еще же Око осталось, — вспомнил маг. — Его тоже нужно будет вернуть.
— Эйс, возьми его, — велела Аллерия.
— Что?! — удивился я. — Нет! Я должен остаться здесь! С вами!
— Око придется нести уже после закрытия портала, когда он будет схлопываться. С твоими способностями, у тебя наибольшие шансы, — начала она было приказным тоном, но потом смягчилась. — Ты должен вернуться. Пожалуйста.
— Но…
— Вперед, — кивнул Туралион. — Ты там нужнее…
Остальные были согласны с ними.
— Я… не забуду вас… Я найду способ вернуться сюда и спасу вас! — заявил я. — Даю слово!
— Все хорошо, — сказала Ветрокрылая. — Передай моим сестрам, что я их всех люблю, как и тебя. А в путешествие мы отправимся, когда снова встретимся.
— Да, друг, возьми, — добавил Курдран и протянул мне тот мешок с чешуей. — Оставь себэ или передай достойному.
Я невольно усмехнулся. Дворф нашел-таки выход из своей дилеммы, просто передав все мне, кому к стальнгорским дворфам обратиться не зазорно. Взял мешок, а затем обратно уселся в седло дракондора и взлетел. Лететь домой я не хотел без них, но понимал, что обязан. Портал уже сейчас, пока Кадгар еще творил ритуал, начал колебаться… Даже я могу там умереть, что уж говорить о других.
Дракондор заложил круг, постепенно разгоняясь.
= Я помогу им, — прозвучал напоследок голос Каландриоса. — Прощай, Эйсиндаль Звездочет…
С импульсом магии, Око Даларана взлетело вверх, очевидно, знаменуя окончание ритуала. Подхватив его в воздухе, я влетел в закрывающийся портал и снова оказался в туннеле невесомости, посреди стремительно схлопывающихся стен небытия. Лишь свет впереди указывал путь, но и он опасно колебался, угрожая оставить меня здесь навсегда.
Призвав всю свою силу, я максимально ускорил зверя, и мы устремились вперед. Я услышал какое-то влажное чавканье, но не обратил внимания, концентрируясь лишь больше, пока мы наконец не достигли окна в обычный мир.
Вспышка!
Меня ослепило, а затем мир снова обрел краски и звуки.
Я был в воздухе и видел вокруг голубое небо.
— Небо… — прошептал я, осознав, как давно я скучал по этому.
Затем я ощутил, как опять восстановилась моя связь с Солнечным колодцем, и теплота проникла в сердце…
— Я дома…
— Кра… — послышался голос моего транспорта.
Опускаю голову и с ужасом смотрю на несчастного дракондора… с оборванными крыльями и только половиной хвоста…
— А-а-а-а!
Я закричал и начал падать вниз, но все же сумел собраться и призвав ветер отталкиваюсь от воздуха несколько раз, а затем приземляюсь на землю.
— Кошмар! — выругался я, старясь отдышаться.
А затем я понял еще кое-что…
Приземлился я не просто на землю, а… прямиком в центр армии орков.
— Бездна, — сказал я, смотря на кучу зеленомордых ублюдков, направивших на меня оружие.
Ситуация резко осложнилась.
На меня уже нацелено все и вряд ли я успею без ранений прыгнуть.
Меж тем в рядах орков начались происходить какие-то телодвижения.
Зеленокожие расступились, давая пространство мне и нервно переглядывались, а затем из их рядов показался…
— Громмаш, — произнес я, узнавая вождя орков, что встал передо мной.
Он посмотрел на меня, затем на амулет на моей шее, а после заметил знакомые клинки за моей спиной.
Орк некоторое время молчал, а затем обернулся к уже потухшему Порталу.
— Что там случилось?! — задал он вопрос. — Отвечай!
Я же некоторое время смотрел на него.
— Нер’зул предал всех орков! — усилив магией голос, заговорил я на их языке. — Он сломался под давлением ответственности и искушению силы. Потому в последний миг он бросил всех тех, кто остался там и ушел со своими слугами в открывшийся портал. Однако его действия привели к тому, что сейчас весь Дренор разрушается. Я не знаю, можно ли выжить на той стороне, но нам пришлось закрыть портал, чтобы спасти хотя бы этот мир.
Орки опешили от новости и стали переглядываться.
Сам Гром едва не упал, узнав обо всем, и снова посмотрел на портал.
— Сын… — прошептал он.
Там осталась его семья, похоже.
Как и у многих.
— Все… потеряно… — сказал вождь Песни Войны.
— Нет! — прямо заявил я, чем заставил всех их вздрогнуть. — Я верю, что те, кто там остался еще могут выжить! И мы еще встретимся!
Орк удивленно посмотрел на меня, а затем лишь тяжело вздохнул.
Он сделал шаг вперед и взглянул на амулет у меня на шее.
— Килрогг умерший от твоей руки… он умер с честью?
— Да, — отвечаю ему. — До последнего вздоха сражаясь за ваше будущее.
Громмаш кивнул, а затем, отступив, ударил себя кулаком в грудь.
— Заг-Заг! — произнес он.
— Заг-Заг! — вторили ему те, кто стояли рядом.
— Заг-заг! Заг-заг! Заг-заг! Заг-заг! — стали скандировать остальные орки.
После чего Адский крик закричал, давая команду остальным, и все орки стали уходить, по дуге обходя меня. Они уходили, а я остался стоять на месте, и никто даже не думал атаковать.
Мельком мне удалось заметить того полуогра, с которым я дрался на болоте. Он нес в руках тело своего волка. Он лишь кивнул мне напоследок и поспешил с остальными.
Орки ушли, а я не стал их преследовать. Я бы и так ничего не смог бы сделать, но у меня даже мысли не возникло задерживать их или убивать кого-то ценой своей жизни.
— Я устал, — произнес я. — И я хочу домой…
— Отличная работа, мастер Ван Клиф, — сказал я, смотря на статуи, что были установлены на парадном входе в город.
Пять величественных статуй героев Альянса, что теперь будут стоять тут и напоминать всем, о героическом подвиге нашей экспедиции. Кадгар, Туралион, Аллерия, Данат и Курдран, и на пьедестале, которого были выгравированы имена всех, кто был записан в экспедицию на Дренор. Все, кто вернулся и навсегда остался там, были увековечены в виде мемориальной таблички, что будет случить напоминанием всем о том, что мы сделали.
— Да, это моя лучшая работа, — покивал Эдвин. — Стоило и твою статую тут установить. Твой вклад в общее дело был не меньшим, чем у остальных.
— Я живой еще и мне памятник не нужен. Хотя и эти вряд ли померли, — махнул я рукой. — Хех. Говорил же Кадгару. Побрейся. Теперь все запомнят его бородатым. Хотя его куцая козлиная бороденка, все же не такая как изображено тут.
— Ну, сам должен понимать. Небольшое творческое преувеличение, — усмехнулся человек. — Не стоит изображать Героев в неприглядном свете.
— То есть эти огромные сиськи у Аллерии тоже «творческое преувеличение»? — посмотрел я на него.
— Эм-м-м, ну я был не особо хорошо знаком с госпожой Ветрокрылой, — покраснел каменщик. — Мог чего-то не помнить, вот и
