— Хорошее место выбрала, ведьма, — пробормотал следователь Совета. — Твоя дорога вывела прямиком к коновязи.
— А то бы пришлось вокруг горы кружить в поисках хоть какого-нибудь деревца, — засмеялся Лим, принимая у людей поводья. — А деревьев-то и нету.
Лысая гора была не просто лысая, от неё в нескольких часах ходьбы не росло ничего крупнее кустов. А на самой горе и вовсе не было никакой растительности, и всё вокруг укутывал такой густой туман, что даже вампиры едва ли видели всё, стоящее дальше, чем в трёх шагах от них. Так что с неизвестно кем установленной у подножья горы коновязью проклятым действительно повезло.
— Укрой лошадей чарами, Магда, и пойдём, — посоветовала Вейма. — Конечно, воровать никто не будет, но может заколдовать или отпить крови, а то и съедят, если Вир здесь не единственный оборотень.
— Разве ведьминых чар достаточно, чтобы спрятать лошадей? — удивился Лим. — Они ведь не действуют на проклятых.
— Конечно, не действуют, — согласилась Вейма. — Только здесь должна быть какая-то своя магия. Вроде бы помогает защищать имущество, только я не знаю, как заставить её работать. Сможешь?
— Погоди, — ответила Магда, наклоняясь к земле. — Я попробую услышать, но не обещаю.
— Если получится, надо здесь Крама оставить, — предложил Лим. — А то тащить его на слёт… не стоит.
— Почему? — с вызовом спросил бывший инквизитор.
— Подумай сам, много ли дочерей клана пройдут мимо такого лакомого кусочка, — порекомендовал вампир. — Молодой, красивый, влюблённый…
— Лим, немедленно прекрати! — потребовала Магда.
— А разве я неправду сказал? — удивился практикант. — Вы как хотите, а я не желаю каждую минуту проверять, не увели ли вашего красавчика!
— Да кто тебя просит… — оскорбилась ведьма.
— Я здесь не останусь, — твёрдо произнёс Крам.
— Только вас нам и не хватало! — закричала Вейма. — Магда, ну, что ты копаешься? Нам надо торопиться!
— Погоди, — попросила ведьма, опустившаяся уже на землю. — Никак не могу поймать…
— Может, я помогу?.. — спросила темнота подозрительно знакомым голосом.
— Лонгин! — узнала Магда, поспешно поднимаясь с земли.
— Маг, — скривились вампиры.
Крам не знал этого человека, а Вир только поморщился, узнав своего таинственного нанимателя.
— Тебе тоже привет, — рассмеялся волшебник, подходя к ведьме. — Ты опять в какой-то странной компании. Виринея предупреждала, чтобы я ничему не удивлялся. И в чём затруднение?
Вир подошёл поближе к Вейме, готовый, если что, заслонить её от волшебника. Крам отступил поближе к Магде, не зная точно, надеется ли он спрятаться в случае опасности или защитить девушку. Лим молча злился, что не может прочитать ничьих мыслей, кроме Магды и Крама, которые сейчас его мало интересовали.
Ведьма изложила приятелю суть их спора.
— Твоя подруга ошиблась, ведьме это заклинание не запустить, — усмехнулся Лонгин. — Вот, держи.
Он шевельнул рукой, в воздухе соткалась туманная пелена и опустилась на лошадей. Через минуту их не стало видно.
— А мы их без тебя сможем найти? — забеспокоился Лим.
— Ты — нет. А вот Магда и Крам — пожалуйста. Только те, кто приехал, так сказано в заклинании. Теперь Крам… я правильно назвал ваше имя, господин инквизитор? — холодно произнёс маг.
— Он не инквизитор, — поспешила вступиться ведьма за жениха. — Он отрёкся от них, он теперь со мной.
— Вот как! Это меняет дело. Держи!
Лонгин достал из-за пазухи белую подвеску на простой цепочке, подкинул на руке и протянул Краму.
— Не трогай! — закричала Магда. Крам, уже протянувший было руку, чтобы взять подарок, замер на месте. — С ума, что ли, сошёл, взять что-то у чёрного мага?
— Не доверяешь, — засмеялся волшебник. — Это не я сделал, это от Виринеи. Сказала, защитит от злых чар и спасёт разум этой ночью. Специально для твоего жениха постаралась, Магда. А ты не ценишь.
— Дай мне, — попросила ведьма. Волшебник, всё ещё смеясь, выполнил её просьбу. — Ты прав, тут только белая магия… Но… зачем?
Лонгин пожал плечами.
— Кто разберёт белых волшебниц. Велела тебе передать, что вы оба молодцы, со всем справились и так же будете справляться впредь. И это — как подарок твоему слишком упрямому жениху. А ты, верно, замуж собираешься?
— Да, — с вызовом ответил Крам, забирая у невесты оберёг.
— Позже, — пояснила Магда. Лонгин кивнул.
— Виринея так и сказала — пусть не спешат. Дурацкие правила у них в Белой башне, я тебе скажу!
— Маг! — напряжённо окликнула Вейма. — Ты сам такой трепач, или это задание твоего цеха?
— О чём она? — удивлённо спросил волшебник у Магды.
— Ты зачем нам зубы заговариваешь? Хочешь, чтобы Магда на аттестацию опоздала? Зачем?
— Вы со своей инквизицией совсем с ума посходили, — проворчал Лонгин. — Уже своих подозреваете!
— Ты не свой, — встрял в разговор Вир. — Ты враг.
— Я враг? — ещё больше изумился Лонгин. — Ба! Так это ты тот оборотень-следователь, которого я пытался подкупить. Как же, помню. Но, слово мага, я не желаю вам зла.
— Пусть не желаешь. Но можешь сделать.
Лонгин покачал головой.
— Слышала бы вас Виринея! Нет, честью клянусь, всё в порядке. Только что аттестовали мастеров цеха — это нас, сейчас перерыв. Виринея сказала, куда вы прибудете, просила встретить. Вот я и встречаю.
— Так ты уже аттестовался? — восхитилась Магда. — Хорошо тебе!
— Ага, — кивнул маг. — Наконец-то! Думал, не дождусь, когда стажировка закончится!
— Что, надоело творить зло? — насмешливо спросила Вейма. — Мне казалось, тебе это нравится…
— Нравится, — подтвердил Лонгин. — Но мир в семье дороже. Теперь только заживу по-человечески… выстрою где-нибудь уютную башенку, брошу заказы и займусь изучением чистой магии. Буду днями и ночами витать в высоких материях, спускаться только к обеду…
— Из чего тебе обед будут готовить? — не понял Лим. — Если ты не будешь выполнять заказы…
— А Виринея на что? — удивился Лонгин. — Сама запретила заниматься практикой, пусть теперь сама и зарабатывает!
— А как же «мужчина должен быть главой семьи, зарабатывать на жизнь»? — поинтересовалась Вейма.
— Человеческие предрассудки, — отмахнулся маг. — Мужчина должен заниматься такими делами, к которым женщины не годятся — война, искусство и высокая магия. А деньги — что деньги? Виринея и так одна работает, потому что отпугнула у меня всех заказчиков. Так ей хоть полегче будет — не придётся разоблачать мои планы.
