Ей оставалось меньше минуты, и сегодня Старые Боги поймут, что простые люди тоже чего‑то стоят.
Терновые лозы резко сомкнулись на Зарде, опутывая его, дробя кости и разрывая плоть. Он вырывался, но попадал в новую хватку. В конце концов путы стали настолько сильными и тугими, что Молотобоец даже не мог схватиться за свое оружие. Шипы рвали его тело на куски, а он мог лишь кричать в бессилии, тщетно пытаясь спастись.
Все закончилось в тот момент, когда одна из лоз перепилила шипами Зарда пополам, словно цепная пила. Тогда же и иссякла сила, ещё мгновение назад текущая бесконечным потоком. Сияющий терновник исчез, а шкатулка закрылась, вновь запечатывая таящуюся в ней силу.
* * *
Самина не могла поверить своим глазам. Все вокруг больницы озарил ослепительный свет, словно их укрыло огромное растение переплетающимися ветками. Длилось все это недолго, максимум минуты две, но то, какое количество силы было использовано для этого, поражало воображение, словно тысячи и тысячи фурий объединились. Тяжело поверить, что это все сила одного человека.
Сияние исчезло, ночь вновь вернулась в свои права, хоть и ненадолго. На горизонте уже пробивались первые лучи солнца, озаряя поле боя.
Немного помешкав, Самина бросилась на улицу, Пирсон последовал за ней. Руннэт все ещё стояла на ногах, посреди выжженой земли.
– Руннэт! Руннэт! Ты… – Самина опешила, когда на оклики женщина повернулась. Её лицо почти полностью обуглилось, все тело покрывали темные ожоги. Удивительно, как та все ещё стоит на ногах. – Руннэт…
– Дальше… вы сами… позаботьтесь о… нем… – женщина протянула Самине металлический куб, но когда фурия попыталась его взять, тот резко упал на землю, а рука, которая ещё мгновение назад его сжимала, превратилась в пыль.
* * *
– Я не сдохну! Я… Я выживу! Я всех их убью! Всех и каждого! – бормотал Зард, ползя по траве и оставляя за собой след светящейся крови.
Эта рыжая сука недооценила меня! Ну ничего… Они ещё пожалеют…
– Великий Зард Молотобоец копошится в земле, словно червь, – Зард замер и поднял глаза, увидев перед собой Лейву. Позади неё стоял Опустошитель, выглядящий как человек. – Какое жалкое зрелище!
– Лейва? Во имя Света, ты вовремя! Помоги мне!
Плевать на эти насмешки, в этот раз я их стерплю.
– Ты потерял свою задницу, – все тем же насмешливым тоном сообщила Лейва, и её слуга бросил перед Зардом нижнюю половину его туловища.
Да! Да! Да! Мне главное…
Зард тут же зашарил по карманам в поисках статуэтки с изображением воина с молотом.
Нет! Где он?!
– Это ищешь? – улыбка Лейвы стала ещё шире.
– Отдай! Сейчас же! – зарычал Зард. – Сука! Отдай его!
– Я бы могла, но… У меня есть идея получше.
– Ах ты дрянь! Клянусь Светом, если ты его мне не отдашь, то придет день, и ты пожалеешь. Я буду тебе подчиняться, но однажды она вновь окажется в моих руках, и тогда…
– Ох нет, ты меня совершенно неправильно понял, Зард. Я не собираюсь подчинять тебя себе. Зачем, когда у меня и так есть послушный воин? – она провела рукой по руке Опустошителя. – Сегодня ты умрешь, Зард, а Мерфион, возможно, станет первым в истории Опустошителям, прошедшим шестую эволюцию.
– Ох нет… Нет! Ты не скормишь меня этой твари! Нет!
Мерфион улыбнулся. Черты его лица исказились, демонстрируя что‑то нечеловеческое, и Зард впервые за многие тысячи лет почувствовал настоящий страх. Страх и полную беспомощность.
* * *
– Тогда… я, пожалуй… пойду вот так, – Арвин долго думала над следующим холодом, в отличие от Генриэтты, которая чувствовала себя в этой игре как рыба в воде. Арвин делала ходы, не продумывая последствий, действовала слишком прямолинейно, из‑за чего и проигрывала.
– Ты в осаде, – объявила управляющая и улыбнулась краешками губ, наблюдая за тем, как соперница вытаращила глаза.
– Как?! Я же… Но… Ох…
– У тебя еще есть три хода, чтобы её снять.
– Ну да… – невесело согласилась девушка, поглядывая на доску полным скепсиса взглядом.
– Тут нужно стратегически мыслить, Арвин. Нужно просчитывать возможные ходы соперника, а ещё нужно жертвовать чем‑то, чтобы в итоге выиграть партию. Понимаешь?
Девушка кивнула, но Генриэтта все‑равно сомневалась, что та уловила смысл сказанного. Управляющая решила немного поддаться, поставить себя в уязвимое положение, чтобы дать девушке возможность отыграться, но в момент, когда она коснулась фигурки Рыцаря, её браслет ожил.
– Что‑то случилось?
– У нас вторжение! – Генриэтта вскочила на ноги, пролистывая информацию на голографическом экране. – Иди в свою комнату, запрись и не открывай до момента, пока я сама тебе этого не скажу.
– Но! Я могу сражаться! Я же фурия…
– Нет! Ты выполнишь мой приказ. Иди в свою комнату. Живо!
Арвин насупилась, но в итоге все‑таки послушалась, а Генриэтта направилась к главному входу, оценивая силы противника. Два десятка человек, причем ни одной фурии. Учитывая численное превосходство, Генриэтта даже не попыталась дойти до кабинета и достать из сейфа пистолет. Вместо этого она встала неподалеку от лифта и, когда его двери отворились, подняла руки над головой.
– Не двигаться! – закричали ей.
– Показать руки!
– Прошу, не нужно насилия. В этой Школе осталась только я, её управляющая.
– Где меч?!
– Меч?
– Меч! Где меч?! Ты прекрасно знаешь, о чем речь!
Значит, они пришли за Рэман‑дал‑Тором…
– В оружейной. Но никто не сможет коснуться его, – предупредила Генриетта, но фурию не слушали. Один из солдат, лица которых скрывали шлемы, видимо лидер, махнул рукой, и трое подчиненных с массивными тяжелыми чемоданами поспешили дальше по коридору.
Похоже, они подготовились. Даже знают, где оружейная.
– Ликвидировать, – приказал командир, и в следующий миг грудь фурии прошила короткая очередь.
Генриэтта упала замертво, а солдаты уже спешили дальше, но разве могли они заранее учесть, что женщина уже давно мертва?
Её рука цепко схватила ближайшего бойца за голень, и в следующий миг все его тело покрыли алые трещины. Мужчина заорал, а затем просто развалился на множество кусочков, словно его порезали острым ножом.
– Что за?! – успел крикнуть второй, но его тут же постигла та же участь.
По Генриэтте открыли массированный огонь. Дыр в теле становилось только больше. Одна из пуль попала в голову, оторвав кусочек черепа, но женщине было совершенно плевать на эти раны. Она бросилась вперед и коснулась ближайшего солдата, затем следующего. И ещё одного. И ещё…
В коридоре было тесно, а людей – слишком много. То, что они шли плотным строем, сыграло с ними злую шутку. Генриетте было достаточно коснуться, чтобы убить. Последний попробовал убежать, но женщина прыгнула ему на спину, расправляясь с ним так же, как и с остальными.
– Управляющая… – послышался робкий голос совсем рядом, заставивший Генриэтту вздрогнуть и неестественно дернуться. Она подняла изуродованную голову и взглянула на Арвин с энергетической винтовкой в руках. – Что с вами?
Ах, девочка, мне жаль…
– Зря ты меня не послушалась. Тебе стоило запереться в своей комнате, как я говорила.
Я не могу оставить свидетеля.
Рука Генриэтты потянулась к автомату, лежащему у тела последней жертвы. Арвин, невинная душа, не ожидала ничего плохого от управляющей Школы, строгой и справедливой, поэтому даже не подняла оружие, когда дуло автомата оказалось нацелено на неё.
Ну же, девочка, сделай хоть что‑нибудь, чтобы мне было проще.
Но нет. Арвин застыла, как вкопанная, испуганно смотря на Генриэтту, и последней ничего не осталось, кроме как нажать на спусковой крючок. Раздался треск очереди, и Арвин рухнула на пол с простреленной грудью.
