерашнего так никто и не помыл? Ясно…
— Мы рассчитывали на тебя, — хладнокровно сообщил Ява, разворачивая очередной пергамент и углубляясь в чтение.
— На меня? Я что — домовой гном, посуду за вами мыть?
Ява не отозвался. Недовольно бормоча что-то себе под нос, Алина собрала со стола бумажные тарелки с остатками еды и выбросила в корзину.
— А где Мерсея?
Не отрывая глаз от пергамента, Ява ткнул пальцем в сторону окна.
— На лавочке сидит. Дышит свежим воздухом.
— В своем наряде?! Гм… народ, наверное, удивляется?
Ява вздохнул, аккуратно свернул пергамент и вложил в пакет.
— Во-первых, Ньялсага разрешил ей накинуть твой плащ.
Алина замерла, держа в одной руке коробку из-под печенья, в другой — скомканные салфетки.
— Что?
— А, во-вторых, с чего бы кто-то удивлялся? Наш дом — на задворках драматического театра. Все давно привыкли, что здесь то короли покурить выходят, то рыцари в латах на троих соображают, то какие-то раскрашенные тетки в париках пирожки трескают. Помнишь прошлогоднего некроманта, который клаустрофобией страдал?
Алина покопалась в памяти.
— Это не тот, что отказывался находиться в закрытом помещении и весь день на крылечке торчал? Его еще Бахрам караулил?
— Он самый, — кивнул Ява. — В камзоле и с трупными пятнами на лице. Целый день сидел у всех на виду — и что? Кто-то удивился? Как бы не так. Поинтересовались у него пару раз, что за спектакль сегодня вечером идет — и все!
Алина бросила мусор в корзину, отряхнула руки и подошла к окну.
— Взяли мой плащ, — проворчала она, глядя во двор. — Хоть бы позволения спросили для приличия, что ли. А давно Ньялсага с ней сидит?
— Давненько, — сдержанно ответил Ява. — Наверное, помогает дышать свежим воздухом.
Он вытащил из пакета еще один лист и развернул.
— Ты с ним разговаривал? Насчет… ну, об этом?
— Разговаривал. Он сказал, все под контролем.
Пару минут Алина рассматривала сидевших на скамье людей пристальным снайперским взглядом.
— Мне тоже так кажется. Все нормально, ничего подозрительного не вижу. Зря ты волнуешься!
Ява отбросил пергамент, вскочил с кресла и в одну секунду оказался рядом с ней.
Некоторое время они молча наблюдали.
— Разве ты сама не видишь? Он выглядит таким… — Ява запнулся, подбирая слова. — Таким…
— Каким — таким?
— Спокойным. Безмятежным.
Алина снова уставилась в окно.
— И что? Это плохо?
— Алина, мы только что проводили Бахрама! А Ньялсага уже словно забыл о нем!
— Преувеличиваешь. Ничего он не забыл.
— Преувеличиваю? — воскликнул Ява. — Да его будто околдовали!
Он махнул рукой, вернулся к столу, развернул пожелтевший лист и погрузился в чтение, однако, Алина видела, что Ява лишь скользит глазами по строчкам, а мысли его блуждают где-то очень далеко.
Она подошла к столу, прихватил до пути парочку испачканных вареньем чашек.
— Это все усталость, — примиряющее сказала Алина. — Свора, Бахрам… столько всего на нас навалилось!
Она поставила чашки в раковину.
— Знаешь что? Давай съездим, наконец, в Аргентину. А? Мы ведь давно собирались. Вот прямо завтра купим билеты — и все втроем отправимся!
Ява посмотрел на нее поверх пергаментного листа.
— Что-то не хочется. Чего мы там, в этой Аргентине не видели?
— Там красиво, говорят…
Ява недоверчиво хмыкнул и снова углубился в чтение.
Алина отыскала в столе черный пластиковый мешок, развернула и окинула взглядом стол, намечая фронт работ. Коробки, старые журналы, мотки веревок, гвозди…
Она опустила руки.
— Нет, не могу… это ведь вещи Бахрама. Вдруг… вдруг они ему еще понадобятся?!
Алина поколебалась, потом решительно сунула мешок под стол.
— Тролль с ней, с уборкой! Потом займусь… когда-нибудь.
— Здравая мысль. Выпей лучше чаю, — посоветовал Ява.
Алина осторожно взяла горячую чашку, поднесла к губам — и замерла.
— А ты не знаешь, Кемена кто-нибудь предупредил? Он в курсе?
— В курсе чего? — без особого интереса спросил Ява, переписывая что-что из старинного манускрипта в записную книжку.
— Того, что девушка задержалась здесь на день.
— Понятия не имею. Цолери, впрочем, знает.
Алина хмыкнула.
— Насчет Цолери я не сомневаюсь. Вот только телефоном он не пользуется, так что позвонить Кемену не может. И Кемену неизвестно, что Мерсея осталась здесь. Вдруг он решит, что в городе объявился еще один гость?
— И что?
— И захочет разобраться с ним по-своему?
— Хорошо бы, — вздохнул Ява.
— Значит, никто не звонил? — уточнила Алина. — И о чем вы только думали? Давай, звякни Кемену, объясни ситуацию, а то он сюда нагрянет.
Ява убрала записную книжку в карман.
— Сама звякай. Я ради этой девицы ничего делать не собираюсь.
Алина поджала губы.
— Вечно ты всю неблагодарную работу на меня спихиваешь. Ладно уж…. — она вздохнула. — А ты номер его телефона знаешь? Знаешь?! Откуда? Неужели ты ему звонишь?
— Ага. Сказки на ночь рассказываю, — Ява увидел выражение лица Алины и усмехнулся.
— Шутки понимать перестала? Как только Свора тут появилась, мы все номерами обменялись, на всякий случай. Кроме тебя, конечно. Лютер все собирался у тебя телефончик попросить, да так и не решился. Странно, вроде не робкого десятка парень…
Алина промолчала, набирая номер.
Послышались длинные гудки.
— Не отвечает, — она отхлебнула чай, подумала. — Что ж, Лютеру звонить?
— Непременно звонить. Пусть порадуется!
Алина хотела ответить достойно, но сдержалась.
— Ах да, тебе же номерок нужен, — театрально спохватился Ява. — Какой: домашний или рабочий?
— Домой я ему звонить не буду, много чести! — проворчала Алина. — Давай служебный. А где он работает, случайно не знаешь?
— Случайно знаю. Оружейный магазин возле университета.
Алина понимающе кивнула.
— Так я и знала. Самое место для такого, как он! Тип с внешностью профессионального наемного убийцы просто обязан торговать оружием. Или на крайний случай человеческими органами или украденной секретной информацией!
Она проверила, правильно ли записала цифры.
— И кем он там трудится? Сторожем?
Ява закрыл мобильный телефон и убрал в карман.
— Владельцем. Это его магазин.
Алина набрала номер и снова услышала длинные гудки.
